И ведь самое обидное — трезвый был. Возвращался после успешного выполнения отцовского поручения, в том время как сам отец находился за границей. Артёму польстило подобное доверие. Он, довольный собой, заехал в клуб, где тусовались приятели. Пока те поглощали дорогой алкоголь, Артём потягивал крепкий кофе, игнорируя едкие комментарии Сани и Бориса. Неожиданно к Лавру подсела Кира, позабыв о своей пьяной истерике не так давно, и отчаянно пыталась загипнотизировать его. Она невзначай трогала пальчиками свою шею, скользила ими вдоль глубокого выреза декольте, привлекая внимание к пышной груди. Видя тщетность своих потуг, Кира полезла к нему с объятиями, а он, растеряв клочки своего терпения, в крайне резкой форме напомнил ей о том, что как девушка она ему неинтересна. Кира сердито вздернула подбородок, отправила его по известному адресу и уселась между Серегой и Вадиком.
Артём нахмурился, переваривая свои ощущения — сам не заметил, как опостылела ему привычная атмосфера и пустое общение. Может парни когда-нибудь прозреют также как и он?! Или же предпочтут остаться в удобной обстановке, где все за тебя решают деньги и нет необходимости париться о чем либо. Тосковал ли он по себе прежнему? Не стоит себе врать — иногда. Однако окунувшись в мир Медведевой, понимал, как все легко дается им, золотым детям, и ой как непросто тем, кого они считали серой массой. Совсем четко начал понимать, что реально посчитал бы трусостью и слабостью возврат к прежней жизни, когда узнать оборотную ее сторону с ежедневными трудностями. Поэтому в этот вечер он мечтал удрать из клуба. И выдохнул с облегчением, когда ему это удалось задолго дотемна.
Преодолев половину пути, на перекрестке остановился на свет светофора и ухмыльнулся, вспоминая езду Медведевой и ее педантичное следование всем правилам. Нехорошее тревожное чувство закралось в душу. Артём повертел головой и все словно застыло перед глазами. На него с бешеной скоростью неслась тачка, а перед внутренним взором закрутились кадры видео, где отец Медведевой пытался вывернуть машину в сторону. Всего доли секунды понадобились Артёму, чтобы попытаться избежать аварии. Утопив педаль, он подал назад, но, кажется, уже было поздно.
Визг тормозов и скрежет металла врезались в мозг острыми лезвиями. Сильный удар. Боль в плече и где-то под ребрами. Перед тем, как сознание его погасло, успел мысленно ругнуться, а потом образ Ольги утянул его темноту.
Очнулся уже в палате. Врач, проводивший осмотр, передал ему пакет на первое время, который был собран по заданию отца Евгенией Семеновной: смена одежды, планшет и румяные яблоки. Пока медик нудно повествовал о том, что обоим пострадавшим несказанно повезло выжить, мол, в рубашках родились. Врач уверил в неопасном стабильном состоянии и сообщил о решении понаблюдать за ним пару дней, чтобы исключить сотрясение. Артём рассеянно кивал, с кислой миной на лице думая о своем. Он думал об Ольге и о том, что ее семье такой вот удачи не выпало.
Медведева. Оля. Отрава. От одной мысли о ней в груди становилось тепло. Непривычное чувство сжимало его сердце. Он слабак, это очевидно. Он уже и слово, данное себе, с трудом может сдержать. Игнорировать девчонку становится с каждым днем все труднее. Аж зубы сводило, так хотелось коснуться ее. Особенно его встряхивало, стоило вспомнить взаимный горячий поцелуй на площадке этажа перед квартирой Ольги. Ну почему когда нельзя так хочется?! Раньше взял бы без лишних слов то, что своим посчитал, продавил бы, принудил, соблазнил, а теперь приходится мириться с гребаной совестью и постоянно поправлять кое-что в брюках.
После скупых слов благодарности, врач покинул палату. Артём откинулся на спину и уставился невидящим взглядом в потолок. Уж лучше бы в хлам нажрался и попросил Медведеву до дома его доставить. Все равно ехать с ней, пусть даже ползет как черепаха, намного приятней, чем сдирать с себя липкие жадные ручонки Киры. И где же эти доморощенные друзья-приятели?!
— Ну и что, даже воды подать некому?
Бодрый голос его личной отравы сначала заставил чертыхнуться, потом поднял дыбом каждый волосок на теле и расплескал классное тепло за грудиной. Мля, это так всегда что ли будет?!
