Он опасался, что нечто подобное может произойти и сейчас.

Если не худшее.

Скоро может оказаться слишком поздно. Надо было появиться в Рэндолле гораздо раньше. События начинают выходить из-под контроля. Но ни он сам, ни отец Эндрюс, ни шериф, ни Гордон не были готовы. Он не уверен, что они готовы сейчас. Шансы на то, что они преуспеют в своей миссии, ничтожно малы.

Но он не имеет права показывать свои опасения. Нельзя демонстрировать неуверенность. Он должен быть сильным ради них всех. Он должен проявить силу и мужество, которых у них нет.

Если ритуал совершен правильно, если все пройдет по плану, то осечек быть не должно. Жертв быть не должно. Но ничто не проходит идеально. Всегда возникают непредвиденные отклонения. Всегда приходилось делать изменения в соответствии с обстоятельствами.

Всегда были смерти.

Узкая грунтовая дорога петляла по лесу. Высокие сосны, черные и пугающие на фоне безлунного неба, обступали с обеих сторон глубокие борозды, как молчаливые стражи. Гордон шел вперед, глядя перед собой, время от времени оступаясь в глубокие ямы, которые не успевал заметить, спотыкаясь босыми ногами о камни, невидимые в темноте. Лес впереди, казалось, уже смыкался, могучие сосны выходили на обочины, и дорога того и гляди должна была просто исчезнуть.

Гордон продолжал идти вперед. Он не знал, что его ждет впереди, но по мере углубления в лес нарастающее ощущение угрозы уже переходило в паранойю. Ему хотелось вернуться, но что-то внутри удерживало от этого шага. По обе стороны дороги между деревьями слышались зловещие шепоты и непонятные звуки, напоминающие детский лепет. Он ускорил шаг.

Внезапно нечто большое и черное появилось из-за дерева и встало прямо посреди дороги, перекрывая путь. Ночь была темной, но фигура - еще темнее. Она недвижно нависала над ним. Эта абсолютная неподвижность казалась угрожающей, и Гордон заставил себя остановиться. Громко кашлянув, он спросил:

- Кто это?

Фигура молчала.

- Что это?

Гордон почувствовал, что фигура двинулась, но глазом это не зафиксировал, поэтому испугался еще больше. Он развернулся, чтобы бежать прочь, и... оказался посреди старой Горной дороги. Вокруг были развалины Рэндолла. Прямо впереди он увидел руины здания филиала Национального банка. Из горы черного пепла торчали обломки бетона и куски стальных конструкций. Два человека в рваных одеждах, пошатываясь и поддерживая друг друга, удалялись от дымящейся груды того, что некогда было магазином на Кольце. Какие-то люди бежали что есть сил по дороге, удаляясь от него, удаляясь от центра города. А высоко над Зубцами грозно нависала гигантская черная туча; она тянулась вперед, быстро превращаясь в нечто, напоминающее когтистую лапу.

Что-то ударилось ему в ногу. Гордон увидел зверька, который выглядел как крупная крыса, крыса размером с собаку. Она сидела на асфальте перед ним и скалила зубы в злобной ухмылке. Прежде чем он успел среагировать, прежде чем успел пнуть ее или хотя бы крикнуть, тварь метнулась вперед, вцепилась в него когтями, острые хищные зубы впились в лицо. Он уже почувствовал, как полилась горячая кровь, как тварь вырывает куски мягкой плоти; пытаясь избавиться от нее, он стал падать навзничь и... оказался на мягкой горе сырого мусора. Потребовалось несколько мгновений, чтобы прийти в себя. Наконец, осознав, где находится, он огляделся по сторонам. Было утро, солнечные зайчики сверкали на хромированных обломках какой-то конструкции, валявшейся неподалеку. По другую руку полыхал костер из дерева и других горючих материалов; окружающий воздух дрожал и плыл раскаленным маревом. Совершенно непроизвольно в языках пламени он стал различать странные изменяющиеся фигуры. Тела. Лица. Фигуры были очень похожи на человеческие, и лица казались знакомыми, только не сразу узнаваемыми. Он даже попытался сосредоточиться на каком-нибудь из лиц, но не смог, потому что они слишком быстро менялись.

