В строительстве первых боевых саней принимали участие специалисты автозавода, вот они и появились под индексом ГАЗ-98, но позже, чтобы не «обижать» речной флот к ним добавили еще две буквы РФ и порядковый номер 8. Taк стали они именоваться РФ-8-ГАЗ-98.

Боевые аэросани РФ-8-ГАЗ-98.

За разработку конструкции этих саней Михаил Викторович Веселовский будет награжден орденом Красной Звезды.

Строительство аэросаней возложили почти на все предприятия речного флота. Вот как об этом вспоминал директор судоремонтного завода «Памяти Парижской коммуны» Александр Николаевич Воробьев:

«Этот заказ нас удивил: строить боевые сани! Как это мы, судоремонтники, будем делать машины наземной авиации? — эта мысль никому из нас не давала покоя. Нелегкая была задача. Созвали совещание начальников цехов, отделов, мастеров. На совещании выяснилось, что некоторые видели аэросани только в кинокартине „Семеро смелых“. Однако единодушно постановили: не считаясь ни с какими трудностями, задание выполнить.

Мы были серьезно предупреждены, что эта продукция — сезонная и должна быть изготовлена строго в указанные сроки. Наступил ноябрь, но было ясно: с этим заданием мы не справляемся. Неполадок, неувязок оказалось гораздо больше, чем мы ожидали. Настроение подавленное. У меня состоялся весьма неприятный разговор с заместителем наркома.

С трудом, но первые аэросани собрали. Первое испытание снова принесло нам горечь. Дело было так. Аэросани подтащили на лед затона. Запустили мотор, и они заскользили по льду, запорошенному снегом. Присутствующие заулыбались, замахали шапками. Но аэросани пробежали несколько метров и встали, мотор „чихнул“ и заглох.

Мы поняли, что без специалистов здесь не обойтись. Скоро к нам прислали техника и дело с испытанием и отладкой моторов наладилось.

К концу ноября мы все-таки успели отправить на фронт более десятка машин, но серьезное предупреждение Горьковского комитета обороны я получить успел.

Работали люди в очень тяжелых условиях. В сборочном цехе температура была ниже нуля, а ведь все детали моторов можно было монтировать только голыми руками. В затоне стоял гул моторов. Вмерзшие в лед пароходы стояли безмолвно. Почти весь плавсостав был занят аэросанями».

6 января 1942 года горьковские аэросани появились на многих участках фронта под Москвой и в районе Старой Руссы. Они были вооружены пулеметом, который на турельном кольце мог иметь угол обстрела в 300 градусов. Под носовой обшивкой на специальной полке размещался боекомплект — 10 магазинов с патронами для пулемета и гранаты для ведения ближнего боя.

Справедливости ради эти сани можно было бы именовать автосанями, раз двигал их автомобильный мотор, но не будем делать для них исключение. Тем более, что автозаводцы вскоре создали опытную модель штабных саней ГАЗ-98К, где вынуждены были вернуться к авиационным моторам. Автомобильный был слаб для тяжелых саней.

Аэросани на фронте называли «снежными тачанками». Похожи?

На фронте аэросани называли «снежными тачанками». Своей стремительностью они на них и походили.

Тщетно искать в военных мемуарах даже упоминание об аэросанях. Их просто там нет. Единственный из военачальников, который замолвил о них доброе слово, был Константин Константинович Рокоссовский. В своей книге «Солдатский долг» он писал:

«По нашей просьбе В. Д. Соколовский прислал аэросанную роту. Располагалась она при штабе тыла армии. Каждые аэросани вооружены легким пулеметом.

Очень крепкая помощь, и не только для живой связи, как обнаружилось.

Во второй половине февраля немецкий лыжный отряд — до двухсот с лишним солдат — ночью проник к нам в тыл и пересек дорогу, питавшую правое крыло армии всем необходимым. Создалось на время критическое положение.

