Брехту все эти новые новости поведал опять полковник Роман Переверзнев. Он вообще выходит ли из кафе папы Карло? Как не зайдёшь, сидит, пьёт кофе и читает газеты. Франция страна цивилизованная, там есть утренние газеты и вечерние. В утренних – горячие новости, а в вечерних, вот, всё для всех разжёвывают.

– Что-то назревает. Плохо, что не узнаю.

– Что так? – Брехт погрузился в себя, гадая, влияет ли ещё и это событие на его дальнейшие планы или раз план есть, то его нужно выполнять. Спросил на автомате.

– Так помирать пора. Всё болит и ломит. Пора в Рай. Жаль, что в Рай надо ехать на катафалке!

– Ага, зато с музыкой. Господин полковник, а как вы думаете отреагирует Англия?

Брехт помнил, что после Австрии Гитлер покусится на Чехословакию. Или на Чехию, что там сейчас? Да и не важно. Первого октября 1938 года (вот эту дату Иван Яковлевич помнил точно, столько раз про это твердили по телевизору, чтобы показать, что пакт Молотова-Риббентропа это только ответ СССР на действия Польши) произойдёт захват Судетской области Чехословакии со стороны Германии и захват Тешинской области Чехословакии со стороны Польши по результатам Мюнхенского сговора.

– В конце прошлого года английский министр иностранных дел Галифакс или правильнее – Эдуард Фредерик Линдли Вуд – 1-й граф Галифакс, во время переговоров с Гитлером, дал от имени своего правительства согласие на «приобретение» Австрии Германией. Чуть позднее, в феврале этого года, британский премьер Невилл Чемберлен заявил в парламенте, что Австрия не может рассчитывать на защиту Лиги Наций: «Мы не должны обманывать, а тем более не должны обнадёживать малые слабые государства, обещая им защиту со стороны Лиги Наций и соответствующие шаги с нашей стороны, поскольку мы знаем, что ничего подобного нельзя будет предпринять». Вот же написано, что думают французы про это, – ткнул покрытым старческими пигментными пятнами пальцем полковник в газету. – Чего добиваются тоже ясно. Хотят вырастить сильную Германию и натравить её на Россию, ну, на ваш СССР, или на мою Россию. Интриганы чёртовы, ничто их переделать не может. Все века нам англичанка гадила.

– Наглы.

– Как? Наглы. Правильное название. Есть там у вас умные люди. Остались. Выстоите? – Переверзнев прямо впился глазами в Брехта.

– Тяжело придётся, но выстоим. Хорошо бы было, чтобы Франция сейчас влезла в войну с неподготовленной Германией.

– Ссыкуны. Побоятся. Если только германец сам навалится. Разозлить бошей надо. Тоже хлопнуть у них пару министров.

– Да, было бы не плохо, – словно мысли Брехта прочитал бывший царский полковник. – Уеду я, наверное, завтра в Германию.

– И то дело. Ты через Бельгию езжай, и не завтра, а сегодня. Дрова их вовремя подбрасывать надо, а то погаснет костёр. Да, коммунист, – ветеран постучал пальцем в газету, – я тебе адресок дам товарища своего он в Берлине живёт. Работает в криминальной полиции. Если, что обратись к нему. Мне не должен отказать, я ему в Германскую два раза жизнь спасал, да и после на эту работу помог устроиться. Ты сходи до Нинки, попрощайся, а я ему чиркну записку. Карл Энгельгардт. Запомнишь. Да, ладно. Я запишу.

Выходит, вычислил его старичок, не выходящий из кафе. И что коммунист, и что он грохнул министров-капиталистов. Правда, линять надо. Засиделся.

Европа она маленькая, это понты у неё большие, а сама маленькая. Плюс загажена и забита людьми. От Парижа до Брюсселя чуть больше трёхсот километров по железной дороге. Сели поздно вечером и рано утром прибыли. И это ещё со стоянием на границе. Осматривали бельгийские пограничники, паспорта проверяли. Паспорта у всех испанские, только у малолетнего Хуана Прьето вместо паспорта справка. Мельком глянул на паспорт упитанный невысокий пограничник, колобок такой в светло-серо-зелёном мундире и махнул рукой. Мол, чего с них испанцев взять.

– Но пасаран! – нахмурился Иван Яковлевич. Сказал про себя, не хватало ещё, чтобы прицепился колобок, а не коммунист ли ты.

