Поняв, что в этом мире многое зависит от обмена, я долго думал и упорно штудировал финансовые отчеты предшественников. Я размышлял над тем, что смогу предложить в обмен при будущих встречах. И как я не крутил, получалось, что у меня не так уж много стоящего товара.

Золото, лекарства, еда, одежда.

Книги понадобятся не всем. Самодельные инструменты тоже. Мало кто соблазнится набором пуговиц. Но главная для меня проблема состояла в другом – я не хотел отдавать то, что невозможно потом заменить.

Если отдам пуговицы – где найду замену, когда они понадобятся самому? Нигде. Только в обмен – втридорога. И что получается в долгосрочной перспективе? Отдай задешево сейчас и приобрети втридорога то же самое потом? Это прямой путь к нищете.

Здраво оценив состояние своего имущества на текущий момент, я понял, что особо ни в чем-то не нуждаюсь. И потому могу позволить себе воздержаться от необдуманных меновых операций. Но я всегда могу отдать что-то из регулярно возобновляемых ресурсов – а это еда. И благодаря тем же финансовым отчетам я знал, что продовольствие, пусть и не считается элитным товаром, но устойчиво держит свои позиции и пользуется спросом.

Вот одна из причин успеха такого товара – женщине весом за сто тридцать килограмм нужно много пищи. Стандартного рациона не хватит.

- Пойдет – оценила Аня мое предложение. Но вместо того, чтобы предъявить свой товар, она схватилась на низ белой майки и медленно начала ее поднимать – Так и быть. Клади в ящик. И я покажу своих красоток.

- Красоток? – переспросил я. И, наткнувшись взглядом на почти не скрываемые тонкой материей гигантские возвышенности, отрицательно качнул головой – Нет. Не интересует.

- Там есть на что посмотреть, гниловоз – посмурнела та.

- Не заинтересован.

- Может ты из тех, кто на женщин не засматривается? Или любишь глянуть на что ниже ватерлинии – она провела ладонью у мощных бедер.

- Не заинтересован – повторил я бесстрастно - Что другое в обмен предложишь? Время идет.

- Фанату подарил что-нибудь? Он ведь первым к тебе чалился. Небось хорошее что ему отвалил?

Фанату?

А. Старик фанатеющий от Спартака. Древний ворчливый старик требовавший от меня подарок. И ругающий за нарушение обычаев.

И Аня Бегемот знала, что Фанат причалил ко мне первым.

- Нет – ответил я – Ничего не подарил. Я человек деловой.

Толстуха запрокинула голову и зашлась кашляющим смехом. Я терпеливо ждал. Продолжил молчать и когда она отсмеялась. Утерев губы тыльной стороной ладони, она разжала ее и показала предмет. Показала безо всякой надежды, заранее зная результат.

Детская кукла. Голова с жалкими пучками светлых синтетических волос. Розовощекое лицо. Одного глаза нет. Рук нет. Одна нога. Овальный торс пробит в нескольких местах. Несчастная кукла выглядит как жертва безумного маньяка. Дыры в теле походят на раны от ножа. Кто мог настолько обезуметь, чтобы гвоздить куклу ножом? И как вообще кукла могла оказаться в чьей-то тюремной камере? Мать купила подарок дочери, но так и не вернулась домой, угодив сюда? Или отец заскочил в магазин подарков после работы… и родные до сих пор гадают куда он пропал.

- Нет – качнул я головой.

- В придачу с этим?

На второй ладони лежала железная пружина, пара болтиков и упавший на бок детский паровозик. М-да…

- Не… - начал я, но остановился, подумал миг, прикинул время и кивнул:

- Хорошо. Но ответишь на пару вопросов.

- Договор! – поспешно выпалила толстуха – Быстрее!

Дернув за ящик под стеклом, она забросила туда мусор, с силой захлопнула. Я потянул на себя. Забрал куклу, паровозик и прочий хлам. Развернув сверток, положил в ящик сухари и колбасу, тряпку оставив себе. Закрыл ящик. Через мгновение еда была у Ани Бегемота. Прижав сухари к груди, она глянула на меня с искренним удивлением.

- Продешевил, новичок гниловоз.

- Вдруг станем друзьям – развел я руками.

- Спрашивай. Быстрее.

- Как часто встречи?

- Когда как. Коли исправно дергаешь за три рычага – часто. Может и днем. Может и ночью.

