— Нет, нет, — запротестовала Эмили, — к тебе это не имеет никакого отношения. — Она высвободила руку и попросила: — Скажи кучеру, чтобы он несколько раз объехал этот квартал, а затем подберешь меня возле парка.

Не обращая внимания на протесты Лили, Эмили чуть приоткрыла дверцу и выпрыгнула из кареты. Кучер подстегнул вожжами лошадей, не заметив, что одной пассажиркой у него стало меньше.

Проезжая мимо, Лили высунулась из оконца и негромко посоветовала:

— Ты поосторожней там. Луна уже показалась, и скоро совсем стемнеет.

Легким прогулочным шагом Эмили пересекла улицу и направилась в сторону парка, беззаботно размахивая ковровой сумочкой. Позади послышался восторженный возглас: «Вот это да!», всхрапнула лошадь, и кто-то на ходу выскочил из экипажа. Эмили приостановилась, сделав вид, будто поправляет прическу, оглянулась через плечо и успела заметить, как Джастин быстро прячется за ствол дерева.

Накинув на голову капюшон, девушка устремилась в чашу. Там было намного холоднее, чем на улице, над головой сплелись толстые ветки, и почти ничего не было видно. Эмили прошла по тропинке, вымощенной камнями, мимо замерзшего пруда и гипсового купидона, с надутых губ которого свисали тонкие сосульки. Сгущались сумерки.

В голове созрел план сделать крюк и по другой тропинке выйти к тому месту, где ее будет поджидать Лили, тогда Джастину придется прочесать весь парк. Эмили так и сделала, но подкравшаяся темнота намного усложнила задачу, деревья и кусты мешали ориентироваться, все тропинки казались одинаковыми и вели в неизвестном направлении. Девушка очутилась в запутанном лабиринте, пошла в одном направлении, потом в другом и в конце концов обнаружила, что опять стоит возле фонтана. Гипсовый купидон, кажется, состроил ей рожу, и она не осталась в долгу, показала ему язык.

Стало совсем холодно, Эмили плотнее запахнула плащ и решила пойти по новой, еще не пройденной ею тропинке, оказавшейся очень узкой; под ногами меж камней пробивались сухие стебли травы. Впереди было темно и немножко страшно. «Надо бы вернуться», — мелькнула трусливая мыслишка. Очутиться бы сейчас в теплой гостиной Гримуайлда, где можно потихоньку потягивать из стакана сдобренный специями сидр и вполуха внимать Эдит, расписывающей красоты нового узора для вышивки.

Позади зашелестели кусты, Эмили заколебалась, есть ли смысл идти дальше, не пора ли признать, что шутка не удалась? Одинокая женщина, прогуливающаяся в парке поздно вечером, может стать легкой добычей любого мерзавца. По спине пробежал холодок, девушка развернулась, готовая встретить опасность лицом к лицу.

В ответ — долгая тишина, а затем — стук трости о камни, привычный звук, означавший, что по тропинке следует не бродяга, а джентльмен. Эмили прижала руку к бешено бившемуся сердцу и облегченно вздохнула. Видимо, Джастин раскусил ее замысел, вошел в роль и решил довести игру до конца.

В надежде вынудить его показаться из-за кустов Эмили стала тихо напевать детскую песенку на языке маори, которой ее обучила Дани.

Темноту прорезала вспышка. Спичка! Огонек описал дугу в воздухе, затлела бумага и донесся горький запах табака. Песенка маори застряла и горле на полуноте. Что-то явно не так. Случалось, Джастин выкуривал трубку после ужина, но никогда не брал в рот сигарет. Да-а, не заладилось.

Эмили отступила на пару шагов и шепотом окликнула:

— Джастин?

Из темноты никто не отозвался. Эмили рванулась вперед и сразу уткнулась лицом в нечто твердое и теплое, что могло быть только мужской грудью. Сумочка выпала из рук, из нее вывалилась коробочка с визитными карточками, открылась, и белые картонки веером разлетелись по земле. Мужчина наклонился и стал подбирать визитки.

