Сандра проинструктировала их группу и подтвердила, что смотрители покинули посты у стен Просвещения. Теперь они направлялись обратно в поселение, чтобы принять ванну, должным образом поесть и поспать. Блейзу надлежало бы испытывать от возвращения радость — в эти три дня каждая группа непрерывно охраняла свой участок стены, через день патрулируя его в течение двадцатичетырехчасовой смены — но вместо этого чувствовал себя не в своей тарелке. Не было ни войны, ни битвы. Может в Писаниях допущена ошибка?

Они прошли сквозь поля кабачков и томатов, сойдясь на дороге, которая огибала нижнюю часть поселения. Из-за деревьев поднимался дым. В воздухе витал запах жареного мяса, специй и картофеля. Смех людей стал громче, когда они запетляли по проходам между лонгхаусов, направляясь к главной площади.

Перед общественным залом собралось восемьдесят шесть человек. Настроение у них было не хуже, чем в праздничное время. Куда бы он ни поглядел, у всех на лицах видел усталость, облегчение и восторг. Охранники смеялись и шутили с живым энтузиазмом. Несмотря на мучительный голод в желудке, Блейз оставил площадь и побрел к своему дому. Он вытащил из комода сменную одежду с книгой в надежде помыться до того, как кому-нибудь еще взбредет это в голову, затем пойти поесть. Хотя в последние два дня никто не волновался о баках, он был уверен, что в некоторых из них еще есть вода.

Неподалеку от хижин в нижней части деревни он заметил шефа.

— Все в порядке? — спросил Тобиас.

Блейз остановился. Тобиас обучал Блейза на протяжении четырех лет, а потом командовал им еще шесть. Он ни разу не спрашивал у Блейза «все ли в порядке«. Улыбаясь, Тобиас хлопнул его по плечу и продолжил взбираться по холму.

Какое-то время Блейз наблюдал за ним, затем направился к ограждению из деревянных кольев, окружавших душевые. Каменная баня была разделена на комнатки с полом, поросшим травой, и открытой крышей. В каждой камере имелся свой водяной бак, расположенный высоко на металлических сваях.

Выбрав самый полный бак — добрых три дюйма на дне — он вошел в частокол и взобрался по пятиметровой лестнице на платформу. Блейз наполнил флягу водой, используя один из дождевых наполнителей, стоящих в стороне, затем вылил остатки в бак. Когда он запрокинул голову и сделал большой глоток, его внимание привлекло какое-то движение. За грядками салата во фруктово-ореховой посадке между деревьями что-то мелькнуло. Что-то коричневое скользнуло вперед и разделилось на шесть частей.

— Что? — произнес Блейз, опуская флягу. Шесть человек в коричневом одеянии цепочкой шли через поле — с поднятым оружием, по диагонали. Блейз попытался пригнуться. Ноги отказались слушаться. Когда нарушители приблизились, он заметил, что даже не может оторвать от них взгляд.

«На нас напали!«

Он стоял высоко. У мужчин не было возможности обнаружить его. Но остальные в поселении служили легкой мишенью. Правда их всего шестеро, и это не армия. Но из всех ситуаций, когда отряд мог войти в Просвещение, он в кратчайший срок преодолел стену на пути в поселение и выбрал именно тот момент, когда люди впервые собрались в одном месте. Нападавшие были хорошо проинформированы и у них имелись парализаторы — единственная вещь, против которой «просветители «не могли выстоять.

Блейз казалось, дышал, но не имел ни малейшего понятия как. Он потерял над этим контроль и не мог даже пошевелить пальцами. Мужчины прошли под баком рядом с ограждением. Он напрягся, чтобы рассмотреть их, но их расплывчатые фигуры скрылись из поля зрения.

Под ним что-то хрустнуло.

— Стоять, — произнес голос — один из незваных гостей, который пересек душевые и был сейчас совсем близко. Чьи-то размытые очертания попали в зону видимости Блейза. Черно-зеленая военная футболка. Один из охранников Просвещения. «Беги!«Если парень все еще может двигаться, почему же он просто стоит?

— Давай, — сказал первый мужчина — руководитель отряда. Теперь его голос раздался ближе, всего в двух метрах от платформы, на которой стоял Блейз.