Первоначальную идею – ехать на машине, отбросили. Куча минусов. Главный, это то, что будут иностранной машиной привлекать к себе в Германии внимание. Проще там купить. «Мерседес» какой новейший. И ещё бы потом его домой. Да. Мечты.

Ещё минусов хватает. Не знаешь ни правил дорожного движения, ни дрог, ни языка. Как раз всё есть для «удачного» путешествия. Последнее – это страх. Да, предыдущий хозяин говорил, что до восьмидесяти разгоняется его «Пежо». Можно даже поверить, но … Одно дело добраться до скорости по спидометру, который, скорее всего, как и в будущем, на десятку завышает, и совсем другое дело проехать триста километров по дорогам разного качества, и все не автобаны. Больше пятидесяти не дашь. Да остановки на дозаправку и еду. Весь день в дороге. Это в самом лучшем случае, а если искра уйдёт, камеру пробьёт гвоздём от подковы. Много чего может случиться и ремонтируй потом. А время на самом деле поджимает, пока во Франции не выветрился угар военный, а в Германии радость от присоединении Австрии, нужно шлёпнуть от имени французских патриотов несколько высокопоставленных военных в Третьем Рейхе. Надо поспешать.

Пежуху Брехт подарил Нине. Девушке и ему приятно, она прямо в кафе на него запрыгнула, когда он ей через царского полковника рассказал о намерении переписать машину на неё. Прямо, как в кино показывают, запрыгнула ногами обвила и в затылок чмокнула. Титьками, при этом, доступ кислорода к Брехту перекрыв. Уткнулся в них носом. Одни уши лопоухие наружу торчат.

И вдруг путы ослабли и Нина стала сползать. Сползала пока лицо в лицо не очутилась, а в глазах не радость уже, а слёзы. Поняла, что это прощальный подарок. Уезжает этот идиото в свою снежную Руссию.

Если бы не поддержал за … Ну в общем вам по пояс будет. Округлости. Да, если бы не поддержал за округлости, то рухнула бы, а так в лицо ему заревела, вырвалась и убежала. Не стал концерта Иван Яковлевич досматривать, сунул ключи папе Карло. И вышел быстро из кафе. Всё, отрезанный кусок, вряд ли ещё в обозримом будущем окажется в Париже. Русские вроде в этот раз Париж не брали. Не проезжали на буланых жеребцах по Монмартру. Разве чуть поменял он историю и теперь такое случится. Так у него жеребца нет. Есть квадроцикл. А что, на пятёрочку идея. Взвод советских квадроциклистов гремит вниз по ступеням Монмартра, прямо как в фильме «Большие Гонки». Высоко и долго.

Таможня напрягла только одним. Брехт так не хотел с вновь приобретённой коллекцией оружия расставаться. Черт его знает, можно ли такое за такие смешные деньги купить в Берлине. Да и просто рука не поднялась выбросить своё хромированное чудо. Потому, сунул все три пистолета в чемодан на самое дно и приготовился ломать шею таможеннику или пограничнику, если они дотошными окажутся. На их счастье служивые ребята, а особенно колобок пограничник, оказались пофигистами, даже открывать чемодан не заставили, проверили паспорта и всё.

Повезло этим колобкам. Ещё одну вещь Брехт вёз в чемодане и тоже на дне, не знал правил перевоза через границу культурных ценностей. В один из первых дней обитания в Париже, когда ещё наблюдения своей интербригаде доверял за маршалом, точнее за Управлением, где маршал Петен мог появиться, Иван Яковлевич решил посвятить день пасмурный, но без дождя, походу по бутикам антикварным. И в первом же наткнулся на несколько вещей, которые не смог оставить на чужбине. В магазинчике лежала собранная с особым тщанием коллекция царских орденов. Не было только ордена Андрея Первозванного. Но это огромная редкость и куча денег. А так были все. Кто-то собрал, а потом видимо нужда заставила расстаться с коллекцией. Ордена были приколоты на синий бархат и помещались в ящичке таком небольшом. Стоило это удовольствие десять тысяч франков. Куча денег вообще-то, но деньги были, а пойди, собери всю коллекцию. Спросил у продавца про Бриллиантовый знак Святого апостола Андрея Первозванного. Тот руками развёл.