— У нас кризис, — выделил Гендо, — и его надо разрешить. Возможно, Ева будет восстановлена в течение месяца. Возможно, мы сможем прорвать блокаду в эфире, доставить запчасти с континента и восстановить Еву раньше. Но зона отчуждения растет, а Ангелы явно стремятся к крупным городам. Если все расчеты верны, то следующей целью станет непосредственно Токио.

Комитет почуял брешь и ринулся в контратаку:

— Не говорите глупостей Икари! Ангелов невозможно прогнозировать.

— Отнюдь, — Гендо с плохо скрытой ухмылкой захлопнул капкан, — изучение частиц Ангелов принесло свои плоды. Ангелы не появляются внезапно.

Икари покинул зал заседаний в приподнятом настроении: наконец все складывалось так, как было нужно ему: армия была в его руках, город был в его руках, даже комитет полностью зависел от него. Комитет правил Японией с того дня, когда силы ООН установили внешнее управление территорией для защиты мирных граждан от Ангелов. Таким нехитрым образом, Гендо просто забрал себе Японию, которая ему была не нужна.

— Акаги, — произнес командующий, поднеся трубку телефона к уху, — что с континентом?

— Частицы этого Ангела медленно распространяются и нейтрализуют ошибку своего предшественника. День-два до новой попытки контакта, и я смогу связаться с Китаем.

— Что с зоной отчуждения?

— Рекомендую огласить расширение ее границы. Она и так уже расползлась почти до границ города.

— Не надо. Аэропорт входит в зону?

— Пока нет.

— Тогда все в порядке. Готовься к эвакуации. Отбой.

Аска вела фонарем по стене, стараясь не выпустить из виду желтый кабель. Где-то на ее участке терялся сигнал компьютеризированной сети вентиляции, и его срочно надо было восстановить.

«После этого ЧП много чего надо восстанавливать», — думала девушка, поправляя каску.

В туннеле остро пахло горелым маслом и окалиной. Фонарь щедро выкраивал из темноты фрагмент стены, далеко впереди и сзади слабо светили аварийные лампы. Здесь было много пустоты и высокого гудения, от которого основательно болели глаза.

Путевой обходчик Сорью вздохнула, обнаружив порванный кабель, и взялась за поясную сумку. Позади нарастал лязгающий вой, рыжая оглянулась, недовольно поморщилась и пошла к технической нише. А уже через десяток секунд свет лобовых прожекторов поезда превратил ручной фонарик Аски в тусклую свечу. Пережидая грохочущий мимо нее состав, она снова вспомнила о событиях наверху. Рыжая никогда даже не подозревала, насколько лаконичны новости на гражданке.

«Ангел остановлен», — заявили по муниципальному каналу, сообщили, что режим тревоги отменен, и предложили и дальше радоваться жизни. И все.

То есть, совсем все. Девушка прислушалась к себе, ища там ревность или зависть к беловолосому мерзавцу, который отобрал у нее так много. Она прислушивалась очень старательно, и даже нашла что-то похожее, но беситься или впадать в уныние не хотелось.

«Прорвусь. Ему надо неделю не продыхая потрошить Ангелов, чтобы хоть примерно набрать мой уровень».

Аске показалось странным, что телевизор сразу же переключился на прерванную трансляцию очередного ток-шоу. Ее новые сослуживцы никак не отреагировали та такую лаконичность: отработавшая смена резалась в карты, кто-то пускал слюни на странички интернет-магазина, в углу подозрительно сопели. Сорью скривилась и вышла, подтягивая ремешок каски под подбородком.

…Поезд проскочил, и девушка отлепила от себя воспоминания: было — и черт с ним. Нравы такие на гражданке странные. «Не удивляться же, что мне чуть ли не сразу после знакомства такие намеки делают».

Рыжая выбралась к месту повреждения, достала тестер, паяльник и изоленту. Это были хорошие партнеры, как раз Аске по душе. Во всяком случае, они не болтали, не пялились на ее грудь и не намекали на «пробежку по дорожкам» и «долгую ночь». Девушка подумала, что дольше первого дня на работе она такое терпеть не собирается. С мордобоя начинать — это одно, а держать совсем без намордника стайку извращенцев — совсем другое.

