*****

Зои подала завтрак бабушке и пошла в ванную за ее лекарствами. Она увидела себя в зеркале: слишком красные щеки, слишком яркие глаза. У нее было такое чувство, будто ей нужно заново учиться дышать.

Тридцать два такта - длина обычной песни. За это время она смогла обогнуть всю землю и вознестись к звездам.

Она любила Алекса Нолана.

Она любила его благодаря и вопреки.

“Ты все, что я когда-либо любила”, - хотелось ей сказать ему. - “Ты моя песня о любви, ты мой торт на день рождения, ты звук океанских волн и французских слов, ты смех ребенка. Ты снежный ангел, крем-брюле, полный блеска калейдоскоп. Я люблю тебя, и ты никогда не наверстаешь упущенное, потому что у меня преимущество, и мое сердце колотиться со скоростью света”.

Когда-нибудь она скажет ему о своих чувствах, и он уйдет. Он разобьет ей сердце так, как делали люди, когда их собственные сердца уже давно разбиты. Но это ничего не изменит. Любовь всегда найдет путь.

Расправив плечи, Зои принесла таблетки Эмме, которая уже доела полмиски яблочных криспов.

- Вот твои лекарства, Апси.

- У него руки плотника, - сказала Эмма. - Сильные. С мозолями. Я когда-то была влюблена в мужчину с такими же руками.

- Правда? И как его звали?

- Не помню.

Зои улыбнулась.

- Все ты помнишь.

Алекс вошел в дом и отнес инструменты в спальню Зои.

- Ничего, если я начну? - спросил он. - Хочу поработать над стенным шкафом.

Зои с трудом заставила себя посмотреть ему в глаза - ее щеки снова вспыхнули.

- Да, конечно.

Он посмотрел на Эмму.

- Мне нужно будет поработать с гипсокартоном, миссис Хоффман. Сможете потерпеть немного шума?

- Зови меня Эмма. Если мужчина увидел меня в пижаме, значит, уже слишком поздно фамильярничать.

- Эмма, - повторил Алекс с усмешкой, которая выбила все мысли из головы Зои.

- О, Боже, - пробормотала Эмма, когда Алекс вошел в спальню и закрыл дверь. - Какой божественно красивый мужчина. Хотя его можно было бы чуть-чуть откормить.

- Я пытаюсь, - сказала Зои.

- Если бы я была в твоем возрасте, я бы уже давно потеряла от него голову.

- Я рискую потерять гораздо больше, чем голову, Апси.

- Не переживай, - ответила Эмма. - Есть вещи похуже, чем разбитое сердце.

- Например? - с сомнением спросила Зои.

- Неразбитое сердце. Когда ты никогда никого не любила.

Зои обдумала слова бабушки.

- Так что мне стоит делать?

- Думаю, тебе стоит как-нибудь приготовить ему ужин и сказать, что ты - его десерт.

Зои не смогла сдержать смех.

- Ты хочешь, чтобы у меня были проблемы.

- У тебя уже проблемы, - сказала бабушка. - А теперь вперед - наслаждайся ими.

- Используй левую руку, - терпеливо инструктировала Зои, стоя с Эммой рядом с ящиком для белья около кладовой на кухне. Она читала буклет, который ей дал физиотерапевт Эммы, в котором описывались обычные домашние дела, укрепляющие мышцы после инсульта.

Эмма открыла дверцу стиральной машины левой рукой и посмотрела на Зои.

- А теперь достань белье и положи все в сушилку. Держись за меня.

- Я держусь за стиральную машину, - раздраженно ответила Эмма.

Алекс остановился в дверном проеме спальни Зои, где он устанавливал ванну на крошечном пространстве, где раньше был туалет. Он наблюдал за Зои и Эммой с тихим весельем, а призрак сидел сверху стиральной машины, свесив ноги.

- Не бери две вещи одновременно, - предупредила Зои, так как ее бабушка положила сразу несколько вещей за раз в сушилку.

- Так я все сделаю быстрее, - запротестовала Эмма.

- Нам не нужно быстрее. Нам нужно, чтобы твои пальцы сжимались и разжимались столько раз, сколько ты сможешь.

- И что мне нужно будет делать после?

- Положить сухое белье в корзину - одна вещь за один раз. А потом мы протрем пыль, чтобы разработать твое запястье.

- Теперь я понимаю, почему ты хотела, чтобы я жила с тобой, - сказала Эмма.

