В ледяном Столпе вморожено множество белых щупалец.

Щупалец!

Но разве могут существовать щупальца достигающие длины в километры?

И разве может быть существо такого размера? Я вижу гигантские щупальца уходящие в облака. Но не вижу всего замороженного создания.

Какого черта?

Я ожидал увидеть все. Но не это.

Может там их много? Щупальца переплетаются так хаотично, что трудно судить наверняка. Но даже если их там больше одного – невероятнейшую длину щупалец это никак не преуменьшает.

Надо успокоиться. Вздохнуть и выдохнуть. Повторить еще несколько раз.

Так…

Щупальца. Гигантские размеры.

Вот это воедино сходится. Насколько я знаю, поистине огромные создания могут существовать только в океанах. Они рождаются, живут и умирают в соленой глубокой воде. И достигают удивительнейших размеров. И щупальца тут как раз кстати. Кальмары, осьминоги, каракатицы. Они бывают жуткие и огромные.

Синий кит. Он же блювал. Достигает длины за тридцать метров. Метров… не то… даже близко не приблизиться киту к ЭТОМУ. Он покажется здесь планктоном…

Доисторическая акула… тоже немаленький был зверь.

Гигантский кальмар… нет… он не настолько большой.

И нет… верю, что может существовать в водах Тихого океана существо пусть даже сто метровой длины. Но тут речь о километрах! Километрах живой плоти! Да быть такого не может!

Я затряс головой, стараясь вытряхнуть из ушей липкий надоедливый шепот. Аня Бегемот и другие были правы – стоило открыться оку и шепот стал гораздо громче.

Белые щупальца уходящие в облака.

Ледяной Столп.

Летящие вокруг него кресты-кельи-камеры.

Сотни и тысячи узников дергающих за рычаги и посылающие синие искры энергии в Столп.

Не рази ЕГО, не рази!

Не рази…

Уф…

Надо снова отвлечься. Мозг должен переключиться. Иначе мне попросту не переварить подобную информацию.

Что там внизу? Километрах в пяти от Стопла и в километре от летящих по кругу келий…

Там, в снегу, среди складок холмов, была брошена на землю горсть тусклых огоньков. Мой крест уже уходил прочь, но я успел разглядеть кое-какие важные детали.

В первую очередь – странные изломанные очертания неких построек засыпанных стенами. Узкие улочки зажатые стенами и вроде как очищенные от снега. Несколько больших навесов. И большой вал идущий полукругом, обращенный к Столпу. Я видел бегущие по снегу облака крутящегося снега, что разбивались о вал и бессильно опадали.

Вот он. Знак. Символ. Надежда. Знак лежащий прямо на снегу и приковывающий к себе взор.

Примерно в километре от меня, с этой стороны Столпа, находилось поселение. Не меньше трех десятков различных построек, много стен и навесов соединяющих дома. Убранный снег и наличие света говорит об обитаемости поселения. Я увидел дымы вздымающиеся над крышами. Кажется, заметил и спешащие по холоду фигурки жителей.

Что ж. Вот и место куда, возможно, стоит стремиться после того, как мне удастся покинуть тюремную келью. Конечно, если в том поселении не живут тюремщики. Зато теперь у меня появилась новая тема для бесед.

Не то ли это самое место, куда отправляются узники отмотавшие чудовищный срок от звонка до звонка – сорок невыносимо долгих лет? Это вполне вписывается в мою теорию. А там, где есть поселение – там есть и община, социум, нужды, торговля. Там вполне может ходить золото в качестве денежных знаков. Само собой есть и натуральный обмен.

Келья неумолимо шла дальше. Но я особо не переживал – если мы на самом деле идем вокруг Столпа, то вскоре вернемся сюда же. Разве что поднимусь выше или ниже. Ниже вряд ли. Выше – возможно. Горсть огоньков осталась позади. Я покосился на рычаг за моей спиной. Глянул на почти полностью ушедшие в стену ставни.