Рота моментально выдвинулась в район, занятый немецкими лыжниками, развернулась и с ходу атаковала, ведя огонь из четырнадцати своих пулеметов. Немцы были рассеяны, истреблены.

Взятые в этой стычке пленные в один голос говорили, что эта атака их ошеломила; они приняли аэросани за танки и были поражены, почему же машины как будто летели по глубокому снегу».

Есть еще одна книжка, которая не претендует на мемуары, но рассказывает о действии аэросанных рот и батальонов. Видели ее немногие. На ней гриф «ДСП („для служебного пользования“), и каждый ее экземпляр пронумерован. Секретность понятна — вышла она в 1944 году. Название ее скучное, но красноречивое: „Обзор военных действий аэросанных частей в Отечественной войне (1942–1943 гг.)“.

Военные специалисты подробно рассматривали каждую операцию, в которой участвовали аэросанные подразделения, обобщили и проанализировали опыт их применения.

К сожалению, маршал Советского Союза К. К. Рокоссовский опустил в своих мемуарах название района, где проводилась операция по уничтожению лыжного отряда противника. Возможно, это было в районе села Чернышино, южнее Сухиничей, где во второй половине февраля 1942 года сложилась критическая ситуация. Плацдарм, занятый нашими войсками, вклинивался в оборону противника, и немцы всеми силами пытались выровнять фронт.

„Противник начал наступление на Чернышино, выбросив группу автоматчиков на лыжах.

После того как большая часть группы противника вышла из леса, рота боевых аэросаней по сигналу командира стрелкового полка в боевом порядке „углом вперед“ рванулась с исходной позиции и внезапно контратаковала противника во фланг. В результате боя противник, понеся большие потери, был отброшен в лес севернее и северо-западнее Чернышина.

Плацдарм был сохранен“.

В 1959 году в вертолетном конструкторском бюро Н.И. Камова был разработан автомобиль-аэросани с корпусом от „Победы“.

Еще один эпизод, который рассказывает о необычном применении „снежных тачанок“.

28 февраля 1943 года группа аэросаней 39ТАСБ, находившаяся в подчинении штаба Краснознаменного Балтийского флота, получила задачу прикрыть дымовой завесой боевые корабли в гаванях и военные объекты Кронштадта, которые подвергались артиллерийскому обстрелу со стороны противника. На постановку дымовой завесы вышло трое саней, оборудованных специальными аппаратами для дымопуска.

Первая дымовая завеса, поставленная аэросанной группой, закрыла разрывы вражеских снарядов, и для противника сразу усложнилась корректировка огня. Вскоре противник открыл массированный огонь по аэросаням, пытаясь вывести их из строя. Разрывы ложились в непосредственной близости от аэросаней, что значительно усложнило их действия. Несмотря на это, аэросани в течение шести часов прикрывали объекты. За это время противник выпустил более 1000 снарядов, однако не нанес серьезного ущерба ни прикрываемым объектам, ни аэросаням. После того как противник прекратил артиллерийский обстрел, аэросани вернулись на свою базу».

А вот как вспоминает о своей службе в аэросанном «летучем» отряде ветеран из Сыктывкара Андрей Иванович Уляшев. Он пишет в своем письме:

«…На снежных равнинах это был самый быстроходный транспорт. Аэросани развивали скорость до 100 километров в час. Легко и быстро проходили там, где не могла пройти тяжелая техника. Так что благодаря мобильности и внезапности нападения аэросанные части прозвали „летучими отрядами“.

У немцев аэросаней на вооружении не было, и первое время наши сани были для них сюрпризом.

Однажды наш отряд наткнулся на немецкие окопы. Мы увидели, что стволы орудий направлены вверх и солдаты смотрели туда же.

Как оказалось, звук моторов аэросаней они приняли за самолетный, поэтому и ждали налета. Эти секунды позволили нам открыть огонь и взять инициативу боя на себя. Мы захватили в плен 70 солдат и офицеров. Это была хорошая добыча.