- Ты видела, как Фанат чалится ко мне?

- Да. Как не увидеть? Постой… твой глаз еще не открылся?

- Глаз?

- Большое окно. В голове креста.

- Понял.

- Оно как у самолетов старых. Как у… как у… - Аня задумалась, мучительно наморщив лоб и машинально потирая левое ухо – Как у военных бомбардировщиков! Во! Которые в Великую Отечественную которая вторая летали.

- Кокпит – кивнул я.

- А?

- Как кабина. Стекла как у самолета.

- Да. Так ты еще незрячий – хрипло хохотнула Аня и, неожиданно серьезно глянув на меня, добавила – Может и к лучшему. Не дергай тот рычаг, гниловоз-новичок. Не дергай.

- Почему?

- Сейчас ты как в ракушке сидишь. Теплой, светлой, спокойной. Кормят, поят. Вволю спи. Ни о чем не думай. Ни о чем не спрашивай. Дергай три рычажка. Меняй то на это. Копи потихоньку золотишко. Окно не открывай. Наружу не выглядывай. Живи. Пусть годы летят. Не заметишь, как сороковой годок придет, а затем и минет. И вот она – свобода.

- Свобода – повторил я.

- Свобода – кивнула Аня Бегемот – Не расспрашивай никого. Не знать – благо. Не знать – счастье. А коли раз в окно выглянешь… вся жизнь перевернется. И шепот… шепот слышишь? – на миг в глазах женщины плеснулось безумие – Ведь слышишь?

- Слышу. Думал чудится…

- Не чудится! Это он! Он шепчет! Все дошептаться пытается, все пытается… окно откроешь – станет шептать сильнее!

- Так закрыть окно…

- Легко сказать… но как не смотреть? Вокруг одни только стены. А там мир… пусть стылый, темный и страшный… но целый мир за твоим окном…

Ставня зашумела.

- Удачи, гниловоз!

- Удачи, Аня! – крикнул я – Спасибо! Еще встретимся!

Ставня с грохотом упала.

Постояв перед железной плитой, я пошел к перекрестку. В руках бесполезные предметы. Я поменял хорошую еду на мусор. Но помимо вещей получил немало сведений, завел знакомство. Вторая встреча куда полезней первой.

Стоп.

Так ли это?

Или я веду себя сейчас как тот дурак, что получил зарплату, потратил ее на всякую ерунду, притащил охапку ненужного хлама домой и сейчас сидит над этой кучей и судорожно пытается оправдать себя, пытается найти весомую причину, по которой он выбросил деньги на помойку. Но весомой причины нет. Есть лишь жалкие отговорки – когда-нибудь точно пригодится, на нее была скидка, продавщица мне так мило улыбнулась…

Я такой идиот?

Я отдал годное за негодное?

Встав посреди коридора – там, где уже было потеплее – я простоял несколько минут, вспоминая разговор и честно обдумывая свои действия.

Нет. Оно того стоило. Я не идиот. Потратил восемь сухарей и кусок колбасы, получив некоторые ответы и подготовив почву для следующей встречи. А повторные встречи случаются довольно часто – я узнал это из тех же листов. Кстати… прежде чем начать обдумывать диалог и выискивать ключевые слова и фразы, надо кое-что сделать.

Сняв плащ и размотав одеяло, бережно сложил вещи. Открыв тайник, вынул бумаги. Вытащил верхний лист. Уложил его на стол, рядом поставил чернильницу. Макнул перо в чернила и, на свободной строчке внизу початого листа начал писать, стараясь не царапать бумагу, не ставить кляксы и лепить буквы поменьше и ближе друг к другу.

Я отступил от правил. Я писал обо всех встречах, а не только о тех, что принесли мне предметы.

Фанат. Седой старик. Лет восемьдесят. Требовал подарок. Не получил ничего. Жутко болит спина. У него бывают припадки из-за «шепота». Сидит тридцать восемь лет. Обмена не состоялось.

Аня Бегемот. Женщина лет пятидесяти. Высокая и толстая. Готова показать мужчинам свое обнаженное тело в обмен на еду или иные ценные вещи. Общительна. Пряма. Был обмен – отдал восемь сухарей за…

Я критически осмотрел лежащие на угле стола предметы и вписал в лист их перечень.

…пластмассовую куклу со следами вандализма, пружина, два болтика и сломанный детский паровозик почти без колес. Также получил достаточно ценную информацию.