Аска поняла, что до ножа не дотянется, и отгрызла край изоленты зубами. Потом отошла, полюбовалась на работу и отправилась к щитку. Докладывать об успехе диспетчеру она не спешила: пусть себе рация шипит, пусть все подождут.

В туннеле было тихо, здесь был острый запах и никого вокруг. Рыжая блаженствовала.

Кадзи переступил через лежащего человека и носком туфля поправил ему локоть: служащий неосторожно позволил одной руке сползти с затылка. В просторном офисном зале, выполненном по принципу «open space», оказалось очень пыльно. «Надо было разбить хоть одно окно. Они тут озверели со своими кондиционерами», — подумал инспектор, морщась от характерного сухого запаха поднятой пыли. Он ходил по залу, следил, как вооруженные спецназовцы складывают пачки бумаг в коробки, как опечатываются системные блоки техники, как офицеры дактилоскопируют лежащих менеджеров.

Инспектор остановился около одного стола и пошуршал в пачках бумаги. Оттуда выпало несколько квитанций интернет-ставок. Кадзи присмотрелся: женские бои без правил, ночной эфир. Ставки были довольно умеренные, чего и следовало ожидать от мелкого офисного работника.

В дальнем углу зала пищал старший менеджер, а помощник Кадзи короткими репликами обрывал его причитания. Инспектор скучал и втайне надеялся, что Итимиру все же даст скандальному бизнесмену по морде.

— Кадзи-сан, документация руководства уже погружена.

Обернувшись, инспектор посмотрел на спецназовца. Парень поминутно оттягивал маску и старался скрыть тяжелое дыхание: в спертом воздухе фирмы ему было очень жарко.

— Хорошо. Продолжайте досмотр здесь.

— Есть, — спецназовец отдал честь и побрел прочь, высматривая предметы, нужные контрольному управлению. Кадзи немного посмотрел ему вслед и пошел снова слоняться по помещению — руки в карманах, взгляд в пол.

Инспектору уже несколько раз звонили и вежливо намекали, что он трясет нужные фирмы, что поступают жалобы, и было бы не худо прекратить, но Редзи был беззаботен. В порыве особой беззаботности он даже сообщил, что по номеру звонящего уже выехали.

Звонки прекратились.

Пропустив двоих нагруженных спецназовцев, инспектор пошел за ними на выход. Здесь уже все заканчивалось, и очень хотелось вытряхнуть въевшуюся пыль — пыль этого офиса, предыдущего, пред-предыдущего… Инспектор два дня уже колесил по столице, наводя ужас на компании, занимающиеся поставками вооружения и инженерных комплектующих для армии, и все они были скучны, серы и наполнены пылью и секретами.

Секреты инспектору нравились, а пыль — нет.

Кадзи как следует прочихался, достал сигарету и принялся следить, как отходит от здания вереница тяжелых автобусов с черными окнами. Спецназовские мастодонты отчаливали в туман, будто проваливаясь в плотную вату. Осенний полдень ничем не отличался от осеннего утра и осеннего вечера, и как, не глядя на часы, заметить переход дня в ночь, для инспектора оставалось загадкой. «По усталости не определишь точно», — подумал Кадзи, мысленно ухмыляясь.

Все эти дни инспектор развлекался очень своеобразно: он читал доклады о поведении майора Кацураги и рассматривал ее смазанные фотографии. Женщина, похоже, на месте стоять не любила и не умела. Энергичный командир носилась по всем горячим точкам, образовавшимся после уничтожения Ангела, даже в павший «Мардук» примчалась, чтобы конфисковать все, что связано с погибшим пилотом. Кадзи одобрил ее действия и даже дернул пару ниточек, чтобы никому в голову не пришло утаить какие-то данные по капитану Нагисе.

Он скосил глаза: рядом пристроился дымить молчаливый Итимиру. Костяшки пальцев неразговорчивого помощника выглядели слегка припухшими, и инспектору показалось, что по ним размазан истеричный гонор старшего менеджера.

— Куда дальше, Кадзи-сан? — спросил Итимиру, отправляя сигарету в урну.

Кадзи смял свой окурок, понюхал получившийся комок.