Зима в Кантии оказалась прохладной. Не Сибирь конечно, даже южная, но снежок все же выпал, однако, и по ощущениям до —10 Цельсия термометр пару раз опустился. В районе Бир-Эйдина по слухам зимы были теплее.

Хиус был весьма неприятен, на стене моего замка было довольно свежо.

— И-и-з-з-а острова на стрежень, на п-р-р-остор речной волны, выплывают р-р-асписные, Стеньки Разина челны… — наблюдая за морем через бинокль, фальшиво, но с несомненным энтузиазмом изобразил Шаляпина также как и я закутанный в полушубок фер Вальгерд ден Сигборн. Он же агент-нелегал дивизиона экономической безопасности частной охранной кампании «Gladiator» Василий Иванович «Сидоров», — матерая шельма собаку съевшая на оперативной работе и работающая в Хейене не только лишь за одно денежное содержание (весьма я вам скажу немаленькое), но и за омоложение, чего на Земле ни за какие деньги нельзя было купить.

— Твоего учителя пения, фер Вальгерд, я бы застрелил из дробовика, — сказал я и поежился. — Картечью. Хотя нет, лучше б взорвал. Вместе с музыкальной школой. Когда в ней бы детей не было, само собой.

— Ты что-то имеешь против русских романсов? Или Степан Тимофеевич не твой герой? — спросил меня он, для пущего возмущения оторвавшись от чуждого этому миру оптического прибора.

Я поморщился. В мой свежеприобретенный фьеф в очередной раз заглянули гости. С рассветом, скрытно подошедшая сушей сотня рыл захватила плацдарм в порту, куда теперь готовились высаживаться основные силы вражеского десанта. Еще, наверное, человек двести на шести парусно-гребных пиратских фелюках.

— Пожалуй, да. С недавних пор борцы за народное счастье вызывают у меня очень стойкую неприязнь.

— Эксплуатация человека человеком, классовая вражда… — закивал «Сидоров».

— Не совсем, — не согласился я с ним. — Он ведь пиратствовал, негодяй. Потрошил сундуки с дирхемами и княжон, скотина, топил. Жадничал поделиться женским теплом и телом с электоратом, мерзавец и негодяй. Неприятный был человек, не зря его корешки сдали.

— Значит ты на стороне закона и власти?

— Ты в этом сомневаешься? — удивился я и кивнул в сторону моря. — Четвертований не обещаю, но этих мы тоже убьем.

— И в этот раз вместе с официалом? — фыркнул «Сидоров».

Я с ухмылкой развел руками:

— Опасная у местного чиновничества работа.

Для иронии у коллеги были все основания. Вопрос с присутствием во фьефе предыдущих гостей нежданно-негаданно решился в первый же день их появления. Родственник Наместника, если точнее младший и любимый брат его супруги к отжиму лена в свое владение подготовился практически безупречно. Даже заключил помолвку со знакомой мне рейной Девоной и нанял для освобождения свадебного подарка никаких не «мусорщиков», но роту хороших хабилар набранную из бывших легионеров…

Не предусмотрел он только пули калибра 7,62, выпущенной из доставленной бригантиной СВД 1973 года выпуска, которая побила все его карты разом.

Подъехавшую полюбоваться на осажденный замок группу разнаряженных комитов мои наблюдатели конечно не пропустили, и я, даже не выходя из донжона, расстрелял ее из винтовки. Ну и потом пытающимся вынести трупы конным стрелкам тоже досталось.

Вопрос прав на лен с очередным конкурентом решился наглядней некуда — вместе с неудачливым фером Сайтом свое получил и капитан хабилар, и оба его лейтенанта, и фельдфебель с квартирмейстером, и любезничавший с претендентом на владение представитель государственной власти. Воевать стало не за что, и некому. Наемники в буквальном смысле слова остались без головы, с одним ротным значком и знаменщиком при нем. Из первых лиц роты выжил один квартирмейстер. Отделавшись пулей в бок, старый солдат притворился покойником, был пленен и доставлен в замок высланной за трупами и трофеями группой. В итоге, опечаленная гибелью комитов солдатня некоторое время побуйствовала и убралась. Ну а брошенных покойников мои кнехты позже в море утопили.

— Отстреливать командиров тактика неплохая, — покачал головой «фер Вальгерд», — но со слухами надо что-то решать. Тебе оно надо, чтобы за волшебным оружием охотиться начали?

— На — «и трупов, трупов как можно больше» намек?

