— Ох, я не знаю. — Я не собираюсь рассказывать его сестре о наших проблемах.

— Наверняка, он с Уэсли поехал на репетицию. Там и поест. Сегодня заключительный концерт, и он обязан быть в форме. — Она отдает ключ-карту девушке и показывает на выход. — Мы можем поехать к ним, если хочешь, или сначала поесть.

— Я бы для начала позавтракала, а потом я должна вернуться в номер и доделать домашнее задание, а затем я сама поеду к ним. — Улыбаюсь ей.

Мы находим тихое кафе на этой улице. Оно напоминает итальянские ресторанчики у нас в городе. Я намеренно делаю вид, что увлечена местом, дабы не нарваться на вопросы Эш. На самом деле, место очень приятное. Все в белых тонах, много цветов в газонах, хотя, что я могу знать об Италии. В общем, здесь красиво.

— И долго ты будешь рассматривать эту клумбу? — Эштон стучит ногтем по столу, привлекая моё внимание.

— Тут очень здорово, и мы вроде ждем заказ. — Решаюсь отвлечь ее от разговора. — Почему Уэст не хотел брать тебя в тур?

Она мнется, и я вижу, что не хочет мне рассказывать.

Официант приносит нам заказ и ставит перед ней имбирный чай. Я же заказала равиоли на завтрак. Я могу объяснить это тем, что мы десять часов тряслись в машине и потом я не могла есть, потому что переживала.

— Имбирь? Интересный выбор, — говорю ей, когда она бледнеет и быстро начинает пить. — Что собой? Ты бледная какая-то. Отравилась чем-то?

Она упорно молчит. Я пожимаю плечами и мычу от удовольствия, насколько мне вкусно. Смакую каждый кусочек. Эштон соскакивает из-за стола и бежит в уборную.

Я доедаю свой завтрак чемпиона и беру кружку чая. Отпиваю глоток, когда приходит Эштон. На ее бороде замечаю какое-то пятно.

— У тебя что-то на лице. — Протягиваю ей салфетку. — Возьми, вытри.

И тут механизм в моей голове начинает усиленно работать. Уэсли категорически против ее поездки на самолете, и не испытывал радости от того, что она села за руль. К тому же он звонил ей бесконечно и что-то говорил. Просил беречь себя, ни в коем случае не пить кофе и не гнать по шоссе.

— Ты беременна! — восклицаю я.

Все рядом сидящие поворачивают на нас головы, и Эштон прячется за меню.

— Ты не могла бы так не орать? Такое впечатление, что Тайлер заразен. — Она смотрит на меня, и на ее глазах наворачиваются слезы.

— Какой срок? — спрашиваю я.

— Семь недель. — Она кладет обе руки на свой плоский живот в защитном инстинкте. — Только не говори мне, как это ужасно.

— Я и не собираюсь. Вы еще не обрадовали дядюшку такой новостью? — Она отрицательно качает головой. — Значит, пришло самое время. Думаю, для него это будет новый виток. К черту домашнее задание.

На самом деле я думаю, это отвлечет его от проблемы, и он перестанет вести себя со мной как придурок. По крайней мере, у меня есть надежда.

Расплатившись, мы едем на стадион, где будет проходить выступление, и нас сразу провожают в зону, друзей и родственников. Два огромных амбала проверяют наши документы и сумки. На шее у нас висят пропуска, и я очень рада вживую увидеть выступление Тайлера.

Прохожу в зону, где собираются участники, и вижу, как Тайлер обнимает Уэсли. Он явно его поздравляет. Ну, это меняет дело.

— Привет, малыш. — Обнимаю его сзади и целую в щеку. — Как настрой?

Тайлер улыбается и показывает на Уэсли.

— Я скоро стану дядей. Малыш, представь, как это здорово. Мы будем возиться с мелким и таскать его по выступлениям. — Смеется он.

— Да уж, та еще перспектива. — Он отводит меня в сторону и наклоняется для того, чтобы сказать на ухо.

— Мне очень стыдно за свое поведение сегодня. Прости меня. Я безмерно рад, что у меня есть ты. — Водит руками по моим плечам. — Я повел себя, как козел.

— Это не самое твоё худшее поведение, — говорю ему. — Я готова тебя простить, если ты мне покажешь твою кабинку за кулисами.

Он поспешно ведет меня между диванами и запирает нас в маленькой комнате.

— Хочешь пошалить? Я всегда готов. — Он обхватывает мои бедра и прижимает к стене. Я чувствую знакомый полет и пошлые мысли.

