Я подхожу к нему и смотрю на своё отражение. Мои руки полностью испачканы в крови, на одежде тоже красные пятна.

Я кричу от ужаса, но звука нет. Вдруг моё отражение меняется на отражение страшной неживой женщины, которая тоже кричит.

И от её крика я просыпаюсь.

После этого странного сна у меня из головы не выходят слова безумного целителя. Что он имел ввиду? Нет, конечно, можно всё списать на то, что он безумный, вот и говорит всякий бред. Но у меня не получается это сделать. Я снова и снова думаю об этом.

Ещё в голове крутятся мысли об маме. Почему моей матерью указана женщина, которая умерла за год до моего рождения? И кто моя настоящая мама? Вдруг, она жива? Но если она жива, почему бросила меня?

Столько вопросов у меня в голове, но ответов нет. Мне кажется, от этой неизвестности я начинаю сходить с ума.

— Серена, — видимо ребята уже не первый раз произносят моё имя.

— Что? — посмотрела на нетронутый обед и отодвинула тарелку. Есть совершенно не хочется.

— Ты какая-то странная, — произнесла Лиси.

— Даже не ешь ничего, — поддержала её вторая соседка.

— Что-то случилось? — спросил Крейд.

— Нет всё хорошо, — встала из-за стола, — просто декан сильно гоняет, — даже постаралась улыбнуться.

Но на самом деле что-то, действительно, случилось. Причём, много лет назад. И теперь это не даёт мне покоя.

— Что случилось? — после тренировки спросил Лодин, — выглядишь какой-то встревоженной.

Встревоженной, это мягко сказано. В голове снова и снова крутятся одни и те же мысли. Я не могу нормально спать, есть, тренироваться.

— Помнишь, что в моё личном деле было написано про мою мать? — он кивнул, — мне не даёт это покоя.

— Ты разговаривала с кем-нибудь на этот счёт? Например, с отцом.

— Не думаю, что сейчас отец станет со мной говорить, — устало вздохнула, — он и раньше не отвечал на вопросы про маму, а сейчас он считает меня врагом номер один.

— В смысле?

— Не бери в голову, — отмахнулась от него, — у нас сложные отношения.

— Ну у тебя же есть старшие братья и сёстры, — кивнула, — спроси у них.

А это идея. Лине я уже задавала вопрос про маму, она ответила, что ничего не помнит. Эдвин говорил, что о маме у него смутные воспоминания. Но вдруг он помнит хоть что-то.

— Я поговорю с братом, — сообщила я, — прямо сейчас.

— Пойти с тобой? — предложил.

Моральная поддержка мне не помешала бы, но вид у эльфа крайне угрожающий. Маму близнецов может удар хватить, если я приведу его в их дом. Поэтому, отправлюсь к Эдвину одна.

— Спасибо, но не нужно.

Очень скоро я уже стояла в гостиной городского дома семьи близнецов.

— Серена, — появилась леди Алита, — охранное заклинание сообщило, что ты здесь. Что-то случилось?

— Нет, ничего серьёзного, — попыталась успокоить её, — мне нужно кое-что спросить у брата.

— Кажется, он сейчас в саду, — сказала женщина, — надеюсь, ты останешься на ужин?

— Конечно, — мило улыбнулась и поспешила в сад.

Но по пути мне „посчастливилось“ столкнуться с женой брата. Нежеланная родственница несла в руках две чашки с чаем, содержимое которых чудом не оказалось на мне.

— Ой, прости, — начала извиняться она.

— В добавок ко всем твоим недостаткам, ты ещё и криворукая, — ответила со злостью.

— Да что я тебе сделала, что ты так меня ненавидишь? — с яростью спросила девушка.

Я? Ненавижу? Нет, ненависть, это слишком сильное чувство, чтобы я его испытывала к данной особе. Мне просто не приятно её общество, но я её не ненавижу.

— Ты можешь считать меня каким-то низшим сортом, мне абсолютно всё-равно, — продолжила она, — но я вижу, как Эдвин переживает из-за конфликта с тобой. И мне больно на это смотреть, потому что я очень сильно его люблю.