Из-под костра выполз обгорелый, дымящийся младенец. Младенец обуглился почти до неузнаваемости, но Гордон смог понять, что тот не столько сгорел, сколько жестоко изувечен. Весь скелет был словно перекрученный. Младенец выполз из костра и начал затаскивать себя на соседнюю горку мусора, при этом он хихикал и улыбался, обнажая неестественно длинные кривые зубы, которые сверкали ослепительно белой полосой посреди черного как смоль лица.

Младенец повернул голову к Гордону и отчетливо произнес:

- Папа!

Ни о чем больше не думая. Гордон вскочил, схватил первую подвернувшуюся длинную палку и что было сил воткнул ее в спину младенцу. Он почувствовал, как острый конец прошил тельце насквозь. Младенец испустил один пронзительный вопль, дернулся и затих.

Гордон поднял голову и увидел в пламени колеблющуюся фигуру Марины. Лица он не мог разглядеть, но каким-то образом понял, что она плачет.

Оглянувшись, он с удивлением обнаружил, что вокруг костра стоит кольцо людей. Некоторые держали в руках длинные палки, как у него. Большинство - нет. Среди лиц он узнал отца Эндрюса и шерифа Велдона. Рядом с шерифом стоял и с восхищением смотрел на него снизу вверх мальчик-подросток с грязными нечесаными волосами и в грязной одежде.

Мальчик из предыдущего сна.

Мальчик улыбнулся ему и кивнул в знак приветствия. Гордон подошел к ним и взял шерифа и мальчика за руки. Неподалеку он увидел лицо Чара Клифтона, а рядом с ним - Элси Каванау - продавщицы из винной лавки...

Нечто огромное стало вырастать из огня... и Гордон оказался перед черной металлической топкой лесопилки. Он был один. Вокруг свистел и завывал ветер, поднимая тучи сухих листьев. Дверца топки медленно открылась.

И оттуда высунулась голова разъяренного демона, бессвязно бормочущего что-то на дьявольском языке. Гордон резко сел в постели; крик застрял в глотке. Марина прижимала его к себе, крепко обнимая за плечи.

- Тихо, тихо, успокойся, - шептала она. - Все хорошо. Все в порядке. Это просто сон.

Он молча крепко стиснул ее руку.

- Все в порядке? - спросила она, поглаживая его по спине и приводя в порядок разметавшиеся со сна волосы.

Он утвердительно кивнул, ткнувшись лбом ей в плечо, и опять ничего не сказал.

- Может, расскажешь?

Гордон отстранился и внимательно посмотрел на нее. Лицо жены было испуганным и тревожным.

- Тебе надо уехать, - сказал он. - Уехать отсюда.

Марина молча притянула его обратно к себе.

- Ты должна уехать отсюда, - повторил он. - Как можно раньше.

- Я никуда не поеду.

- Я серьезно.

- Я тоже серьезно, - вздохнула она и слегка прикоснулась губами к щеке. - Давай лучше еще поспим, ладно? А утром поговорим.

Гордон попытался возразить, но она крепко прижала его голову к своей груди, и через несколько мгновений он уже крепко спал. Аккуратно переложив голову на подушку, Марина встала и пошла к окну, не понимая, почему вдруг на нее накатила такая волна страха и одиночества.

Нечто огромное стало вырастать из огня... и Джим оказался перед черной металлической топкой лесопилки. Он был один. Вокруг свистел и завывал ветер, поднимая тучи сухих листьев. Дверца топки медленно открылась.

И оттуда высунулась голова разъяренного демона, бессвязно бормочущего что-то на дьявольском языке.

Джим проснулся, едва не задохнувшись, потому что спал, уткнувшись лицом в подушку и крепко вцепившись руками в ее пухлые углы. Он был весь мокрым от пота. Аннет спала, хотя и подвинулась во сне от его движений. Мелькнула мысль разбудить ее, но в следующий момент он передумал. Утром ей предстоит долгий путь, пусть лучше выспится как следует.

Весь вечер они спорили насчет ее отъезда, ни до чего не договорились, и жена наконец заявила:

- Я шагу не сделаю из этого дома, пока ты мне честно не объяснишь, с чем это связано. Тебе угрожает опасность? Только не вздумай совершать никаких героических подвигов, ясно?

- Я просто хочу, чтобы вы на несколько дней уехали из города, - терпеливо повторил Джим.