Она стояла на пороге большой роскошной ванной комнаты. Ванна, кабина для душа, унитаз, биде... и еще огромный бассейн — две розовые керамические чаши, обрамленные белым с золотистыми прожилками мрамором. Темно-розовые полотенца свисали с золотистых колец. Здесь было все, что только могло понадобиться, — за исключением двери, ведущей в другую комнату!

— Очень хорошо оборудовано, — сказал Сол, подходя к Пенни и коснувшись ее плеча.

В смятении она повернулась к нему и увидела его сузившиеся глаза.

— В чем дело, Пенни? Тебе не нравится цветовая гамма? — Он явно не понимал, почему она недовольно хмурила брови.

Здесь, в этой новой обстановке, он был совершенно другим: исчезло холодное высокомерие, к которому она уже начинала привыкать, его извечная маска надменности. В ее изобретательном уме, без сомнения подогретом в тот вечер свадебным шампанским, он рисовался опасным противником, который всегда начеку, готовый нанести удар.

Конечно, успокаивала себя Пенни, его, вероятно, волнует предстоящее совещание, о котором он говорил, но на минуту ей показалось, что она вышла замуж за совершенно незнакомого человека — человека гораздо, более опасного, чем она могла предположить.

— Я думала, здесь есть еще одна комната, — осторожно проговорила она и, решившись, продолжила: — Я хочу сказать, разве здесь только одна эта двуспальная кровать? — Пенни почувствовала, как кровь прилила к лицу.

— А ты не учитываешь, что это номер для новобрачных!

Надежда на то, что произошла ошибка, что им просто ошибочно предоставили не тот номер, что был заказан, оказалась погребенной, когда Пенни увидела, как скривился в знакомой усмешке его рот.

Сол смеялся над ней! Но она не даст себя запугать! Знай Пенни, что так все получится, взяла бы с собой одну из своих старых, строгого фасона, хлопчатобумажных ночных рубашек. Она не боялась, что он соблазнит ее — Сол уже ясно дал понять, что она ему не нравится, — нет, ее унижала сама мысль, что придется лежать рядом с ним в этих фантастических одеждах из сказок «Тысячи и одной ночи», утопая в шелке и кружевах! У него не должно сложиться впечатление, что она старается соблазнить его... это действительно последнее, что могло бы ей прийти в голову!

— Но в наших обстоятельствах... — уныло возразила Пенни.

— В наших обстоятельствах, боюсь, я ничего не могу сделать. — Сол дотронулся кончиком пальца до ее маленького носа, подошел к кровати — предмету их спора — и мягко опустился на нее. Наблюдая за ним, Пенни тяжело дышала, чувствуя, как громко колотится в груди ее сердце. — Мне кажется, — заметил он, — эта кровать достаточно большая и удобная, чтобы мы вдвоем на ней разместились.

— Так не пойдет! — воскликнула Пенни. В конце концов, он сам дал ей понять, что у них будут разные комнаты, — пусть теперь выполняет свои обещания!

Его опытный взгляд скользил между тем по ее телу, по всем его изгибам, заманчиво угадывающимся под девственно белым шелком ее свадебного платья; он видел, как она сжала губы, как сцепила руки.

— Дело в том, Пенни, что, как ты уже знаешь, у меня здесь, в Париже, важный бизнес, и эта комната была заказананесколько месяцев назад, когда я рассчитывал, что моим компаньоном будет леди, которая сочла бы за оскорбление, если бы я недооценил ее чары, и если бы кровать здесь была односпальной. — Сол говорил все это с насмешливой улыбкой, спокойно наблюдая, как она судорожно ловит ртом воздух.

— Вы приводили сюда незнакомую женщину?! — Глаза ее потемнели, подбородок приподнялся.

Сол недоуменно пожал плечами с видом оскорбленной невинности.

— Незнакомую для тебя, но не для меня. Среди моих знакомых женщин нашлась бы не одна, готовая с радостью принять подобное приглашение. — Эта улыбка, застывшая на его лице, казалась ей дьявольской. — Теперь ты обеспечила мне куда более веский повод для поездки в Париж, чем некий тайный уик-энд.

