– Отлично. Погрузить раненных на поезд, всем боеспособным перевооружиться на складах. Остальное оружие – в поезд к раненным, что не влезет – заминировать, установить детонаторы везде. Я хочу, чтобы после того, как мы отсюда убудем, этой пирамиды не стало, – передал я в нейросеть.

– Что командир, домой? – вышел на связь Зиз.

– Раненных домой, а у нас еще работа на окраинах.

Когда мы со штурмовиками высаживались из поезда, раненные бойцы не хотели оставлять нас во враждебном городе. Командир четвертого взвода хоть и был ранен, не желал уезжать, но волшебное слово «трибунал» за невыполнение прямых приказов заставило его смириться и ехать в тыл. Рота из четырех взводов понесла огромные потери, из полутора сотни человек осталась половина, и это вместе с двумя офицерами: братьями Зизом и Пропусом из семьи Лоусов.

Пирамиды больше не было, как не было и портального принтера, который печатал для рептилий дополнительные силы. Еще находясь в поезде, мы почувствовали, как землю потрясли остатки взрывной волны. Город был обесточен, город был разгерметизирован, все функции, которые управлялись Душой купола, за неимением последней не работали. Армия титанов вошла в неосвещаемые, безлюдные каменные джунгли. Вероятно, они предполагают, что мы ушли из купола, без портала-принтера и электростанции им тоже тут нечего делать. Первое, что они сделают — это перегруппируются и двинутся на шахты, а потом и на город 234. Задача была проста в формулировке, но сложна в реализации – задержать Титанов на как можно больший срок, нанести максимальный урон по их армии и уведомить о ситуации Лара. Первичную обстановку я передал через командира четвертого взвода, боясь, что в ближайшее время связи с городом 234 у меня не будет. Амия титанов встала на ночь в центральном парке купола многочисленными палатками, многочисленными кострами, многочисленными ездовыми динозаврами, жующими мелкую из-за ращения в разреженной атмосфере зелень. Ночную стоянку я наблюдал через зум костюма, видя все словно днем. Дозоры были выставлены немногочисленные: по трое часовых на позицию. Да больше и не надо, сигнал в случае диверсии они подадут, кроме того, кому взбредет нападать на целую армию. В лагере противника царила дисциплина, на шомполах жарили рептилий и кормовых козлов, массовых гуляний не было, однако у костров втихаря от офицеров употреблялось в малом количестве всякое расслабляющее: жидкое и курительное.

«Крепче будут спать, лучше отдохнут», – думалось мне, пока я шел к их лагерю без штурмового костюма, в своем эко-комбинезоне. Пол четвертого ночи, последний час темноты перед рассветом. Мой костюм включил маскировку, отчего я сливался с тенями, прячась от света звезд. Хорошо, что у Земли нет естественных спутников, отражающих свет, а то бы было как на Марсе – светло даже глухой ночью. Что-то заставило меня прильнуть к стене, и передо мной пролетел патрульный боевой дрон.

«Мне везет сегодня», – подумалось снова. — «Как там говорил лев? Учись, мамаяктли? А что если все это бред моего сознания, и льва и мамаяктли не существует, а я сейчас увяз в ереси? А все равно!» — поток моих мыслей не прекращался. — «Если эта ересь поможет мне уничтожить врагов Ра, то я готов понести справедливое наказание».

Невидимый для дронов и любой техники я обходил малочисленные дозоры скучающих на постах троек титанов. Волею судьбы или предзнаменования я наткнулся на нагромождение военных ящиков. У ящиков не было костров, но была дополнительная охрана: три боевые турели и сидящие на вещевых мешках вооруженные переростки, играющие в кидание на пол каких-то кубиков. Помня, что турели каким-то образом ловят сигналы нейросети, я отошел на безопасное, по моему мнению, расстояние и воспользовался связью.

– Зиз, Проп, как у вас там дела?

– Вышли на позиции, ведем визуальный контакт за лагерем, — ответили также через нейросеть братья.

– Ловите координаты склада, возможно боеприпасы. Первый залп по этим цифрам, пока не полыхнет. Там сверху ищите такие же, будет полезно оставить их без продовольствия и боеприпаса.

