Вейрон сглотнул и поднялся, протягивая руку Эмме:

 — Нам пора, — с легкой хрипотцой сказал он. — Лучше уйти, пока…

 — Да, конечно! — спохватилась Эмма. — Еще не хватало, чтобы тебя отчислили с отбора из-за этого маленького приключения. Прости, Бригитта, не знаю, что на меня нашло. Наверное, у этого места и правда есть магия.

 — Скорее всего так и есть, — согласился Вейрон, сжимая в руке узкую ладошку менталистки и глядя сверху на озеро и его окрестности. — Сюда.

 Он вел Эмму за собой, тщательно выбирая путь и стараясь не обращать внимание на ту бурю эмоций, что всколыхнули в нем ее простые слова. Она пожелала любви для него. Или для Бригитты? Не важно. Эмма не стала просить для себя, и в этом была она вся…

 Ловко подсадив ее на стену, он вновь подтянулся и перемахнул на другую сторону, затем осторожно спустив Эмму. На этот раз Вейрон старался не касаться ее, и настроение его падало с каждым шагом.

 Он был нечестен с ней.

 Обманывал с самого начала, и она обязательно припомнит это однажды. Когда придется сознаться во всем.

 — Бригитта, — Эмма сама взяла его за руку, — ты устала?

 — Немного.

 — Я тоже. Но ни за что не пожалею об этой прогулке. Знаешь, никогда не совершала ничего подобного! Спасибо! — Эмма посмотрела на него настолько восторженно, что Вейрон не смог подавить улыбку.

 — Не за что. 

— Но мы никому не должны рассказывать об этом, — горячо шепнула она. — Это будет наша тайна.

 — Договорились, — Вейрон в последний раз просмотрел сад глазами ястреба, но не заметил больше ничего подозрительного. Даже Свейн ушел.

 — Кстати, а кто твой жених, что его так беспрепятственно пускают в королевский дворец? Да и по саду он гуляет как у себя дома… 

— Помощник королевского казначея, — помрачнела Эмма. — А что, он здесь? Ты видишь его?

 Воспользовавшись тем, что Эмма отвернулась, высматривая Свейна, Вейрон вернул часть себя, на миг застывая. Мир схлопнулся, и звезды отодвинулись чуть дальше.

 — Нет, я видела его лишь однажды, когда он пытался тебя поцеловать, — ответил Вейрон, — пойдем.

 У дверей комнаты их ждал лохматый букет роз, перевязанный шнуром от штор, и записка:

 — Леди Дракхайн, с надеждой на скорую встречу, Эм, — прочла Эмма. — Все же в Мордише есть нечто притягательное. Он по-мужски настойчив и не сдается. Это подкупает, не правда ли?

 — Не правда, — буркнул Вейрон. — Но если ты настаиваешь…

 — Да! — радостно воскликнула Эмма. — Не бойся, я буду рядом, он не сумеет сделать ничего дурного. Лишь легкий флирт, томные взгляды... Соглашайся! 

— Ладно, — процедил Вейрон с отвращением, заходя в покои.

 — Ура, — сказала она, входя следом. — Я все организую в лучшем виде. Уединенное место, романтичный флер...

 Болтая, Эмма нашла вазу и поставила букет на самое видное место — на столик у камина, а потом подошла к Вейрону и нежно обвила его шею руками.

 — Ты замечательная, — шепнула она и сладко зевнула. — Подумаем над творческим конкурсом утром, хорошо? Я встану пораньше и займусь этим.

 — Полагаюсь только на тебя, — смиренно согласился Вейрон, отступая.

 — Добрых снов, Бригитта. И помни, утром мы теперь завтракаем в постели. Давай я приду к тебе? Закажу на завтрак что-то особенное… Только не запирай дверь, а то сюрприза не получится.

 «Как раз тогда сюрприз и получится, вот только приятный ли?», — подумал про себя Вейрон.

 В спальне его ждал Донован, как всегда нагло развалившийся на кровати. Отчего-то сегодня это особенно рассердило Вейрона. Мало того, что рыжий красхитанец подбивает к нему клинья, так еще и этот мелкий веснушчатый засранец вечно норовит улечься в его постель.

 — Встань, — рыкнул он, и Донован вскочил как ужаленный.

 — Тебя долго не было, вот я и…

 — Занят был, — хмуро ответил Вейрон. — Есть что?

 — Ничего, — покаянно вздохнул Донован, на всякий случай делая виноватое лицо. — А у тебя какие новости? 

О том, что он собирается на свидание с Мордишем, Вейрон говорить не стал. Просто язык не повернулся сказать такое.

