Несмотря на столь плотное «сотрудничество», судя по рисункам не складывалось впечатление, будто бы флибустьеры и индейцы – это всегда равно дружбе. Пираты были разные. И лишь немногие из них могли оказаться милосерднее колонизаторов. Это понимали индейцы. Понимали это и сами джентльмены удачи. Негласная дружба между ними, по-видимому, получалась далеко не всегда. Но именно авторы данных наскальных рисунков решили отвести этому особое значение.

И потому флибустьеров изображалось все больше и больше. Некоторые стали рисоваться подробно, насколько это удавалось сделать таинам. Детально изображалось оружие, корабли, их грозные фигуры.

Очередные скелеты вынудили меня идти медленней. На этот раз кости были беспорядочно разбросаны или даже переломлены. Мертвецов здесь явно было не два и не три, как встречалось раньше. Тут полегло по меньшей мере с дюжину человек. Пришлось осторожно перешагивать через черепа и кости.

Я остановился напротив особенного рисунка. Одноглазое лицо в треуголке, в зубах – нож. Повязка, что шла через все лицо, отдавала какой-то странный отблеск. Как будто она была покрыта лаком. Я вспомнил о записке Смита, что-то словно екнуло у меня в голове. Прикоснулся пальцами к месту, где повязка закрывала глаз.

Рисунок пропал, стена пещеры передо мной также исчезла. Словно растворилась, сделалась прозрачной. Я видел сундуки, наваленные один на другой. Видел мешки неподалеку от сундуков и некое подобие деревянных ящиков. Видел человеческие скелеты в рваном, прогнившем тряпье. Серебряные монеты неровным слоем устилали землю. Не высоко – скорее, как будто кто-то выронил горстку денег из широких карманов.

Стоило убрать руку с нарисованной повязки, как все померкло, и передо мной вновь появился рисунок на стене. Повторно приложив руку, я уже не увидел впереди ничего, кроме все той же стены. Виртуальные галлюцинации или видение по квесту? Я выхватил саблю с пояса и принялся бить рукояткой об стену. На удивление поверхность стала хорошо откалываться. Необожженная глина – или что-то очень близкое к ней.

Вскоре я уже отдирал крупные куски породы голыми руками. Быстро проявились бреши. А спустя минуту уже проламывал стену пинками ноги. Расчистив проход, проник внутрь с факелом в руках. В глазах вдруг померкло, тело стало ватным и обмякло. Я повалился наземь, словно убитый.

«Богу больше не угодно помогать этим людям, и он решил наказать Олоннэ самой ужасной смертью за все жестокости, которые он учинил над множеством несчастных. Олоннэ со своими людьми попал в руки дикарей… Они разорвали Олоннэ в клочья и зажарили его останки»

Александр Эксквемелин, «Пираты Америки»

Олоннэ ждал, пока флибустьеры послушно оттащат булыжники с прохода. Освободив наконец путь к запрятанным сбережениям, они двинулись вперед. Первым пошел сам адмирал, гордым взглядом осматривая ценности, пролежавшие здесь год. Землю зловеще устилали трупы рабов и пиратов, застреленных Олоннэ год назад.

— Берите пока рундуки, – заговорил Олоннэ. – Дождемся Ле Пикара, его люди возьмут остальное.

– Не возьмут. – Голос донесся откуда-то из тоннеля.

– Кто говорит? — рявкнул Олоннэ в темноту.

— Это не важно, Франсуа. Я тот, кого ты подстрелил, стоя на том же самом месте. Я ждал тебя больше года.

— Что за вздор! – Олоннэ обнажил саблю. — Выйди на свет!

Ответа не последовало.

– Притащите сюда этого чертягу! — скомандовал пират. — Я хочу видеть, с кем говорю!

Трое флибустьеров, держа в руках факелы и сабли, ринулись в тоннель. Свет озарил широкую человеческую фигуру с абордажным топором в руке. Силуэт скрылся за поворотом, стоило пиратам приблизиться. Они побежали за ним.

Олоннэ не видел, что происходило за поворотом. Лишь слышал, как брякнула сталь. Затем донеслись чьи-то стоны, но резко затихли. Легкий свет факелов, отражавшийся от стен пещеры, внезапно погас.

– Я слишком долго ждал тебя, Олоннэ, — повторился голос незнакомца.

