И все равно, мысль, что он спал с Таней и Лерой сжирала меня. Причиняла раздирающую боль.

Нужно собраться. Быть хорошей девочкой и слушать каждое слово. Ничего, Ахмед, я еще отомщу тебе за каждое твоё слово, за все унижения, которые ты мне причинил!

— Я не спала с Глебом. — громко и четко говорю я, привлекая его внимание. Ахмед поднимает на меня свои зеленые глаза, показывая, что слушает меня, и я продолжаю: Я специально тогда сказала все это, чтобы ты отстал и не трогал меня. Перестал преследовать. Хочешь — пытай. Я говорю правду. Хоть на детекторе лжи проверяй.

— И для чего ты мне сейчас это говоришь? — он говорит спокойно и даже вроде лицо безразличное, но я надеюсь, что он услышит и поверит мне.

— Не люблю недосказанности… — с этими словами я забираюсь на кровать и делаю вид, что пытаюсь заснуть. Хотя внутри такая свистопляска. Все чувства обострены, сердце колотится так, что вот-вот проломит рёбра.

С закрытыми глазами внимательно прислушиваюсь за передвижениями Эмира по дому, слушаю как он принимает душ. Когда Ахмед ложится и притягивает меня к себе, властно сминая попу и проводя шершавой ладонью по бедру, судорожно сглатываю от смеси страха и облегчения.

Через несколько часов мне удается провалиться в сон, сопровождаемый сплошными кошмарами.

К моему удивлению, Аль-Мактум не возвращается к этой теме, ничего не говорит и не спрашивает. Утром он собирается уладить кое-какие вопросы с вылетом в Эмират, согласовать дату и время, как он говорит — соблюсти условности.

Он оставляет меня одну, а сам с Амином уезжает. Скорее всего этот жест — частично проверка, потому что вряд ли бы он оставил меня без присмотра. Вчера в клубе я убедилась, что люди Ахмеда практически невидимо охраняют его. Один из них может быть где угодно.

Делаю вид, что отправилась на прогулку и выхожу из дома, направляюсь в сторону теннисного корта. Нельзя привлекать к себе внимание, но попробовать стоит.

Я и не думала, что застану Антона тут, но мне нужно было ему кое-что передать.

— Здравствуйте. — тихо говорю я, оглядываясь по сторонам, чтобы убедиться, что кроме меня и местного тренера здесь никого нет. — Скажите, пожалуйста, Вы проводите парные тренировки?

— Конечно. — с улыбкой кивает он, осматривая меня. — организовываю даже весёлые спарринги!

— А это не Вы тренируете Антона Скляренко? — сразу же спрашиваю его, не желая терять драгоценное время. Тренер не понимающе хмурится, думая, что я очередная пассия, которая его ищешь, но я выдыхаю, понимая, что попала в цель. Судя по вывеске на доске — этот парень — самый топовый тренер тут, у другого Антоша и не стал бы заниматься. — Мне нужно, чтобы Вы кое-что передали ему!

Протягиваю руку, в которой короткая записка. Я не могу доверять Антону, мы с ним не друзья, но пока он единственный из моих знакомых, кто мог бы помочь мне, спрятать. Но того, что я написала, должно хватить, чтобы он понял. Его можно охарактеризовать разными качествами, как положительными, так и отрицательными. Смекалка — одно из них.

— И запишите меня на тренировку, на завтра. — я оставляю все Контакты и ретируюсь.

Когда Аль-Мактум возвращается, я встречаю его с книгой в руках с самым нейтральным выражением лица. Делаю вид, что я встала на путь истинный и теперь буду самой примерной из всех наложниц.

— Я сегодня записала нас на теннис. Хочу поиграть, ни разу не пробовала, ты не против? — мне никогда не нравился теннис, но нужно было как-то обосновать почему я ходила разговаривать с тренером. Что-то мне подсказывало, что если бы я сама не рассказала ему об этом, кто-то обязательно доложил бы.

— Можно. — говорит Ахмед, подходя ко мне вплотную и нависая всем телом. Его рука по-хозяйски забирается мне в разрез и сминает грудь, заставляя прогнуться в спине. Сладкие спазмы скручивают все тело. — Не люблю теннис, но с тобой сыграю…

Совместные завтраки в центральном кафе с замечательным кофе и омлетом — стали уже традицией. Если бы мы были в настоящих отношениях, то это бы даже могло умилять.