Разве это я виновата в конфликте с братом? Нет, я не отрицаю, часть вины лежит на мне, но я не единственная виновница. Конечно, легче сделать виноватой взбалмошную младшую сестру, чем признать свою неправоту. А потом жаловаться своей жёнушке.

Из-за этих мыслей во мне начала подниматься волна злости. Но сейчас это ни к чему. Я здесь, не чтобы устраивать семейные драмы.

— Что-то много времени я на тебя потратила, — двинулась вперёд, задев её плечом, — надеюсь, не скоро увидимся.

Эдвин и Лина нашлись в деревянной беседке, которая спрятана среди очень красивых деревьев, на которых цветут ярко-розовые цветы.

— Серена? — они удивились одновременно.

— Я не на долго, — сказала им, — Эдвин, у меня к тебе есть вопрос.

— Что-то случилось? — взволновано спросил брат.

— Просто ответь на вопрос, — прозвучало слишком резко, поэтому я добавила уже более спокойно, — это очень важно.

— Конечно, спрашивай.

— Расскажи что-нибудь про маму.

— Она погибла вскоре после твоего рождения…, - начал он, но я его перебила:

— Не это, а то что ты помнишь.

На красивом лице Эдвина появилось задумчивое выражение. Спустя некоторое время он сказал:

— Ничего, — растерянно произнёс, — ничего не помню. Образ матери как-будто размыт в памяти.

От злости я со всей силой сжала кулаки и шумно выдохнула. Я уверена, что воспоминания о матери кто-то стёр специально. Только вопрос, кто? И зачем? И я знаю того, кто сможет ответить на эти вопросы.

— Серена, что происходит? — спросила Лина.

— Не знаю, но обязательно это выясню, — с этими словами я, с помощью амулета переноса, оказалась в своём родном доме.

Я удивилась тому, что охранное заклинание не сработало на меня. Можно было ожидать, что после ситуации с Линой, отец меня и близко не подпустит к дому.

Может я слишком плохо о нём думаю? Хотя, наверное, он просто не ожидал, что я приду к нему, поэтому не изменил охранное заклинание.

Дом полностью погружен в темноту, только свет от луны проникает в окна. Просторный холл, в котором я стою, полностью пустой. Нет, у нас всегда в доме было мало народу, но сейчас кажется, что здесь вообще никто, кроме приведений, не живёт.

Я перевела взгляд на широкую мраморную лестницу, которая ведёт на второй этаж. Помню, как каждый день с утра спускалась по этим ступенькам.

Нежно провела рукой по перилам. Сколько воспоминаний: вот я малышкой набила шишку, споткнувшись об ступеньку, вот я спускаюсь в роскошном платье, чтобы посетить бал, а вот я иду по лестнице вслед за отцом, чтобы вскоре оказаться в академии.

Каждый шаг мне давался с трудом. Нет, не физически, а морально. У меня появилось чёткое ощущение, что в этом месте я в последний раз и больше сюда не вернусь. Я мысленно уже прощалась с этим местом.

А прощаться совсем не хотелось. Как бы не поступил отец, но это мой дом, в котором я выросла и с которым меня связывает слишком много воспоминаний. Здесь случалось, и хорошее, и плохое, но все эти события очень важны для меня, потому что это часть моего прошлого.

Я даже не заметила, как дошла до кабинета отца. Почему-то сомнений в том, что я найду его именно там, не было. Он по вечерам всегда находился в кабинете.

Дверь немного приоткрыта, и оттуда льётся неяркий свет. Потихоньку открыла дверь. Отец, как я и думала, обнаружился здесь. Взъерошенные волосы, помятый вид и наполовину пустая бутылка рядом показывают, что отец не в самой лучшей форме.

— Не ожидал тебя увидеть, дочь, — сказал он.

— Но, как видишь, я здесь, — села в кресло напротив отца.

— Кстати, по какому поводу?

— Может я просто соскучилась по родителю, — пожала плечами.

— Это слишком душевное желание для тебя, — он горько усмехнулся, — я думал, что если буду воспитывать тебя в заботе, то ты не станешь похожа на свою мать. Делал для этого всё: нанимал тебе лучших слуг, покупал всё, что ты хотела и выполнял все капризы. Но ты выросла избалованной стервой, которая готова пойти по головам.