 — Я думаю, что заговорщик может носить амулет при себе, защитив его блокирующей магией, — произнес он, — Вряд ли он оставит Плетку Селены без присмотра. В тех покоях, что я успел осмотреть, пусто. Вот только как обыскать всех невест и менталисток? И, кстати, можешь передать генералу, что одна из менталисток, Ирэна Воблер, собирает информацию куда профессиональнее, чем вся его тайная сеть шпионов.

 — Передам, — пообещал парнишка. — И о твоих затруднениях тоже.

 — О каких затруднениях? — набычился Вейрон.

 — Ну, про то, что амулет могут носить при себе… И что ты не можешь обыскивать невест… Есть еще какие-то?

 — Если у генерала есть идеи, что мне показать на творческом конкурсе невест, я с радостью выслушаю, — вздохнул он. — А лучше — уйду отсюда вместо тебя. А ты останешься здесь. Выступишь.

 — Ну-ну, не горячись, — попытался успокоить его Донни и попятился, когда Вейрон шагнул к нему. — Все понял, все передам, — выпалил парнишка, уже сидя на подоконнике. — Спокойной ночи. 

Он исчез во тьме, а Вейрон подошел к окну. Неожиданное свидание с Эммой разбередило всю душу. Запах роз из сада проникал в спальню, и сердце билось громко и часто, не желая успокаиваться. Он так хотел поцеловать ее там, у озера. Почувствовать нежность ее губ, вкус дыхания…

 Когда Эмма узнает правду, мало ему не покажется, это точно.

 Вейрон долго ворочался в кровати, не в силах уснуть, а потом белая птица с алым пятном на груди вилась над ним и что-то кричала, но он не мог понять — что. 

— Третье испытание грозит нам провалом! — безрадостно сообщила Эмма из-за двери. — Вставай, Бригитта! И открой мне.

Вейрон как раз поправлял бюстгальтер бабули Донована, не забывая зорко следить за тем, чтобы вновь не потерять носок. Он и сам гадал, как стоит проявить себя на творческом конкурсе, но понятия не имел, чем может удивить принца. Девичьих талантов у него отродясь не было.

— Бригитта! Что ты там копошишься? — Эмма снова постучала в дверь. — Собираешься как на свидание.

— Уже иду, — откликнулся Вейрон, надевая цветохрон и мрачнея от осознания того, на что он вчера согласился: уединенная встреча с рыжим красхитанцем. Воображение, рисующее картинку их прогулки, сводило с ума, а перед глазами появлялась кровавая пелена, но слова Эммы насторожили Вейрона. Когда Мордиш успел побывать на севере королевства?! Зачем? Что он замышляет?..

— А вот и я! — Вейрон вышел из своей комнаты, улыбнувшись под цветохроном. Голос после пилюли звучал довольно приятно и по-женски. — Готова приступать к мозговому штурму и завтраку. Идем в постель?

— Сегодня позавтракаем за столом, — ответила Эмма. Она была серьезна, сосредоточена и полностью одета. Последнее немного опечалило Вейрона. — Слуги уже все принесли, так что будем есть и думать. Ты говорила, умеешь танцевать...

— Разве? — Вейрон присел за стол и подтянул к себе большую тарелку с ветчиной и сырной нарезкой.

— Да, определенно, — кивнула Эмма, — и мне нужно посмотреть, как это выглядит на деле. Какие танцы тебе ближе?

Вейрон припомнил, как выплясывал с соратниками по битве последний раз. Играли на барабанах, пили что-то, воспламеняющее внутренние органы от пары глотков, на небе не было ни звезды — освещали всю эту вакханалию только костры, и мясо крутилось на вертелах… Они праздновали победу, по пустоши разносились тосты, один за другим, даже раненые не могли оставаться в стороне. Большинство проснулись на утро там, где упали в конце танца…

— Лучше придумать что-нибудь еще, — наконец проговорил Вейрон, принимаясь за тосты и яичницу.

— Ох, Бригитта, но что? — Эмма подперла голову обеими руками и задумчиво уставилась перед собой. — Я не представляю. Шить ты не умеешь, так?

— Так.

— Петь?

— М-м-м…

Может, и вправду спеть? С пилюлями Донована его голос звучит довольно приятно. Особенно с утра. Но если конкурс запланируют на вечер, то он начнет хрипеть и сипеть, а побочные действия при передозировке пилюль, такие как смерть от удушья, совсем не радовали. Как вариант, можно попытаться молчать весь день и закинуться таблеткой перед пением. Но Эмма наверняка потребует, чтобы он репетировал...