Он затопил баню и пока она отапливалась отмыл подвал, а затем уже начал мыть саму инсектоидку.

— Блин, я же не могу тебя все время звать инсектоидка или девочка… О! У тебя розовые волосы, будешь Роза, хорошо?

Та просто уставилась на него в ответ и он вздохнул.

— Ладно, тебя надо будет научить говорить, хорошо что ты еще совсем мелкая, успеем наверстать…

Когда они потом сели есть, он увидел как та жадно вцепилась в еду руками и стала грызть ее.

— Мда… это будет тяжко…

***

Вскоре он ушел с поста главного исследователя и на пресс-конференции сказал.

— Ну ладно, по-моему я уже долг королевству отдал сполна! Я и политикой занимался и исследованиями и контрразведкой, так что пора бы мне и отдохнуть! А исследованиями теперь пускай занимаются молодые, а то чего это все время я да я!

Многие кончено были раздосадованы тем, что такой человек уходил на покой, но с другой стороны, многие исследователи и искатели приключений, выросшие на рассказах о его путешествиях, к тому времени успели повзрослеть и пройти обучение, так что ему было на кого оставить это дело.

После этого он стал настоящим затворником, который лишь изредка выезжал из своего особняка за покупками. Никто не знал чем он там занимался, и Артур решил навестить его.

— Мордред! Привет!

— Эм, привет, давно не виделись!

— Чем ты тут занимаешься?

— Да так, ничем особо…

— А это что такое?

И он указал на кучу каменных глыб, которые были неумело обтесаны в попытках создат ьстатуи.

— А, ну я вот маленько статуи пытаюсь стругать…

— Понимаю…

— Мда… как видишь пока не очень получается.

— Ну, ты ведь всего годик этим занимаешься, глядишь через пару лет научишься как следует…

— Да кого, я просто время убиваю…

— Ты не хочешь вернуться? Там новый исследователь нашел интересную штуку, компас называется…

— Зачем? Чтобы с молодняком соревноваться что ли и давить их энтузиазм в зародыше? Я те че старый хрыч-вахтер?

— Ну да, это не в твоем характере…

— Давай может в карты сыграем? Твои парни пускай на кухню пройдут там поедят чего.

— Давай!

Пока они играли в картишки, телохранители расслаблялись на кухне, но одному из них захотелось в туалет и он случайно увидел кое-что…

Он вошел в комнату отдыха и сказал.

— Мой король! Думаю вам стоит кое-что увидеть!

— Что такое?

— Это… лучше увидеть…

У Мордреда все внутри сжалось.

«Неужели они увидели ее?!»

Когда те прошли в мастерскую Артур увидел целую кучу картин, на которых была нарисована одна и та же девочка с розовыми волосами и зеленой кожей, а также черными глазами.

— Инсектоидка?

— Ну типа того, фантазировал малость на тему, как бы они могли выглядеть если бы они были цивильными как мы и не пытались нас загрызть.

— Да… рисовать у тебя получается куда лучше чем каменюки тесать… А почему только одна и та же девочка?

— Ну блин я пока что базовые методы изучаю! Вот потом уже можно будет фантазировать и рисовать инсектоидов других.

— Ясно… ну это кстати весьма хорошо нарисовано, учитывая что ты всего год рисуешь… может как-нибудь устроить показ твоих картин?

— Ну не знаю, не думаю, что кому-то захочется на такое смотреть.

— Как скажешь. Ну, если передумаешь, ты только скажи, все ведь ждут не дождутся как ты вновь удивишь нас всех.

— Ха-ха, понимаю… ладно, уже вечер, наверное тебе пора?

— Да, ну давай старина, не пропадай.

— Конечно.

Когда Артур вернулся в новый отстроенный дворец взамен старого, он сказал Аске.

— Он там совсем одинок, сидит и рисует девочку какую-то.

— Наверное ему детей хочется.

— Наверное… Но он сам не хочет жениться, думает, что это будет слишком большим бременем для его жены.

— Да, ведь из-за этого он мне отказал.

— Ага… Ладно чего уж там, то дела давно минувших дней…

Годы летели быстро, Королевство Эшланд, благодаря мудрому управлению и постоянным новшествам и изобретениям, стало просто воплощением величия, в котором даже бедняки имели поддержку государства и могли просить о помощи в тяжелые времена.