- И почему? - спросила Зои.

- Бесплатные услуги горничной.

Алекс захихикал.

Услышав его, Зои сделала вид, что нахмурилась.

- Не поощряй ее. Вы провели слишком много времени друг с другом. Даже не могу сказать, кто кого плохо влияет.

- На кого, - сказала Эмма, копаясь в стиральной машине, чтобы вытащить больше белья. - Это винительный падеж, значит, нужен предлог “на”.

Зои нежно улыбнулась.

- Спасибо, страж грамматики.

Голос Эммы отразился от стен сушилки:

- Не знаю, почему я помню это, но не помню название газеты, для которой писала.

- Белингам Херальд.

Зои обменялась взглядом с Алексом, когда тот пересек комнату и подошел к раковине за стаканом воды. Он уже привык к этим взглядам - беспокойству, которое она не могла скрыть, и подбадривание, которое никто не мог дать должным образом.

В течение двух недель, со времени как в дом на Озере Грез переехала Эмма, она испытывала моменты забывчивости, замешательства и волнения. В некоторые дни она была внимательна и собрана, в некоторые находилась как в тумане. Никогда нельзя было быть уверенным, как она себя будет чувствовать на следующий день.

- Зои, не мешай, - однажды раздраженно сказала Эмма. - Позволь мне спокойно смотреть телевизор.

Извинившись, Зои пошла на кухню, откуда продолжала кидать беспокойные взгляды на Эмму.

- Ты все еще мешаешь, - произнесла Эмма.

- Как я могу мешать, когда я в полметре от тебя?

- Алекс, - позвала Эмма, - прогуляйся с моей внучкой.

- Я не оставлю тебя одну, - сказала Зои. - Джинни здесь нет.

Джинни, медсестра, которая ухаживала за Эммой, приезжала каждое утро и оставалась до обеда. Ее самообладание помогло Эмме принять ее помощь в таких интимных делах, как принятие душа, выбор одежды на день и физиотерапия.

- Только на пятнадцать минут, - настаивала Эмма. - Выйдите из дома и подышите свежим воздухом. Или же иди одна, если Алекс не захочет составить тебе компанию.

Алекс взял сотовый телефон Эммы с кухонного стола и записал туда свой номер.

- Эмма, я пойду с Зои, только если ты пообещаешь никуда не ходить, пока нас нет. - Он подошел к ней и отдал телефон. - Возникают проблемы - ты звонишь мне, ладно?

- Ладно, - с удовлетворением ответила Эмма.

Наблюдая за этой сценой, призрак нахмурился.

- Не нравится мне эта идея.

- С ней все будет хорошо, - ответил Алекс, посмотрел на Зои и нежно произнес: - Пошли. С Эммой ничего не случится.

Зои никак не сдавалась.

- Но у тебя разгар рабочего дня.

- Мне нужен перерыв.

Алекс протянул ей руку и выжидающе на нее посмотрел.

Зои медленно подошла к нему и взяла его ладонь.

Из-за такого привычного действия, как прикосновение к ее пальцам, он воспламенился и почувствовал голод. Он наслаждался каждым маленьким контактом между ними: прикосновением ее руки, щекоткой ее шелковистых волос, когда она ставила перед ним тарелку с едой. Он замечал каждую незначительную деталь: появившийся синяк на ее голени, когда она обо что-то ударилась; цветочный аромат нового мыла, которое она купила на фермерском рынке.

Никакое слово не могло бы описать такого рода отношения, его чувства по отношению к ней. Прикосновение ее руки было нечто большим, чем разделенное ими тепло, большим, чем ощущение ее кожи под ладонью. Было такое ощущение, будто они делили нечто намного значительное, бережно это храня.

Даже когда он заставил себя отпустить ее руку, Алекс все равно чувствовал тепло ее кожи и невидимый отпечаток той сокровенной тайны между ними.

Эмма откинулась на спинку дивана, чтобы посмотреть телевизор. При этом выглядела она более чем удовлетворенной. Байрон запрыгнул к ней на колени.

Призрак стоял рядом с Эммой.

- Ах ты, маленькая плутовка, - весело сказал он. - Хочешь, чтобы они были вместе. Знаешь, у тебя плохой вкус на мужчин.

Хотя он ужасно хотел остаться с Эммой, но в конечно счете почувствовал непреодолимую тягу следовать за Алексом и был вынужден выйти на улицу.