— О'кей, обойдёмся пока минетом. — проговаривает он, скалясь. — Потом займемся окрашиванием простыней… Становись на колени. Ну же.

— Мне нельзя спать не с мужем… — тараторю я. — меня потом никто замуж не возьмёт!

— Если мне понравится, я оставлю тебя себе. Если же нет — зашьём тебя и выдадим замуж, не переживай, организую в лучшем виде.

Я лишаюсь дара речи от такого заявления. Даже не замечаю, как опускаю руки и цепляюсь пальцами за простыни, переставая себя прикрывать.

— Грязное животное. — шепчу я. — Будешь опять угрожать? Посадишь нас всех в тюрьму? Расчленишь? Что сделаешь, если я не лягу с тобой?

— Отдам своей охране. — Аль-Мактум с такой легкостью пожимает плечами, что мне становится совсем плохо. Насколько он серьёзен? Эмир продолжает говорить насмешливо, немного елейным голосом: Ну-же, малышка, прибери свои коготки и обслужи меня. Дико заводит твоя непокорность, но я начинаю уставать. Я тебе не понравлюсь, когда у меня испортится настроение…

Его обманчиво ласковый голос только пугает еще сильнее.

За себя я не боюсь так сильно, как за Лизу, которая находится где-то в поместье. По слову Аль-Мактума ей могут сделать больно. И в этом буду виновата я. А еще есть парни… они тоже не в чем не виноваты.

Груз ответственности за друзей давит на меня. Если я не сделаю это по своей воле, он заставит. Найдёт, как это можно сделать.

Я сползаю к его ногам, убирая волосы за уши. Во второй раз делать минет не так страшно. Нужно потянуть время, а потом я поменяю билеты и улечу из этого места.

Обхватываю губами головку, скользя языком по стволу. Чувствую пульсирующую венку, ласкающую моё небо. Вверх-вниз. Я стараюсь. Сжимаю губы посильнее, стараясь не зацепить плоть зубами.

Разнузданные причмокивающие звуки заполняют тишину.

Эмир кладёт руку мне на затылок и контролирует скорость, поглаживая меня, поощряя. Сейчас он жесток, даже ласков по-своему.

Я даже увлекаюсь. Меня не отталкивает его вкус и запах. Напротив. Завожусь. Наверное, внутри меня действительно живет шлюха. Потому что я стараюсь изо всех сил, ощущая, что мне доставляет удовольствие эта пульсация, расслабленное лицо Эмира.

Аль-Мактум отстраняется и несильно трясёт членом по моим губам, заставляя меня ловить ее губами.

— Нализываешь его как леденец. — смеется он. — Нравится?

— Да.

— Открой рот. — он достаёт мой язык, вытягивает его. Уже знаю, что будет дальше. Бешеная долбежка до судороги в челюсти, он так любит. Ахмед вгоняет в меня по самое горло. Трется головкой о те места, которые не должен. Как это возможно физиологически не понимаю…

Переодически он останавливается и даёт мне отдышаться. По моему подбородку стекает слюна в купе со спермой. В этом мужчине галлоны спермы. Он заливает мне весь рот, решая проблему голода.

Когда он кончает, я так и остаюсь сидеть на коленях, рвано дыша, смотря на все еще стоящий член, пока Эмир не поднимает меня и не укладывает обратно на кровать. Я затихаю, только тяжело дышу, в голове не остается мыслей.

— Я все еще не удовлетворен. — говорит он. — Вечером продолжим.

Натягиваю слитный купальник обратно кое-как; не с первого раза попадаю дрожащими ногами в дырочки. Со стороны выгляжу очень комично, напоминаю неловкого слонёнка, пытающего влезть в маленький кусочек ткани.

Пошатываюсь, как пьяная, не могу стоять на ногах, они не слушаются меня. Дело ухудшает насмешливый взгляд проклятого Эмира, который прожигает во мне дыру.

Одевшись, я продолжаю мяться на месте, не решаюсь даже посмотреть ему в глаза. Ужасно угнетает его вседозволенность, всей своей царской персоной он показывает, что все в его власти, от его зелёного ока ничего не укроется. Ничто не останется незамеченным.

Его царский прищур заставит любого стушеваться в его присутствии.

Его глаза скользят по моему телу, оставляя невидимый след, который покалывает от нарастающего жара.