Эмили хлопнула его по блестящему верху цилиндра и принялась отчитывать:

— Ты меня до смерти перепугал! Разве не слышал, что я тебя звала? Я чуть…

Мужчина поднял голову, и Эмили в испуге захлопнула рот. Пробивавшийся сквозь сплетения ветвей свет луны позволил рассмотреть карие с золотом глаза на лице такой красоты, что мог бы позавидовать сам Сатана.

Если не считать Джастина, это был первый мужчина с чисто выбритым лицом, повстречавшийся Эмили в Лондоне. У него были тонкие черты, впалые щеки и необычные прозрачные глаза, будто освещенные изнутри дьявольским огнем. В уголке рта дымилась сигарета, вставленная в мундштук из слоновой кости. Длинными холеными пальцами незнакомец держал визитную карточку Эмили.

— Надо понимать, мне посчастливилось свести знакомство с мисс Скарборо? — вежливо осведомился он.

Эмили не могла отвести глаз от его руки. Ногти были гладкими и розовыми, как у ребенка, и подстрижены так, что напоминали острые когти. Не услышав ответа, незнакомец прокашлялся, как бы напоминая о себе, и Эмили стало стыдно за свое поведение. Нельзя быть такой невежливой.

— Да, да, благодарю вас. Если позволите, — она протянула руку, чтобы взять визитку, но незнакомец с ловкостью фокусника засунул карточку в нагрудный карман.

— Разрешите помочь, — учтиво промолвил он, собрал визитки в коробочку, положил в ее сумочку, выпрямился и передал Эмили. Теперь он стоял перед девушкой во весь рост, молча глядя на нее. И костюм его, и блестящий плащ, ниспадавший с узких плеч, свидетельствовали о том, что сегодня вечером он намеревался посетить оперу.

— Надо полагать, мисс Скарборо, вы решили навестить друзей? — В голосе незнакомца чувствовался легкий иностранный акцент. Видимо, он прибыл в Англию из континентальной Европы.

— Не совсем так. Откровенно говоря, я попросту заблудилась, — нехотя призналась Эмили.

— Это состояние мне знакомо и созвучно состоянию моей души, — сказал незнакомец, стряхивая пепел с длинной тонкой сигареты.

В иных обстоятельствах Эмили никак бы не реагировала на столь мрачный юмор, но сейчас, после испытанного страха, она почувствовала огромное облегчение, рассмеялась, но тотчас об этом пожалела.

Незнакомец щелчком выбил сигарету из мундштука и растоптал окурок каблуком лакированной туфли.

— Вы позволите сопроводить вас в более безопасное место? — спросил он с учтивой улыбкой, обнажив волчьи клыки.

Эмили подумала, что зубы иностранца удивительно гармонируют с его ногтями. Возникло ощущение, будто она оказалась в роли Красной Шапочки и Серый Волк приглашает ее на пикник в лесной чаще.

Незнакомец, по-видимому, обладал способностью читать чужие мысли.

— Не волнуйтесь, — успокоил он девушку, — вам не следует меня бояться. Сегодня я уже поужинал тремя юными леди, затерявшимися в парке, так что пока я сыт и доволен жизнью.

Эмили смутилась и покраснела. Действительно, с чего это она так разволновалась? Чего бояться в районе Мей-фэр, где живут добропорядочные и законопослушные люди? Скорее всего супруга этого странного мужчины не выносит табачного дыма и не разрешает курить в доме, вот он и вынужден был выйти на прогулку в парк, а сейчас спешит домой, где его ждут трое пухлых детишек и блаженное тепло от огня в камине.

— Почту за честь, — решилась Эмили и взяла незнакомца под руку.

Сквозь ветви деревьев пробивался свет молодой луны, указывая путь по извилистой тропинке.

— Простите, я невольно подслушал песенку, которую вы напевали. На редкость приятная мелодия. Да и язык показался знакомым. Это суахили, язык народов Восточной Африки?

— Нет, маори.

— Ах, вот как! Маори… Если не ошибаюсь, это язык туземцев… — Спутник Эмили секунду колебался и неуверенно закончил: — …Новой Гвинеи?

— Новой Зеландии.

— Боже мой! Неудивительно, что вы заблудились в парке. Теперь все понятно: вы жертва кораблекрушения?

— Пожалуй, — ответила Эмили, подумав, что так вполне можно охарактеризовать череду странных событий, которые привели ее в Лондон.