— Медведева? Ты что тут…, — увидел ее с пакетом в руках и рюкзаком на плече, словно боялся, что она исчезнет и замолчал.
— Где дружки-то твои? — весело спросила она. — Пьяные по лавкам дрыхнут, а то, что их Лавруша чуть кони не двинул, дела никому нет?
— Мне твоих нравоучений сейчас и не хватало! — огрызнулся совсем беззлобно Артём, закатив глаза. Все внутри него просто распирало от дикой неуемной радости. Даже приторное до отвращения обращение к нему Киры, которое запомнила Оля, так его не раздражало сегодня. Блин, да не может быть! К нему пришла именно она — его навязчивая идея. И теперь с видимым удовольствием читала ему нотации.
— Ну, конечно, квартира на папочкины деньги, машина, наверное, тоже. Может и друзья отцом куплены? — не унималась Ольга, посчитав выказывать жалость мажору неприемлемым для него самого в частности. Так что пусть приходит в себя и отбивается от язвительных замечаний.
Заметив, однако, хищный прищур его глаз, она на мгновение умолкла.
— Я знаю один отменный способ заткнуть твой рот. И, кстати, квартира…, — мысль свою он не окончил.
И чего это он должен перед ней отчитываться? Она вон его в свои планы не особо посвящала, когда им помощь нужна была. А то, что он на квартиру заработал ровненько половину сам, так нехотя работая у отца — не важно. Зато умела она ударить в самое больное место. Ни один из приятелей так и не позвонил даже. Даже Серёга и тот забил на него. Вот ведь действительно они там все дрыхнут после приятного вечера и ночи. И пусть времени с аварии прошло мало, но ведь имелись же у их семей люди, отслеживающие новости вокруг всех и вся. Да и если честно, плевать было Лавру на ничего не значащий треп парней о бабах, тачках и понтах. Общество одной язвы, которую вновь невыносимо захотелось пожмякать, нравилось ему куда больше.
— Обойдемся без пошлых советов и развратных советчиков, — дернула Оля головой. Похоже, к ней возвращался прежний Лавр.
— Не знаю, о чем ты, я же хотел тебя яблочком угостить, — невинно хмыкнул он и, потянувшись к тумбочке, бросил ей фрукт.
Она на лету поймала яблоко и с деланным напускным равнодушием надкусила его. Сок, брызнув в стороны, потек по подбородку девушки прямо к шее. Лавров сглотнул, с трудом пересилив в себе желание собрать сладкую влагу с кожи Медведевой своими губами. Стряхнув наваждение, нацепил на лицо привычное выражение.
— Ну, спасибо, Артём, — отозвалась Оля, достав влажную салфетку и вытирая подбородок и шею.
В дверь стукнули, после чего в помещение вошел представительный человек в костюме и очках, за ним молодой парень с фингалом под глазом, шейным корсетом и загипсованной рукой.
— Доброе утро, Артём Витальевич. Я представитель интересов Виктора Авдеева, — мужчина поправил очки и выдвинул вперед себя парня. — Мы пришли принести вам извинения за инцидент на дороге и оговорить условия, при которых вы не станете подавать заявление в полицию.
Брови Лаврова поползли вверх, даже глаза, наверное, превратились в блюдца. По венам медленно стал расползаться гнев. Где-то на заднем плане хмыкнула Оля. Вот зараза!
— Нечего пьяному за руль садится, — резко отозвался Артём.
Подал голос виновник «торжества» и, судя по тому, как он говорил и с каким трудом держался на ногах, Лавров сделал вывод, что этот молокосос все еще под действием алкоголя.
— Слушай, чувак, давай забудем. Мы ж свои люди. Сколько ты хочешь за ремонт тачилы и твой? — парниша едва шевелил губами.
— Что-о?! — взревел Артём, чувствуя, как пелена застилает его глаза. — Да я тебя сейчас с лестницы спущу!
Тот дрогнул и упрямо сжал губы, сдерживая порыв послать его куда подальше. Лавров сморщился, зная, что небольшая трещина в ребре и слегка поврежденное плечо ему не позволят лишний раз пошевелиться. А еще этот понимающий и сочувствующий взгляд Медведевой. Это, бля, карма какая-то! Почему судьба странным образом именно его сует в ситуации, при которых пострадала Оля?! Кажется, теперь он понимал ее. А если бы с ним она ехала? Жуть. Не хотел бы он также стоять перед безмолвным памятником и говорить, что жизни без нее нет. Артём зажмурился, прогоняя нехорошие мысли.
