Знаю я про затею 'краснюков' с заложниками, о ней отец много чего высказывал. Гениальная в своей простоте и звериной жестокости находка, вот только не их, совсем не их. Эту пакость еще их идеологические предшественники во Франции использовали, во время той, первой 'великой' революции. Правда не столь массово, признаю. Зато 'верные ленинцы' развернулись от души. И именно этот запредельно мерзкий ход сыграл весомую роль. Скованные страхом за свои семьи, немало офицеров империи вынужденно склонились перед краснопузой сволочью. И принесли много горя своим собратьям. Ведь без их участия некому было бы руководить плохо обученными и мало что из себя представляющими красными ордами. Пусть сейчас мнимые 'герои гражданской' топорщат усы и надувают щеки - знающим людям известно, кто именно стоял за их победами.

Разумеется, были и абсолютные предатели, вроде того же поручика Тухачевского, генерал-майора Бонч-Бруевича, полковника Каменева. Вот ЭТИ выслуживались перед новыми своими хозяевами изо всех сил, стремясь быть 'святее Папы римского'. Но их было абсолютное меньшинство. Да и то, если рассмотреть их повнимательнее... Вот взять хотя бы этих троих. Первые два - из польской шляхты, которая с молоком матери впитывала ненависть ко всему русскому в целом и к Империи в частности. У того же Бонч-Бруевича братец и вовсе был одним из ближайших сподвижников Ленина. Ну а подобные Каменеву... Эти просто решили, сменив флаг, предав все моральные ценности, получить от новой власти большие блага, чем имели раньше. Того же Каменева сослуживцы называли прямо и четко - 'серой посредственностью'. Вот и разгадка, печальная и банальная. А еще...

- Что такое, Лешенька? - голос чекиста мгновенно вырвал меня из причудливого сплетения мыслей, возвращая в реальность. - Тебе не плохо?

- Просто легкая усталость, Аркадий Янович, ничего страшного, - нарочито бодрым голосом произношу эти слова и сразу же перехожу к продолжению разговора на главную тему. - но просто заложницей обойтись хоть и можно, но мало. Ведь наша игра с французами не будет длиться очень уж долго. Я верно рассуждаю?

- Верно.

- А Устинов не дурак. Понимает, что после этого станет нам не нужен. И вряд ли захочет умереть вместе с дочерью.

- Человек всегда надеется на лучшее, - улыбка чекиста была даже не гнусной, а запредельно омерзительной. - Прибежит как миленький. Стоит лишь намекнуть, как мы ее на куски резать будем.

- А зачем нам ее резать? Куда лучше отправить к отцу... за границу.

Шах и мат! Чекиста словно пыльным мешком по голове огрели. Он просто не понял, ЧТО я сейчас сказал и с какой такой целью... И очень хорошо. Сначала резко привести в изумление, а потом, пользуясь временной эмоциональной нестабильностью и заторможенностью, убедить объект в том, чего хочешь получить. Опять же старый трюк. Но знают о нем немногие. 'Товарищи' из ВЧК-ОГПУ тоже не ведают. Все ж среди жандармов не было идиотов, пожелавших поделиться с краснюками вот такими вот полезными секретами.

Пусть он как бы 'сбежит' от нас в выбранное нами же время. Дочь его за некоторое время до этого переберется к нему. Например, выедет на лечение к заграничным врачам по причине какого-то редкого диагноза, который у нас плохо лечится. К тому времени крючок будет такой, что он и не дернется.

- Он там, дочь там... Нет этого твоего 'крючка'!

Вот-вот, та самая привычка чекистов решать все проблемы простейшими методами. Раз решил, два решил, а потом раз на десятый перестают видеть куда более тонкие решения. Система отрицательного отбора во всей сомнительной красе! Не удивлюсь, если лет через несколько вообще работать разучатся, ограничиваясь лишь тупым выбиванием 'царицы доказательств' - чистосердечного признания. Ага, того самого, которое почему-то происходит после жестоких избиений или давления на родных признающегося.

- Его легко изготовить,- пожал я плечами. - Да, Аркадий Янович, я закурю? Так лучше думается.

