Аль-Мактум берет его за подбородок и ударяет еще раз по лицу, выбивая Букаев передние зубы. Он сгибается и пытается здоров рукой прикрыть рот. Но Ахмеда уже не остановить, он наносит новый удар.

Кровь Букаева заливает рубашку Эмира.

— Ты совершил ошибку, Парниша. Никто не имеет право поднимать даже голоса на мою семью…

Букаев просто растекается перед ногами Эмира. Мужчина без сил и еле двигается, напоминает отбивную над которой хорошо поработали молотком. При этом Аль-Мактум практически ничего не делал, он даже не вспотел. Не предполагала, что он так хорошо владеет боевыми искусствами. Со стороны его движения напоминали танец: они были легкими и непринуждёнными. Несмотря на свой статус, Аль-Мактум умеет за себя постоять.

Слова Ахмеда про семью заседают в моей голове. Он серьезно так думает или есть другое объяснение?

Сразу же себя одёргиваю. Я вновь, как наивная дурочка хватаюсь за соломинку. Его небольшое благородство не должно менять мои планы.

Вой полицейских сирен не дают Аль-Мактуму закончить начатое. Машины въезжают во двор, внося завершающие штрихи в образовавшуюся картину. Напоминает дворовые бои, все перемешались, окружили мужчин. Тут и арабы и соседи и менты, просто готовая передача на канале НТВ.

Полицейские выходят из машины, спешат к Аль-Мактуму, я сразу узнаю среди них троюродного брата Букаева. Родионов, кажется. Продажную тварь, которая постоянно прикрывает своего братца. Вот почему они так быстро прибыли сюда, кто-то из соседей доложил им.

Грузный мужчина со свирепым выражением лица быстро пересекает расстояние и пытается толкнуть Аль-Мактума в грудь, но не успевает он поднять руки, как между ним и Ахмедом возникает Амин, закрывающий своего Эмира. Он принимает удар на себя. Со стороны кажется, что мужчина вложил много сил в него, но Амин даже бровью не ведет, будто не было ничего. Он спокоен. Не поддаётся на провокацию и не поднимает руку на полицейского.

— Вы арестованы за избиение человека. — когда он говорит из его рта брызжет слюна, даже издалека видно, как ее фонтан окропляет Амина. Парень с диким отвращением кривится и слегка в сторону отводит лицо. От этого демонстративного жеста Родионов выходит из себя.

— Это ложь! Букаев пытался задушить мою маму! — я подпрыгиваю на месте. Все тело покрывается тонкой коркой льда от страха при виде того, как один из полицейских достал наручники и шёл к Аль-МАктуму. — Если не он, то нас убили бы!

Только им все равно, они кормятся из кормушки Букаева, который слюни на пол роняет. До сих после танцев с Аль-Мактумом встать не может.

— Вот в отделение и все выясним! Крикливую тоже принимайте! — я задыхаюсь от возмущения, верчу головой в разные стороны, пытаясь найти хоть какую-то поддержку от соседей. Но все присутствующие виноваты опустили глаза и делают вид, что их тут нет. Сложно их осуждать. Они все боятся Букаева и его людей.

Когда один из полицейских касается моей руки, Ахмед что-то грозным голосом говорит на арабском. Его зеленые глаза разгораются зелёным пламенем, в них отражается что-то страшное, заставляя мужчину растеряно сделать шаг назад. Родионова даже передергивает.

Секунды и у меня оказывается Муса, перехватывающий руку Полицейского и легким движением ломающий ее. Я впервые так близко с почти невидимым Мусой. Парень не менее красив, чем Амин или Ахмед, в чертах его лица тоже есть что-то благородное. Парень кучеряв и зеленоглаз.

Наступает оглушительная тишина. В Брянске затихают даже мухи. От такой наглости все полицейские замирают, не понимая откуда столько дерзости. Они переглядываются между собой, а один даже хватается за пистолет.

Тишину нарушает Эмир, у меня прирожденный дар оратора. Его голос приковывает внимание и обезоруживает. В нем столько уверенности и чувства превосходства.