— Пойдём. — властно командует он, когда я заканчиваю.

— Куда? — голос становится хриплый, горло саднит.

— Без лишних вопросов.

Его ноздри так мощно раздуваются, что физически ощущаю, как он вбирает весь воздух в себя из комнаты. Тёмные волосы растрепались и несколько прядей упали на глаза и нос, придавая томности выражению лица и хищности взгляду.

Ахмед был красив бесспорно, трудно не заметить этого, не обратить внимание на его четко очерченные черты лица. Он вместе с молоком впитывал надменность, властность и упрямство. Это было написано у него на лбу в каждой благородной морщинке.

У меня не было сил с ним спорить и противиться. Любое моё сопротивление только ужесточает этого мужчину. Стоит попробовать изменить тактику.

Аль-Мактум практически вытаскивает меня из домика для гостей на улицу.

У входа продолжают стоять его охранники в напряженных позах в неформальной одежде. Они со стороны напоминают серфингистов, которые просто остановились и не шевелятся.

При виде их стыдливо краснею. Даже прокусываю щеку от негодования. Конечно же, они понимают, чем мы занимались с Аль-Мактумом. И от этого мне становится не просто неловко, гнев сжирает меня изнутри.

Собираю остатки своей гордости и делаю невозмутимое лицо.

Думала, что Аль-Мактум вернётся к своим друзьям, чтобы полапать еще немного девочек по вызову, но он ведёт меня дальше в отдаленную часть пляжа. Игнорирует крики в нашу сторону, девочки не могут без своего царька. Шлюхи улюлюкают как стадо голубей. Противно до тошноты.

Крутят упругими задницами и машут ему, но Ахмед даже бровью не ведёт в их сторону.

Проходя мимо гуляющей толпы встречаюсь с Амином взглядом на долю секунды. Всего пара мгновений, но ощущаю исходящую от него ненависть. Парень изменился, приветливость улетучилась. Глаза стали почти чёрными, прожигает меня.

Я прижимаюсь к Ахмеду, стараюсь ощутить его внутреннюю силу.

Вдалеке растут мангровые деревья, впивающиеся своими прекрасными корнями в песок. Они образуют зелёный шатёр, в котором царит прохлада, посреди жаркого дня. Сначала мне кажется, что это оазис. Идеальные листочки лишь слегка колышутся от дуновения ветра.

Здесь так красочно, что даже забываю об обстоятельствах, приведших меня сюда. Зелень листьев, белоснежный песок и изумрудная вода океана вызывают цветовой диссонанс. На Мадагаскаре все такое яркое, будто нарисованное. Я впадаю в экстаз.

Как же красиво и романтично. Вот о чем я мечтала. Насладиться настоящим Мадагаскаром.

Ахмед выпускает меня и я делаю несколько самостоятельных шагов, чтобы рассмотреть все. Пляж девственно чист, не тронут практически человеком. Кажется, что мы на необитаемом острове, сюда даже не доносятся голоса гостей Эмира.

Только мы.

Ахмед садится прямо на песок в тени, облокачиваясь о мангровое дерево, увлекая меня за собой и усаживая к себе на колено. Удобно расположившись, чувствую его агрегат, приходящий в боевое действие от моих случайных поерзываний вблизи него.

Несмотря на ту близость, которая у меня уже была с этим грубым мужланом, все равно ощущаю неловкость от прикосновений с его разгоряченным телом. Аль-Мактум выкован из сверхпрочного металла. От жары проступило несколько капелек пота на его теле, они не дают мне покоя. Так и слежу за тем, как они скатываются по его накаченному торсу.

Несмотря на грубость и отвержение Аль-Мактума, как человека, моё тело жаждет его как мужчину. Скорее всего меня притягивает жажда аферы и чего-то сказочного. Как-никак он принц, пусть и не добрый и не белом коне. Он скорее отрицательный персонаж на стороне тьмы.

— Расскажи мне о себе, Виктория из Брянска. — он смотрит на меня мягче, почти с нежностью, что, наверное, уловка, чтобы расположить к себе. Пока выражение лица дурманит, рука нахально тискает мой попу.

Я уже практически привыкла к его акценту и не замечаю его даже. Даже к его повадкам привыкла, он не будет ждать моего разрешения, просто сделает так, как ему хочется.