Ответом мне было два утвердительных лайка в чат — надо завязывать с этими мордочками, а то не армия выходит, а ясли инкубаторов... Чуйка вела меня к большому шатру почти в центре лагеря.

«Прекрасно», — прозвучало в моей голове, когда я увидел спящего титана у входа в шатер. – «А что, всем нужен здоровый сон. Спи, тебя сегодня никто не тронет».

Дополнительных сигнализационных снаряжений не было, и я без труда прошел мимо спящего часового внутрь. Под покровом шатровой крыши было сонное царство: множество спальных мешков, в которых почивал враг. Я двигался тихо: тихо подходил к спящим, тихо вставлял в ухо титанам тонкое лезвие стилета с межмолекулярной заточкой и также тихо протыкал черепные коробки через ушную раковину. Стилет без особых усилий входил в кость глубже, и глубже, но я на всякий случай придерживал спящие головы второй рукой в области рта. Первые лучи Ра, коснувшиеся краев навеса, заставили остановиться. Сколько я успел забрать… Сто? Двести? Двести пятьдесят? Я не считал. Также тихо я вышел из шатра, не тронув часового, как и обещал, отчетливо понимая, что его казнят свои же, когда все обнаружится. Ночь отступала, и по спящему лагерю передвигаться было безопасней, чем пару часов назад. Миновав последний круг кружащих по периметру дронов, я вернулся на позиции к своим.

– Как обстановка? -- спросил я у братьев Лоус.

– Отделениями по пять человек оснащено одиннадцать боевых точек по периметру лагеря противника. Пути отхода в канализацию разведаны, ждем ваших распоряжений, – говорил Зиз; он был старше и по возрасту, и по званию из двух братьев.

– Распоряжения такие: делаем залп по складам, потом беглый огонь по лагерю из осколочного дугового и тяжелого потокового вооружения. На все про все тридцать секунд, задержимся дольше – понесем потери! – улыбнулся я, одевая штурмовой костюм поверх своего комбинезона.

– Подтвердить готовность! – предал я в нейросеть, и перед моими глазами замигал чат с номерами отделений. – По моей команде – залп по складам, далее беглый огонь по массовым целям. Три, два, ЗАЛП!

Первыми сдетонировали склады, коих было всего восемь – мои офицеры обнаружили еще семь нагромождений. Это было не сложно, в визуальных зумах костюмов стоянка была видна как на ладони. В лагере началась паника. Огромные испуганные ящеры носились, топча и мешая титанам понять, что происходит. А происходило то, что со всех сторон заговорили потоковые пушки и системы навесного метания гранат и мин. В лагере творилось настоящее крошево: повсюду вспыхивали пожары, раздавались взрывы, разнося осколки смертоносного металла; скошенные набегу титаны и животные падали, мешая живым особям действовать и как-то реагировать на ситуацию. Лишенные эмоций охранные дроны почти сразу включились в бой – именно с ними пришлось иметь дело периферическим стрелкам отделений. Директивы для них я скопировал из устава второго бортстрелка: «вести бой, уничтожая неосновные цели, в отсутствие таковых, поддерживать огнем основные орудия».

– 28–29–30, – считал мой секундомер.

– Доложить об израсходованном боезапасе основных оружий и отступать, минируя оставленное оружие! – крикнул я в нейросеть.

Чат начал пиликать цифрами отделений, закончивших отстреливать боезапас тяжелых вооружений. С боем мы уходили под землю, в канализационные тоннели, туда, где нас нельзя было задавить числом; туда, где пришлось дожигать преследующих нас дронов. Потерь не было, кроме мелких незначительных ран, которые заштопают костюмы. Минируя свое отступление, мы двигались на юго-запад. Офицеры не понимали моих решений, но я не решался им признаться, что какой-то лев сказал мне прислушиваться к себе и, однажды закрыв глаза, я вдруг увидел, как титаны заливают морской водой городскую канализацию. Этого еще не было, но откуда-то я знал, что такой расклад вероятен в некоторых временных линиях реальности. Кроме того, из города нужно было уходить как можно скорее, что-то мне подсказывало, что после ухода армии титанов город накроют артиллерией.