Тангризнир решил церемониться еще меньше. Он приказал отыскивать командиров и убивать в первую очередь их. Без своих лидеров испанцы заметно ослабляли хватку, не могли сосредоточиться и скоординироваться. Потеряв тех, кто отдавал приказы о стрельбе – наверняка Лидеров, раздающиъ нужные бафы – солдаты рассеялись по местности и засуетились.

Наступил момент, когда Анакана, та самая девушка Нэха, вместе со своими воинами утроила нечто невообразимое. То они спрыгивали на испанцев с деревьев настолько внезапно, что недоумевали даже пираты; то они проносились, словно табун лошадей, сквозь гущу солдат и на ходу вырезали стройные ряды. Лезвия их коротких клинков и дубинок то и дело мелькали в воздухе. Некоторые подкрадывались к противнику под густыми зарослями травы и затем бесшумно перерезали глотку. Словом, индейцы пользовались главным преимуществом на полную катушку: они знали эти джунгли как свои пять пальцев.

Сам я в боевых действиях не участвовал. Пистолетов не было, а пользование длинным огнестрелом у меня ограничено характеристиками. Даже просто поднять мушкет требовало огромных усилий, что уж говорить о том, чтобы выстрелить и в кого-то попасть? Нет, механику игры не обманешь. Я старался держаться поближе к Нэхуэлю, потому что из всех игроков, встреченных мной за последнее время, он казался самым адекватным и надежным.

И наконец-то свершилось. Совместными с индейцами усилиями пиратам удалось разорвать ряды Эльдорадо, и десятки, если не сотни игроков с кораблей головорубов и фрегата Аннели ринулись к нам. Победоносный шум наполнил Саону. Конечно, успех не был настолько триумфален, чтобы ликовать, но даже вечно грозные головорубы казались довольными по уши.

Тащили несколько пушек. Без них, пожалуй, в дальнейшем не обойтись, если решимся противостоять испанцам до победного конца.

Нестройными рядами мы возвращались к пещере, однако прошло совсем немного времени, прежде чем вернулись с разведки индейцы Нэха и доложили, что враги вот-вот атакуют с флангов. Проблему усугублял тот факт, что испанцы тоже умудрились перенести поближе пушки и теперь готовились сметать наши ряды картечью.

Из засады выбежали враги. Не успели мы отойти от прошедшей стычки, как закрутилась новая. Меня сражу же ранили в плечо, а чуть позже спину пронзила пара рикошетов осколков картечи. В целом ранения не являлись смертельными, но тридцать процентов жизни слетели махом. Вдобавок пошло чертово кровотечение.

Солдат становилось все больше и больше. Те, что погибли от рук пиратов немногим ранее, уже успели доложить точные координаты нашего нахождения – вот почему силы противника стали сходиться так быстро. Тангризнир на ходу дал команду двигаться к пещере – в первую очередь тем, кто еще не закрепил там респаун, а остальным – прикрывать их спины и вообще выдерживать удары до последнего.

Испанские командиры отдали приказ примкнуть штыки, и теперь бой перетекал в рукопашное русло. Звякнула сталь клинков. Все перемешалось в стремительной круговерти. Пыль и дым, поднятые первыми залпами пушек, окутали сельву острова.

Здесь мне впервые довелось узреть Аннели, сражающуюся на шпагах с противниками. Ее замахи были нестандартными. Пиратка касалась лезвия вражеского клинка самым кончиком шпаги, как бы отмахивая удары. Особенно сильно это стало заметно непосредственно в убийствах: девчонка ни разу не вонзала шпагу глубоко во врага. Вместо этого она наносила легкие, быстрые «мазки». При такой технике боя нет опасений, что в критической момент клинок застрянет глубоко в груди врага. Когда-то чему-то подобному меня учила Оливия фон Штерне.

Отрадно, что и самому мне подвернулась небольшая удача. Первого встреченного испанца я поразил размашистым вонзанием сабли в ключицу – здоровенное ржавое оружие, выданное мне Файбом, только для таких ударов и предназначалось. Вторая цель моей атаки даже не успела среагировать, я рубанул по шее испанца, натыкающего в это время корсара на штык-нож мушкета.