Еще Эмир питал неописуемую слабость к омлетам. Никогда не изменял ему и употреблял всегда со звериным аппетитом каждое утро. Хранил бы он мне такую верность и я любила бы его больше всех на свете.

Наблюдать за ним за завтраком было всегда любопытно, потому что параллельно он решал дела с очень серьезным лицом, в то время, когда я еще никак не могла проснуться.

Видеть Ахмеда серьёзным очень странно. Как будто смотришь на более взрослую его версию.

— Ахмед! — звонкий голос Тани за спиной привёл меня в замешательство. Меня буквально подкинуло на месте от удивления и раздражения. Девушка быстро оказалась у нашего столика и села рядом с Ахмедом, разместив свой подбородок на его плече. Таня была одета в обтягивающие джинсы и кроп-топ, открывающий вид на ее красивый животик.

Судя по стуку каблучков позади меня вышагивала ещё и Лера. Девочки запомнили, где видели нас в прошлый раз и с утра поспешили сюда, чтобы снова застать Ахмеда. Какие умные девочки.

Большего унижения я не испытывала никогда. Для них я была пустым местом.

— Можно кофе? — Лера находу бросила заказ официанту и приставила стул к нашему столику. Вторая девушка была в широких розовых брюках и прозрачной блузке. Все это время Аль-МАктум сохранял безразличное выражение лица. Он просто осмотрел девушек пристальным взглядом. — Тоже любите тут завтракать? Ты мне не позвонил, и я подумала, что ты потерял мой номер.

Лера положила руку поверх руки Эмира, которая покоилась на клавиатуре ноутбука.

— А должен был? — нужно было видеть, как лица девчонок становятся растерянными, а самоуверенность испаряется. Они переглядываются и ничего не понимают. При этом сам Ахмед спокойно отправляем кусочек яичницы себе в рот рукой, которую пару секунд назад стискивала Лера.

— Ну мы просто тогда…

— пососали мне. Я помню. — он тяжело вздыхает и смотрит на меня, словно говорит это все мне. У меня становится сухо во рту. Безразличие мужчины, как плевок в лицо им. — Сумма не устроила? Мало? Так мне особо и не понравилось, чтобы я заплатил больше.

Все посетители кафе замирают, потому что Ахмед говорит будничным тоном и не собирается снижать громкость. Факт того, что Лера и Таня отсосали ему ставится общественным достоянием. Внутри меня растекается злорадное чувство мести.

— Ах…

— Убери, пожалуйста, своё лицо от меня. — он вежливо скидывает Таню с себя еле уловимо ведя плечом в сторону. — На будущее, я не люблю, когда меня тревожат во время завтрака. Кофе будете пить за своим столиком. Амин ПОДАСТ Вам деньги, если своих нет, за это можете не беспокоиться.

— Но Вика… — Таня судорожно показывает на меня пальцем, не понимая, что я тут делаю.

— Не смей даже сравнивать себя с ней… — Аль-Мактум приподнимает руку и обрывает речь Тани, после чего щёлкает пальцами и говорит Амину: проводи девушек. Они меня начали раздражать.

Вот так просто. Без церемоний и объяснений. Вчера минет, а сегодня они выброшены и не нужны ему. В этом всем Эмир. Я могу оказаться завтра на их месте, начну его раздражать и окажусь на улице.

Льстило только, что он не сравнивает меня с ними.

Не желая коробить свою гордость, я просто промолчала, ни сказала и слова ему, несмотря на весь спектр эмоций внутри меня.

— Не уважаю продажных женщин, никогда не церемонюсь с ними. — словно читая мои мысли и удовлетворяя моё любопытство поясняет мужчина, немного щуря глаза, всматриваясь в моё лицо.

— Но спишь. — уточняю у него, сжимая края скатерти.

— Только после предъявления справки. — усмехается он, немного откидываясь в кресле. — В этих даже хуй брезгую засунуть, мне было больше забавно наблюдать за тобой, как тебя скручивало при виде них. Ты очаровательно ревнуешь, сносит крышу. Я даже поверил, что ты влюблена в меня…

— Почему ты решил, что они продажные? Падкие на деньги, но проститутки… — сердце все же пропускает удар от его слов о моих чувствах. Стараюсь не придавать значения этому.