Охранник Просвещения занес руку за плечо и, как во сне, вытащил из полотняного колчана на спине стрелу.

— Кто вы? — прошептал он.

Если бы мышцы Блейза отвечали, они бы обмякли и оставили его, потому что это был голос Мики.

Он попытался закричать, но как оказалось бесполезно, потому что ему не удавалось даже сглотнуть.

— Как тебя зовут, мальчик? — спросил глава отряда.

— Мики.

— А это кто? — нарушитель указал вправо от Мики, в скрытую от взора Блейза зону.

— Мой брат.

— Нет, — сказал второй мужчина, выходя вперед. — Он твой враг и собирается убить тебя. Защищайся, Мики.

Блейз начал вырываться, словно был похоронен заживо, у него выходило хуже, чем когда-либо. Он должен был пробиться сквозь парализатор. У него получится. Блейз был уверен, что у него получится! «Борись. Сражайся«. Но чем усерднее он старался, тем тяжелее приходилось.

Мики поднял стрелу.

— Мики? — проплыл по воздуху голос Эда. Независимо от того, что заставляло Мики двигаться в оцепенении, то же самое происходило и с Эдом.

— Стреляй в него, прежде чем он убьет тебя, — приказал голос.

Руки Мики задрожали на изогнутом луке. Хотя Блейз и не видел Эда, но по их голосам понял, что между братьями всего пара метров. Мики был хорошим стрелком. Он мог попасть в сердце, так как их готовили к выживанию в условиях жизни и смерти.

— Но он мой брат, — захныкал Мики.

— Стреляй же в него.

По спине и лицу Блейза стекал пот. Кожу пощипывало от прохладного ветра. Он был похож на замороженного человека, наблюдавшего за миром в ледяной смирительной рубашке. Блейз ждал такие знакомые натяжение и свист лука, звук стрелы, рассекающей воздух. Смертельный удар.

— Нет, — руки Мики затряслись. — Он мой брат.

Повисла тишина. Воздух стал тяжелым, как вода на дне океана. Мики опустил лук со стрелой. Блейз услышал недовольный ропот, затем щелчок, словно на револьвере убрали предохранитель. Перед его взором заплясали фигуры и разные цвета. У него не получалось моргать и от ветра на глаза наворачивались слезы. Тело выдавало только слабые признаки паники, которую он ощущал. Ни одышки, ни дрожи.

— Нет, — произнес руководитель. — Сами мы это делать не должны.

— Попробуй на ком-то еще. На ком-то более восприимчивом. Может быть такие дети, как он, не реагируют.

— Посмотри на него, — сказал лидер. — У него все признаки, а значит у нас проблемы. — Когда он снова заговорил, голос мужчины изменился, он обращался к кому-то по интерфейсу или в гарнитуру. — Они не так восприимчивы, как должны были, — сказал он. Последовала длинная пауза. — Охранник проявляет все признаки, но отказывается причинять боль другому. — Еще одна пауза. Голос главного снова изменился. — Нас просят привезти их, — сообщил он.

— Что?

— К нам направляют фургоны.

— Так скольких мы должны забрать?

— Столько, сколько сможем.

Медленно закипая, Блейз забился в невидимых путах, которые его сдерживали. Он хотел устроить им разнос, вышибить дерьмо из этой парочки.

Блейз наблюдал, как Мики с Эдом послушно идут за спецотрядом в сторону поселения.

Время пришло, и никто из них не внял Писаниям.

Домбрант сканировал сообщения смотрителей и психпатруля. Коул с Аной на заднем сиденье слышали только гул голосов из наушника Смотрителя, пока тот фильтровал информацию. Коул тряс коленом, приложив ко лбу ладони со сплетенными пальцами.

— Нам нужно поехать туда и узнать, что происходит, — сказал он.

— И попасть прямо в засаду? — запротестовал Домбрант. — Нет. Нам нужна информация.

Ана наклонилась и схватила сумку Домбранта. В ней лежали транквилизаторы, трубки с дротиками, гарнитура под парализатор, электрошокеры и даже пара самих парализаторов. Ни одного медикамента. Она перелезла на переднее сиденье и проверила бардачок. Аспирин. Ана протянула серебристую упаковку Коулу и почувствовала облегчение, когда он принял две таблетки.