От этих слов и этого взгляда Пенни вся затрепетала. Непростительно со стороны Сола обрушивать на нее весь этот поток признаний, когда она чувствует себя такой потерянной и неуверенной в себе. Ей казалось, что ее состояние его забавляет, и она ненавидела Сола за это!

— Зачем вам понадобился повод? — наконец спросила она, нарушив молчание; любопытство одержало верх над неприязнью к нему.

— Открою истинную цель моего визита. Человек, которого я приехал повидать, очень влиятельный деятель одной из арабских стран. Он каждый год приезжает в Париж на медицинское обследование. Его пребывание здесь в это время проходит незамеченным. Но, как это часто бывает, у него есть важные деловые проблемы, которые он в это время старается разрешить. Он хочет построить в своей стране большой завод по опреснению морской воды. План строительства уже передан целому ряду европейских стран, но мой знакомый предпочитает, чтобы этот контракт был передан английской консалтинговой фирме.

— И он выбрал вашу фирму? — поразилась Пенни.

— Да, мою, — подтвердил Сол догадку, снова насмешливо взглянув на нее. — Он уже знаком с другими успешными проектами, выполненными моей фирмой, и хочет передать мне все необходимые детали, касающиеся геологических и иных исследований, которые бы сделали мой визит в Персидский залив необязательным. Он надеется, что эта информация позволит мне подготовить спецификацию более эффективную и экономную, нежели уже одобренные его соотечественниками. — Теперь его лицо было серьезным, насмешливые морщинки разгладились, резко обозначились скулы. Он говорил о важных для него вещах и всем своим видом подчеркивал это. — Ситуация в высшей степени деликатная. Мой знакомый действует неофициально. Данные проводившихся исследований настолько конфиденциальны, что их нельзя было доверить случайной оказии или послать по почте. Они могли быть переданы только при личной встрече заинтересованных сторон. Если я смогу представить моему знакомому нечто действительно превосходящее ныне существующие разработки, он поставит качество этих разработок под сомнение, но, если сейчас его намерения раскроет кто-то из его политических противников или конкурирующих с ним по личным мотивам лиц, его карьера и даже его жизнь могут оказаться в опасности.

— Промышленный шпионаж? — Пенни презрительно скривила губы.

— Нет, — резко возразил Сол. — С его стороны это патриотизм, который может для него оказаться опасным... С моей — желание победить конкурентов. — Насмешливая улыбка снова появилась на его лице. — Так что, видишь, мне пришлось замаскировать истинную причину приезда сюда; если меня здесь узнают, то личные мотивы поездки в Париж с молодой женой сразу после женитьбы прекрасно оправдают мое пребывание здесь в это время.

— Вас здесь так хорошо знают? — Пенни недоверчиво смотрела на него. — Странно, но я что-то не видела в аэропорту фотографов, жаждущих запечатлеть вас!

— Не стоит иронизировать. — В его глазах сверкнули опасные искорки. — Всего вероятнее, ты не читаешь прессу, в которой обо мне пишут. В своих кругах я очень хорошо известен. Речь идет о миллионах, моя милая, на карту поставлены национальные интересы страны, профессиональные связи. — И как бы в отместку за ее попытку посмеяться над ним Сол долгим оценивающим взглядом стал осматривать Пенни с ног до головы; этот взгляд был мучителен для нее. Наконец он снова посмотрел ей в глаза. — Так, что теперь у меня есть самый лучший шанс усыпить бдительность промышленных кругов — я провожу романтический медовый месяц в Городе Мечты с моей очаровательной женой!

— Так, значит, ты женился на мне ради жалких нескольких тысяч фунтов только потому, что твоя подружка оставила тебя! — воскликнула Пенни, вконец униженная. Одному Богу известно, что их брак фиктивный, но она искренне верила, что делается это в благородных целях.

Насмешливая улыбка Сола уступила место циничной.

— Миллионов, а не тысяч, — спокойно поправил он Пенни. — И никто меня не бросал. Как только я решил жениться на тебе, я никого другого не приглашал.