— Меня зовут Ахмед Аль-Мактум, я второй сын Магомеда Аль-Мактума. Эмира Рай-эль-Джайры. Если Вам необходимо уточнить детали этого происшествия, мой человек любезно расскажет все подробности. Если Вам есть в чем меня обвинить, прошу предъявить официальные обвинения через министерство иностранных дел. Мне кажется, решение конфликтов такого характера их зона компетентности. — стоило видеть лица ментов от этих слов. На них было недоверие, но от Аль-Мактума исходила такая аура и мощь, что никто не решался усомниться или перебить его. — Этот мужчина покушался на жизнь моей невесты и ее матери, а также на мою жизнь. Для меня будет делом принципа и чести проконтролировать, чтобы он ответил за все, согласно законам России.

На последних словах Эмир уже вообще во всю улыбался, наслаждаясь своим положением. Он смотрел на продажного Родионова уничтожающе, просто одним взглядом втаптывал в землю. Неужели вообще можно уметь наносить столько унижениями просто через взгляд?

Я совсем забыла о дипломатическом иммунитете Эмира. Его не имели право арестовывать обычные полицейские. Согласно венской конвенции главы государств и их семьи неприкосновенны.

— Ваш человек сломал руку… — брат Букаева даже булькает от возмущения.

— Он хотел дотронуться до моей невесты. В моей стране за такое он лишился бы руки.

— Вика… — оказывается все это время Мама стояла за моей спиной и наблюдала за событиями. Она прижимала руку к груди и недоверчиво, как ребенок смотрела на меня. — Так он что, не дагестанец?

Опускаю глаза в пол и пытаюсь подобрать слова, которые могли бы хоть как-то объяснить — кто такой Ахмед.

— Нет, Мама. Он не дагестанец.

— А почему я должен поверить на слово, что ты какой-то там Эмир… — бубнит Родионов, пряча руки в карманы и пиная камень под ногами. Выглядит его бравада не убедительно.

— В интернете забей. Дебил. — усмехается Ахмед и поворачивается ко мне. Ему становятся безразличны все окружающие, с Родионовым он закончил разговор. Просто взял и закончил. Это понимает и сам Родионов, больше не пытаясь вывести на разговор Аль-Мактума.

Ахмед спокойно отворачивается к ним всем спиной и идет к нам с мамой.

Я даже перестаю дышать от волнения. Смешанные чувства охватывают все моё тело: хочется и на грудь броситься и убежать от нахлынувших эмоций. Но одно я знаю точно, жутко рада, что он разобрался с Букаевым. Он давно мучал половину города.

— Пошлите домой. Тут разберутся без нас.

У нас с мамой не находится сил, чтобы спорить с Аль-Мактумом. Да и его тон не предполагал возражений. Мы быстро заходим в дом, держась за руки. Все соседи с нескрываемым интересом провожают нас. Еще бы. Такой сериал тут развернулся на их глазах. Просто Великолепный Век.

— Вы впорядке? — Аль-Мактум дома властно берет маму за подбородок и осматривает синяки на шее. — Необходимо, чтобы Вас осмотрел врач.

— Все хорошо. Спасибо! — Мама видимо очень теряется и неуютно себя чувствует. Ей не удалось еще свыкнуться и принять мысль, что Ахмед не дагестанец. Да и Аль-Мактум не заметил, как с него спала маска, и из вежливого парня он превратился в Арабского короля.

— Простите, но я настаиваю. Мелочь, но лучше убедиться, что в будущем не будет последствий.

Аль-Мактум выходит, чтобы уладить кое-какие дела и мы остаёмся с мамой вдвоём. Мне становится неуютно, хочется провалиться под землю. Меньше всего на свете сейчас я хочу откровенного разговора.

Сжимаясь всем телом, я стараюсь не смотреть ей в глаза.

— Знаешь, я рада, что ты встретила такого мужчину, как Ахмед. — чего-чего, а такого я точно не ожидала. Не удерживаюсь и смотрю поражено на маму, пытаясь понять — она действительно так думает или это сарказм? Но вид у нее серьезный. — Он точно знает, чего хочет и готов нести ответственности не только за себя, но и за тебя. Сейчас так мало мужчин способных на это! И конечно же, статус! Поверить не могу… Он действительно настоящий Эмир?