Франсуа Олоннэ среагировал, молниеносно выхватив пистолет из-за пояса и выстрелив во тьму.

Оставшиеся флибустьеры также потянулись к кремневым пистолетам, не отводя взгляда от коридора. В одного из них вдруг вонзился кортик, вызвав брызги крови из грудной клетки. Затем три выстрела прогромыхали один за другим, и стоящие возле Олоннэ пираты рухнули. Сюда приближался неизвестный; с его абордажного топора стекали капли крови.

– Финнан? Финнан Хорингтон? Старый пьянчуга? Это ты? — Свет валяющихся на земле факелов осветил лицо человека. Взгляд Олоннэ недолго изображал удивление. -- Я выверну тебе кишки за такие проделки!

Олоннэ помнил Финнана как доброго любителя выпить и подраться. Тот был матросом на его «Дельфине». За без малого год он явно покрупнел, отрастил бороду. Тело опоясывали кремневые пистолеты. Тем удивительнее было осознавать, что этот человек не только выжил после выстрела в грудь, но и так сильно изменился.

Флибустьер собрался атаковать, но внезапно страх объял его, и он лишь вытянул лезвие сабли навстречу бывшему члену команды.

– Я ждал тебя больше года, Олоннэ, – безустанно повторял Финнан. – Ты расстрелял нас. Я ждал…

– И зря! – гавкнул флибустьер с яростью в глазах. – С минуты на минуту явится Ле Пикар с командой, и тогда я раскрою твою подлую голову пополам!

– Ошибаешься, – ответил здоровяк Финнан все тем же холодным бездушным голосом. – Будь моя воля, он бы давно тебя прикончил. Пьер Ле Пикар – мой друг. Я пришел убить тебя. Берегись, Олоннэ.

– Берегись-ка сам! – зарычал флибустьер и устремил саблю на старого собрата. Тот отбил удар, удерживая топор двумя руками. Олоннэ замахивался еще и еще, но Финнан каждый раз умело отражал атаки пирата.

Однако Франсуа Олоннэ был образцовым фехтовальщиком. Легкая сабля плясала в его руке как заводная. Финнан пытался заполучить преимущество исключительно физической силой, но ловкий Олоннэ не подпускал его к себе, взмахивая клинком.

Все это продолжалось до того момента, пока сцену боя не нарушил выстрел из темноты пещеры. Олоннэ почувствовал, как больно защекотало бок.

– Ле Пикар? – завопил он, увидев стрелявшего. – Чертов предатель! Проклятье, вы спятили!

Живот был прострелен, камзол быстро пропитался теплой кровью. Финнан, заприметив Ле Пикара, остановился и опустил топор. Скорчившись от боли, Олоннэ припал к рундукам.

– Неужели… неужели вы решились пойти против адмирала всей нашей флотилии? Я сделал тебя богатым, Ле Пикар!

– Ты застрелил моих друзей, – промолвил Финнан, вглядываясь в одну точку. – Будь моя воля, я умер бы вместе с ними. Но вижу я лишь их прогнившие остатки. Ты хотел, чтобы среди них был и я.

– Финнан прав, – приблизился Пьер Ле Пикар, хлопнув здоровяка по плечу. – Ты сделал многое для становления Флибустьерской Империи в этих водах, с этим согласен каждый. Но ты начал относиться к собственным людям, как к скоту, Олоннэ. Ты начал убивать и резать собственных людей, как собак.

– Мишель отомстит за меня и перережет ваши глотки! – завопил Олоннэ.

– Мишель Баск сейчас рассекает на «Дельфине». Ходят слухи, ему пришелся по душе твой парусник.

– Д'Ожерон отомстит за меня!

– Не отомстит, – ответил Ле Пикар. – Ведь он узнает, как тебя и твоих людей растерзали на части дикие аборигены.

– Что за вздор! В такую чушь никто не поверит.

– Да-да, Франсуа. Именно так все и было. Ты шел в поход на Никарагуа, верно? Но что-то пошло не так, твой корабль сел на мель. А тех индейцев-каннибалов испанцы называют «индиос бравос», если не ошибаюсь.

– Да отсохнет твой язык, сукин ты сын! Я вернулся из Никарагуа живым, хоть и с раной в животе, на этот остров. Об этом будут знать все!