- Кури, дорогой, - кивнул чекист и даже подвинул поближе ко мне пепельницу, показывая степень своей приязни. - И не тяни, говори, как ты, рыболов, крючки изготавливать вознамерился?

- Все достаточно просто, хотя на каждую мелкую рыбешку такого крючка не изготовить. То есть в принципе можно, но невыгодно. А так все просто. Когда Устинов будет заграницей, нужно всего лишь пристегнуть его к парочке преступлений потяжелее и погнуснее. Например, к особо жестокому убийству...

- Такие как он убивать не умеют, - покривился Руцис и потянулся за папиросой. Видимо, дурной пример заразителен. Курю я, а у него тоже организм никотина затребовал. - Рухнет в обморок, вот и все твои идеи вместе с ним обрушились.

- Так убивать будет кто-то другой. У Устинова просто не будет алиби на время убийства. А еще у нас будет храниться пистолет или нож с его отпечатками. Неопровержимое доказательство. Я понимаю, что это может показаться слишком жестоким, но лично я готов взять на себя и такое во имя победы коммунизма.

- Молодой ты еще... Запомни, Леша, для будущей мировой революции можно и не такие жертвы принести. И да, твои слова заслуживают внимания. Я доволен.

Значит...

- Буду докладывать наверх о дальнейших перспективах. Да и заняться приготовлениями надо не медля. Ты пока посиди, а мне нужно отлучиться, отдать приказания и поговорить кое с кем.

Сработало! Хотя, а чему я, собственно, удивляюсь? ОГПУ с радостью схарчит любую грязь, которую им предложат. Повесить на человека преступление, к которому он не имеет отношения? Нет проблем! Главное, чтобы это пошло на пользу. Да и вообще. тайные полиции всегда привыкли копаться в грязи. Иначе нельзя. Надо лишь не переходить определенную грань... А с этим у чекистов было плохо. Грани для них не существовало в принципе. Многие считали это их силой, но на самом деле... Слабость! Надо только понимать, какие именно слабые места открывались перед готовым их использовать.

Я же был готов. Ко всему. Что же до умения видеть - этот нюанс также присутствовал. Пока же и впрямь оставалось лишь наблюдать. Свой ход в этой игре я уже сделал. Теперь дожидаюсь его результатов и, в зависимости от них, выстраиваю дальнейшую стратегию. Ведь главное для меня - подобраться к первоочередным целям. Трем целям!

'Быть честным и смелым так легко, и лучше смерть, чем прозябание в порабощенной и униженной стране.'

С.Л. Марков, генерал-лейтенант, один из организаторов Добровольческой армии в 1918 г.

'Уничтожение классов достигается не путём потухания классовой борьбы, а путём её усиления. Отмирание государства придёт не через ослабление государственной власти, а через её максимальное усиление, необходимое для того, чтобы добить остатки умирающих классов и организовать оборону против капиталистического окружения, которое далеко ещё не уничтожено и не скоро ещё будет уничтожено.'

И.В. Джугашвили (Сталин) Соч. - Т. 13, С. 211.

Время - субстанция своеобразная. То летит быстро, то тянется чрезвычайно медленно. Это я частенько испытывал на своей шкуре. Заранее не скажешь, какое из этих состояний лучше. Да и можно ли это вообще сделать? Все зависит от конкретной ситуации. К примеру это лето выдалось хлопотным. Время летело, словно на крыльях, не оставляя почти ничего для собственных нужд. Но 'почти' не значит 'ничего', и это хоть немного примиряло меня с действительностью.

С чем были связаны хлопоты? Естественно со службой в ОГПУ. Там ведь как все обстоит... Успешно справляешься с работой да еще и инициативу проявляешь? Хорошо. Тогда на тебе еще больше работы, да поответственней. Снова справляешься? Тогда еще увеличим нагрузку. И так до бесконечности. Причем разорвать этот замкнутый круг хоть и можно, но не в моих интересах. Сейчас жизненно необходима репутация сотрудника 'вечно в делах' и очень-очень полезного начальству.