Постоянно основывались новые колонии и города, деревушки и поселки росли как на дрожжах, прокладывались железные дороги и строились обычные каменные дороги благодаря геомантам.

А Мордред тем временем растил девочку-инсектоида. Сперва он научил ее говорить, хотя это было довольно сложно с ее речевым аппаратом — ее язык был не таким как у людей и состоял и из нескольких тонких щупалец.

Тем не менее она как-то приноровилась и стала говорить вполне сносно. Затем он научил ее читать и писать, после чего начал учить всему остальному, и через пять лет она уже стала спорить с ним и говорить на разные темы, правда тот факт, что им приходилось вести затворнический образ жизни, сильно сказывался на ее восприятии мира.

— Так почему мне нельзя покидать стены особняка?!

— Потому! Люди еще не готовы к твоему появлению!

— Я уже взрослая! Может мне стоит уже заявить о себе и выйти в свет!?

— Нет! Ты ничего не знаешь о людях! Мне пришлось бы очень не легко, если бы за меня не вступились весьма серьезные люди, а вот за тебя никто не вступится! Они будут постоянно о тебе сплетничать и искать любой твой изъян, чтобы раскритиковать!

— Ну и какой же во мне главный изъян?!

— … Слушай, давай я тебе потом как-нибудь об этом расскажу, хорошо? Иди делай уроки лучше.

— А-А-А! Ну вот так всегда!

Когда она ушла Мордред задумался.

«А ведь и правда, я ведь не смогу ее все время держать взаперти… что же мне делать-то… надо кому-то рассказать… но кому? Артуру нельзя, он ради безопасности королевства ее тут же того… Аске? Ну тем более… Может, есть кто-то еще… Ладно, подумаю об этом завтра, а пока посплю.»

Дождавшись, когда «папа» уснет, как она его называла, не совсем понимая что это значит, она как обычно вылезла из окна наружу и побежала к озеру. Там она стала веселиться и плавать в нагревшейся за день воде, попутно вымещая на волнах свое недовольство.

«Я уже большая! И почему он меня никуда не пускает?! Я знаю! Наверное потому что я принцесса, а он злой колдун, который держит меня взаперти, прямо как в той книжке!»

Тут она услышала странные звуки и всмотрелась в тьму — ее глаза позволяли ей хорошо видеть в темноте и она заметила какого-то черноволосого мальчишку, который яростно барахтался в воде.

Она не раздумывая бросилась к нему и схватив за шкирку потащила из воды, хотя он начал тут же судорожно хвататься за нее.

— Прекрати дурак! Ты нас обоих утопишь!

— А-А-А! Спасите!

— Да я тебя и так спасаю баран!

После того как она вытащила его на берег он долго отплевывался, а из его носа текли сопли.

— Фууу! Какой ты противный!

— Спасибо! Спасибо, что спасла меня!

— Да, да, не за что… как ты вообще в воде оказался?

— Да я хотел научиться ночному лову, вот лодку взял и поплыл, а потом я начал рыбачить и чего-то я уснул в общем…

— И упал?

— Ага…

— Ха-ха! Ну ты и дурачок! Мой папа никогда бы так не упал!

— Да? И кто он такой?

— Он… он злой волшебник!

— ДА!?

— Ага! А я — принцесса, которую он держит взаперти в своем особняке и не хочет выпускать!

— А зачем он так делает?!

— Не знаю! Потому что он злой наверное!

— Понятно… блин жалко сейчас так темно, я вообще ничего не вижу!

— Не видишь? Как ты можешь не видеть?! Я вот все вижу отчетливо!

— Правда!? А наверное ты зверолюдка тогда! Ты кстати какого вида? Собачьи, кошачьи или может быть даже минотавр?

— Не, я… ну, даже не знаю если честно…

— Ну ты расскажи как выглядишь и я тебе скажу!

— Ну, у меня розовые волосы…

— Так…

— И короче светлая зеленая кожа…

— Окей…

— И такие пара рожков из головы растет, а еще у меня глаза фиолетовые! И язык такой — смотри — не такой как у папы, он у меня из нескольких тонких щупальцев состоит!