Впрочем, спровоцировав врага, гораздо чаще я делал ноги. Тридцатые-сороковые уровни против девятнадцатого – на что тут вообще рассчитывать? Единственные шансы победить открывались лишь тогда, когда противник был уже занят боем с кем-либо. Или если мне встречался игрок таких же уровней, что и у меня.

Вместо тяжелой сабли я поднял с одного из трупов два небольших каперских палаша, напоминающих мои прошлые сабли – относительно легкие и удобные. На теле убитого испанца забрал кобуру с пистолетом, предварительно его зарядив.

Несколько раз острия шпаг просвистывали в опасной близости от головы, но мне удавалось не подставляться под удары. Сказывалось и то, что испанцы начали попадаться по уровням ненамного выше. По-видимому, самые сильные игроки «Эльдорадо» успели отбросить коньки в предшествующих боях. Мне удалось заполучить еще один пистолет – на этот раз заряженный. И буквально сразу же его разрядить в приближающегося противника.

Качество палашей давало о себе знать. Во мне давно просыпалась тяга к парным холодным оружиям, и во время боя я наконец это осознал в полной мере. Два клинка – это полная свобода действий. Есть возможность и отражать удары, и проворно наносить собственные, в то время как с одиночной саблей я чувствовал себя одноруким. Палаши оказались значительнее легче прошлой сабли, хотя проигрывали по длине. Руки так и чесались взмахивать этими смертоносными лезвиями.

Заработал двадцатый уровень, энергия забурлила во мне с новыми силами, а кровотечение резко прошло. Кайф.

Постепенно бойня смещалась к поселению таинов, а значит, и к пещере. Правда, сориентироваться среди обилия сплошных пальм и деревьев получалось не у всех.

Пушки громыхали совсем рядом, срезая пальмы, вспучивая песок и оставляя после себя ошметки тел. Вскоре все вокруг в очередной раз заволокло непроницаемой завесой пыли и дыма, и я сбился с направления. Когда попытался побежать наугад – лишь бы покинуть чертову дымовуху! – наткнулся на вражеских канониров, заряжающих пушку. Продолжая оставаться не в поле зрения орудийных расчетов, я приблизился к пушкарям и засадил им по клинку в спины. Справедливо? А беспомощных жителей этого острова казнить – справедливо?

Меня тут же заметили: оказалось, неподалеку заряжали другую пушку. Будучи не в состоянии вести бой с пятью солдатами, побежал. Позади затрещали выстрелы, но завеса пыли успела скрыть меня из видимости солдат, и те стреляли вслепую.

В попытках добраться до пещеры я плутал по джунглям, ориентируясь на отрывистые выстрелы, но все чаще натыкался на отряды испанцев. Они, впрочем, и сами не всегда понимали, кто мимо них пробежал.

Прислонившись спиной к дереву, я в очередной раз стал перезаряжать пистолеты. Пороховница, сорванная с одного из трупов, почти опустела. Шомпол я давно где-то выронил, и теперь, экономно засыпав порох и закатив пулю, дважды стукнул рукояткой оружия о камень, потом сыпанул пороху на затравочную полку и закрыл ее, взвел курок. Слава Карибам, система над оружием показала статус заряженности!

Увы, все, что я мог – это делать базовые выстрелы из пистолета. Неточные, прицеленные скорее «на глазок». Те, кто развивал умения стрелка, обладал хорошим запасом способностей, связанных с огнестрелом, в то время как мне приходилось довольствоваться обычным выстрелом.

Я двинулся дальше. Заросли внезапно кончились и вывели меня на голый пятачок. По неведомой злой иронии, навстречу шел отряд во главе с Альком и Ромуальдо. Мундир адмирала забрызгался свежей кровью. Яркие галуны все так же украшали грудь, белоснежные эполеты сияли на адмиральском костюме. В сравнении с ним пестрый наряд Ромуальдо выглядел совсем неформально – с коротким плащом, шарфом, и длинной шляпой с пером. Не сбавляя скорости, я попытался свернуть и укрылся за толстым стволом пальмы аккурат тогда, когда вихрь пуль поднял фонтаны песка поблизости. Стоило мне попытаться выстрелить из пистолета, как ствол оружия, высунувшегося из-за пальмы, разбила вражеская пуля. Меткие, заразы. Еще бы.