— Ну да. Покойники мало того что ничего не рассказывают, но еще и удорожают найм очередных неудачников.

— Это да, — согласился я, с ним глядя, как за волнолом проходит первая фелюка. — Но у меня в гостях очередной богатенький Буратино. Тут где-то человек до трехсот. Самое меньшее — двести. Уж очень надо извернуться, чтоб всех их порешить. На кораблях не достать, даже если бы было чем.

— Уважают тебя.

Эта попытка отбить захваченный фьеф грубой силой, за остаток осени и половину зимы была уже пятой. Еще трижды на меня покушались адресно. Местное рыцарство, в смысле округа Крунд[1], отпало еще после второго неудачного вторжения и первой попытки ликвидации — последние месяцы на переднем плане маячили одни лишь залетные казачки. Престижность лена в своих расчетах я не учел. Впрочем, с местными это меня только сближало. Так, во всяком случае, заехав в гости здешний судья сказал.

— Не факт, — сказал я. — Мало пока информации.

— Что, уже придумали, что с нашими гостями делать?

Айлин, утепленная короткой волчьей шубкой земного фасона подкралась абсолютно беззвучно, выдав себя только запахом французских духов. «Сидоров», скотина такая, знал, как расположить к себе женщину.

— Не хочется в замке отсиживаться? — спросил я.

— Да, — очаровательно сморщила носик альва. — Надоели уже эти осады. Не за этим я сюда ехала.

— Что поделать, милая… — вздохнул я. — Не мы выбираем врагов, это враги выбирают нас. Рано или поздно, но они кончатся.

Серьезные претензии на мой фьеф обычно начинались с обложенной крепости. Были, конечно, и попытки «изгоном» захватить, целых две, но данный ход в целом особой опасности не представлял. Караульную службу мои кнехты несли образцово.

— Фер Вран говорит, что этих он тоже убьет! — успокоил Айлин «Сидоров».

— Надеюсь, надеюсь… — смерила меня скептическим взглядом женщина. Как хозяйка замка она, конечно же, была допущена в донжон, ну и, разумеется, кладовые и оружейные в нем. Да и скрывать возможности земного вооружения от человека с которым я делил постель делом было довольно глупым.

— Но не сегодня, увы. — сделал несчастный вид я. — Кто знает, может быть, завтра утром они захотят на замок посмотреть.

Айлин засмеялась. Предыдущий подарок судьбы она встретила с диким восторгом и ознаменование столь внезапной победы оборудовала в замке святилище Хелы. Диной тоже не пренебрегла, но Богине Смерти выразила такое уважение первой. Со статуей было проблемно, но что может остановить взявшую цель решительную женщину? Верно — ничто. Короче говоря, меня же и припахали портрет божественной покровительницы для этой молельни писать.

— Слухи быстро разносятся, — «Сидоров» скептически покачал головой. — Второй раз таких эпических идиотов специально искать надо.

— Кто знает, — пожал я плечами. — Может быть, эти непуганые и совсем не из наших мест…

Вопреки распространенному мнению, осада вид боевых действий довольно сложный. Создать надежную систему секретов и патрулей вокруг стен осаждаемой крепости уже непросто. Пресечь возможность вылазок еще сложнее. А если учесть еще и возникающие требования по снабжению осаждающих крепость войск, практически всегда по численности кратно осаждаемых превосходящих, то сразу становится понятным, почему вовсе не купающееся в деньгах европейское рыцарство так серьезно вкладывалось в долговременную фортификацию.

Вне зависимости от противника, алгоритмы моих действий при осаде не менялись. Вместе с могущим быть поставленным «под алебарду» рабочим персоналом гарнизон замка составлял двадцать шесть человек. Со мной, «Сидоровым» и его адъютантом — двадцать девять. Не жирно. При таком количестве кнехтов я даже выносные наблюдательные посты в долине не мог толком выставить — два поста по два человека, допустим на мысу и в башне на дороге отнимали у меня пятнадцать процентов подчиненных, причем с отличными шансами потерять их совершенно бессмысленно, ибо полевыми телефонами далекая Родина меня не одарила. Соответственно, здравый смысл подсказывал ныкаться в Бойгене, уделять основное внимание пресечению возможностей внезапного нападения и решать проблемы с гостями вылазками и огневым воздействием. Причем необязательно по попавшим в прицел командирам противника. Отстрел наемников в выставляемых под стены секретах действовал на мораль медленнее, но так же верно.