Меня все раздражает. Кейт уже час щелкает каналы, она не может сконцентрироваться на одном. Я же ощущаю каждый щелчок в моей голове. Нервно дергаюсь и скидываю ее голову с плеча. Поднимаюсь и иду на кухню.

— Ты куда? — спрашивает она.

— Мне что, отчет тебе дать о каждом своем шаге? — огрызаюсь я.

— Да… Нет… Ну… — мычит она, я хлопаю дверью и выхожу.

В гостиной я слышу голоса. Наверняка Эштон и Уэсли притащили кого-то в дом. Потираю устало виски. Безумно болит голова. До усрачки просто.

— И тут мы выходим на сцену и БАМ! — орет Уэсли и стучит барабанными палочками по столу.

Ребята сидят вокруг стола и шумно кричат, свистят, хлопают. Какого черта тут творится?! Они меня убить хотят.

— Какого черта вы орете? — взрываюсь я.

— Эй бро, здорово! — Я даже не знаю, кто эти люди. Меня шатает от усталости и слабости. Опираюсь об косяк.

— И вам того же. — Скриплю зубами. — Вы не могли бы убраться отсюда к чертовой матери. Где-нибудь в другом месте стучите палочками, орите, да хоть шею себе сверните, мне плевать. Просто свали куда-нибудь.

Парни останавливаются на пол пути и оборачиваются, чтобы посмотреть на ошарашенных Уэсли и Эштон.

— Что? — Смотрю на мою сестру. — Ты ведь ждешь ребенка!

Замечаю на столе бутылки из-под пива.

— Ты совсем больная? Кого ты родишь, дура? — Подхожу к столу и скидываю на пол все бутылки. Некоторые только начаты, пиво льется на пол. А мне плевать.

Эштон вскакивает со стула и ее глаза пылают от гнева.

— Я не пила, придурок. Совсем больной! Что ты творишь? — Уэсли обнимает ее за плечи.

— Тайлер, следи за своим языком. — Уэс делает шаг вперед. — Я не буду стоять в стороне, если ты будешь обижать Эштон.

— Ты что, блин, защитник? Если я вчера ничего тебе не сказал, это не значит, что я рад тому, что ты обрюхатил мою сестру до свадьбы. — Головная боль усиливается, и уже совсем не контролирую себя. — Ты, мудак, даже не побежал за кольцом! Я не говорю уже о нашей матери, которая наверняка будет шоке от новости, что ее дочь беременна от моего придурка-друга, который не соизволил сделать ее дочери предложение. Вы как жить собрались? А? Она будет рожать, как мать-одиночка? Или ты будешь приходящим папой? Когда тебе удобно?

— Тайлер, закрой свою пасть. Я тебе последний раз говорю, — рычит Уэсли.

— И что ты мне сделаешь? — Иду к нему и отталкиваю от Эштон. Если я ему сейчас вмажу, она обязательно попадет под кулак. — Ты, козлина, обязан нести ответственность за ребенка! Если ты знал, что она в положении, тогда какого черта ты сидишь и пьешь пиво! А ты… — Я поворачиваюсь к Эштон. — Резинки лежат в большой упаковке слева от тебя в тумбочке! Надо было просто протянуть руку! Как ты закончишь учебу?! Как ты маме в глаза будешь смотреть, когда этот дебил тебя кинет? Маме отдашь ребенка?

Уэсли толкает меня, и я падаю задницей прямо в кресло. Подскакивает ко мне и хватает за воротник футболки.

— Еще слово, придурок, и я тебя убью. Скажи спасибо Кейт за то, что тебе сделают операцию, ясно?! И скажи спасибо, что я тебе не вмазал прямо сейчас, потому что ты сдохнешь, и твоя сестра мне никогда это не простит.

— Какого хера ты сейчас сказал? Мне все оплачивают. — Чувствую слабость, у меня просто нет сил оттолкнуть его.

— То, что именно она рыдала на груди у Стена. Она просила его потом вычесть все с нас. Умоляла, — шипит он.

Медленно до меня доходит весь смысл ситуации. Я гребанное ничтожество опять прячусь за ее юбкой. Я долбанная тряпка и слабак. Она не верит в меня.

— Забирай Эш и долбанную Кейт, и валите из этого дома! — рычу я. Отмахиваюсь от его руки и встаю на моментально слабеющие ноги. — Я сказал, собирайте шмотки и валите отсюда. Все! — Хватаю ножку от стола и опрокидываю его. — Пошли все! Пошли все!