Следует отметить: в Токио нынче гораздо теплее, чем в Москве, даже снега нет. Аэропорт прибытия удобно расположен на самом берегу искомого Токийского залива. На регулярном, зато беспилотном, монорельсовом вагончике «Нарита – экспресс» покидаю здание второго терминала. Вообще, вид из панорамных окон открывается весьма занятный, аэропорт действительно немыслимо огромен. Несметная масса разнообразной техники, невообразимо запутанные, многоуровневые дорожно-транспортные развязки, с нередкими перепадами по высоте в три – четыре этажа, – непередаваемый индустриальный колорит. С остальными районами города, да и всей страны в целом, его соединяет великое множество различных автобусов, поездов, метро и прочая, не говоря уже о вездесущем такси. Вообще, громадный, но очень продуманный и тщательно структурированный транспортный централ, ничего не скажешь. Между делом отправляюсь побродить по верхнему этажу главного здания аэропорта. Весь забитый разнообразным народом, яркими рекламными вывесками и огромной кучей разнообразных магазинчиков, кафешек и ресторанчиков, впечатление производит самое незабываемое, чтоб не сказать неизгладимое.

Несмотря на внушительную дистанцию, совокупную глубину залегания бренных обломков земной переходной станции, устойчивый защищенный канал связи с главным компьютером ЦУПа удается установить практически мгновенно. Царящий хаос в недрах электронно-вычислительного массива просто возмущает до глубины души! Даже безалаберные китайцы не смогли бы учинить большего разгрома! Ну, азиаты! Все основные цепи и магистрали повреждены, либо обесточены, головной компьютер вообще изъят целиком и, видимо, безвозвратно утрачен. Поразмыслив немного на отвлеченные риторические темы, вынужденно глушу все, не единожды сдублированные, основные модули управления ЦУПа, автономный реактор перевожу в режим глубокой консервации и блокирую всякий доступ к нему. Бедным японцам только второй Фукусимы[7] не хватало. Это последний штрих в глобальной модернизации всей транспортной сети переходных станций, оставленной нам в наследство недалекими Предтечами. Ну что ж, теперь осталось только быстренько забороть главную проблему и основную первопричину вселенского катаклизма – восстановить прародину ватанов. Ну и с подружкой замириться тоже неплохо было бы.

Пора уже ехать к Мисато в гости. Разузнав подходящий маршрут всего с одной пересадкой, решительно выдвигаюсь по указанному конспиративному адресу. Вся дорога занимает пару-тройку часов от силы, и это включая стыковочную пересадку на таком большом и таком центральном вокзале Токио. Современные поезда на магнитном ходу курсируют регулярно, с показательной точностью, и впечатляют своей технологической продвинутостью. Ничего, скоро Россия не только догонит, но легко «сделает» любую Японию. Биотахионная технология – это настоящая бомба, многим ноги отдавит, если отскочить не успеют! Пока стремительно и практически бесшумно мчимся на дозвуковых скоростях, любуюсь быстро меняющимся пейзажем. Но уже ближе к точке назначения в сектор обзора плавно вплывает славный город Осака, который очень долго и ни в какую не желает заканчиваться, вплоть до полной остановки состава. Блин, не город, а муравейник какой-то, особо гигантского масштаба и урбанистического пошива.

Раздобыв на месте нехитрый стандартизированный подарочный набор в виде пышного букета цветов и красиво упакованных экзотических местных сладостей, недолго думая, небрежно дополняю его двухлитровой фляжкой импортной, игристой «Сангрии». Любой алкоголь, как общеизвестно, весьма удобная и условно безопасная смазка-катализатор для неформального, душевного общения, в том числе и с противоположным полом. Главное, с разновидностью и ударной дозой не сильно намудрить. Без особых приключений добравшись до вожделенного домика в тихом приморском пригороде, не без волнения ощущаю явное присутствие любимой девушки. Ладно, будь что будет! Собравшись с духом, легонько стучу в заветную дверь.

– Привет! – я первым делаю упреждающий жест исключительно доброй воли. – Не помешаю?

– А-а, явился, – холодный взгляд таких родных очей не предвещает ничего хорошего. – Долго же ты собирался с ответным визитом!

– Не спеши с выводами, милая, – ментальный сканер дает сбой, наткнувшись на умелую защиту, – ведь не станешь же отрицать, нам есть что обсудить?

– Мстить будешь? – прямо с порога несколько ошарашивает излишней прямотой мрачная Мисато.

– Да ты что, совсем уже?! – отчаянно замахав цветами и бутылкой, искренне возмущаюсь я. – Я пришел с миром!

– Тогда заходи. Поговорим, так уж и быть, – в равнодушном голосе колючей девушки сквозит умело сокрытый укор, во взгляде – сталь, сундук, блин, катарсис и медаль!

– Братишка дома? – в прошлый мой визит. он здорово помог мне, и вообще, более чем нормально отнесся, несмотря на явное негативное влияние сестрицы.

– Нет, Кадзуки уже давно перебрался к своей университетской подруге, – от Мисато по-прежнему исходит ноль эмоций, фунт презрения в мою сторону, – у нее своя квартира в центре Кобе.

– Понятно, – тяжко вздыхаю я.

– Да что тебе вообще может быть понятно?! – вот, уже неплохо: слепая, нерассуждающая ярость гораздо лучше полного безразличия и апатии!

И тут ее буквально прорвало, накрыло и унесло в такие дремучие дали! Бессмысленность незамедлительно предъявленных в мой адрес неисчислимых претензий плотно граничит с чистым, незамутненным абсурдом. А полностью надуманная, нелепая, доказательная база – с неприкрытым, циничным фарсом, никакой логики! Если опустить многочисленные, животрепещущие подробности, скучное перечисление всех страшных бед и библейских катастроф, вмененных мне, вся квинтэссенция обвинения сводится к четырем основным постулатам: «я тебя никогда не любила, я тебя люто ненавижу, ты меня бросил в беде, я тебя никогда не прощу». И вообще, оказывается, в трагичной смерти ее отца виноват тоже я! Очешуеть просто! Робко предъявленные, заранее собранные и тщательно подготовленные оправдательные материалы и алиби были сходу отметены, незамедлительно признаны ложными и публично объявлены фиктивными. С горем пополам пройдя острую стадию общего отрицания, незамедлительно низвергаемся в пучины избирательного вытеснения, частичного замещения и наглого подлога. В итоге имеем дополнительное промежуточное обвинение в попытке геноцида и умышленном нанесении обширного физического и морального вреда непосредственно ей. Видимо, ее «незапланированный» апгрейд на строго засекреченных космических верфях Уснувшего Леса мне тоже прямиком в дебет с кредитом зачислили, только сообщить об этом позабыли. М-дя, все-таки права, наверное, народная мудрость: самые красивые девчонки на всю голову простреленные и неадекватные. Их же еще в школе, из острого чувства глубокой симпатии, мальчишки частенько по башке портфелями поколачивают, внимание к себе так привлекают, и чувства неумело выражают.

Эх, тяжелый случай! Хорошо хоть и у нее ИМП на пару с УЗО благополучно порушились и окончательно переклинились, причем от ее же собственного полиморфного вируса, вырвавшегося из-под контроля. Иначе мы от горемычной Японии камня на камне не оставили бы в пылу борьбы за непреложную истину. Кстати о вине, давно уже пора торжественно распить «ритуальную» бутыль мира. Данная, весьма своевременная идея неожиданно находит полную и безоговорочную поддержку со стороны обвинения. На некоторое время мне удается даже перехватить инициативу, и помочь сервировать круглый столик в маленькой, но уютной гостиной. Дальше вроде бы мы с новыми силами продолжили неконструктивный спор, что называется, колючками наружу, но «Сангрия» быстро закончилась, я предложил сгонять быстренько, а запротестовавшая Мисато тут же приволокла с кухни то, что было. Ну, а там совсем уже кромешный мрак наступил. Эх, чувствую, с темным пивом сакэ мешать не стоило! А коньяк вообще был лишним, хорошо я его вообще пить не стал.

Проснувшись поздним утром от нехорошего предчувствия, без особого удивления застаю, мающуюся после вчерашнего головой, Мисато, стоящей на четвереньках и довольно целенаправленно шарящей под кроватью. И когда только мы успели в спальню перебраться? Ее аппетитную подтянутую попу в черных стрингах едва прикрывает наилегкомысленнейшая, полупрозрачная ночнушка от «Агента Провокатора», насыщенного, красного цвета. Мрачная девушка сосредоточенно хмурится, совершенно отчетливо поскрипывая зубами, и наконец-то достает на свет божий фамильную катану в простых, темно-коричневых ножнах. Ну, типа, большое спасибо, что во сне не зарезала! Вовремя проснулся, ничего не скажешь. Мисато, не сводя с меня жгучего красноречивого взгляда, с некоторым трудом выпрямляется и нетвердым шагом отступает к стене.