Как долго око будет открыто? Могу ли я закрыть и открыть око по своему желанию?

Мне крайне важны ответы на эти вопросы.

Положив руку на рычаг, я задумался – что, если, закрыв око, я не смогу открыть его долгое время? Стоит ли проверка такого риска?

Да. Я должен знать. Я потянул за рычаг. Но он не шелохнулся. Заблокирован в верхней позиции. Я не могу закрыть кокпит. Почему? Вряд ли это сбой механизма. Стало быть, так задумано – единожды отворив око, невозможно закрыть его. И становятся понятны слова Аны и других, призывающих не открывать кокпит креста. Теперь мне не унять шепот? Возможно, нет. А может что-то и придумаю.

Я еще долго стоял у обзорного окна. Жадно наблюдал. Стоял до тех пор, пока совсем не замерз. Только тогда позволил себе вернуться в тыльную часть креста. Здесь меня ждало очередное открытие – в задней части кельи похолодало. Температура упала. Ненамного, но упала. На несколько градусов точно. Я прошелся до лежака и кормильни. Тут понижение температуры незаметно.

Вот теперь мне понятна столь странная архитектура и «меблировка» тюремной камеры. Вполне логично расположить жизненно важные для выживания объекты в самой теплой части кельи. Рычаги с первого по третий, лежак, стол, кормильня, вода, туалет – все они ближе к «заднице» летающей кельи. И это важно – не приходится скакать из одной температурной зоны в другую.

Что непонятно – почему упала температура? Разве железные ставни настолько хорошо удерживают тепло? Я всегда считал, что теплопроводность железа весьма высока.

Мистика…

Странность…

Ага. Примерно такая же странность как летающая тюремная камера!

Каким образом крутящиеся в багровом свете шестерни могут придавать бескрылому и чудовищно тяжелому объекту способность полета. Причем полета крайне долгого! Что скрыто между корпусами кельи? Что скрыто в шестернях? Я же просто дергаю за несколько рычагов! Этого не может хватить для… да этого ни для чего не хватит!

Черт…

Мистика!

Стоп…

Ладно. Я могу поверить, что за кирпичными стенами моей тюремной камеры, рядом с шестернями и решеткой, скрыт какой-нибудь странный генератор энергии. Могу поверить, что с помощью присоединенных к нему рычагов я порождаю энергетический импульс, что насыщает лампы освещения и отопительную систему. Возможно – хотя это уже за гранью разумной фантастики – внутри креста скрыто устройство влияющее на вес тюремной камеры и на самом деле она сейчас не тяжелее воздушного шарика. Ладно… это бред. Тогда пусть существуют реактивные сопла, просто я их не увидел. Отлично.

Но вода!

Но еда!

В мое узилище постоянно поступает вода! Пусть тонкой, но постоянной непрерывной струйкой!

Я регулярно получаю пищу! Еще горячие хлеб, похлебку, порой жареную рыбу. Кексы, мать их! Винные вкуснейшие кексы!

Однако это невозможно – ибо, если верить увиденному в окне, каждая келья является чуть ли не дирижаблем, не соединенным ни с чем!

Хорошо, можно предположить, что ко мне причаливают тюремщики, которые закладывают в кормильню еду и дают световой и звуковой сигнал. Хорошо.

А вода? Какого размера должен быть водяной бак, чтобы вместить столько жидкости, чтобы она непрерывно текла в течении нескольких часов струйкой толщиной с мой палец? Я не математик. Но при желании подсчитать можно – достаточно засечь время и до горлышка наполнить водой из трубы трехлитровую банку. Потом пара математических вычислений и я получу объем водного бака. И что? При опустении бак тоже наполняют незаметные тюремщики? Бред!

Почему бред?

Потому что это тупо!

Проще поставить в камеру бак литров на триста. В трубу воткнуть запорный кран. И рядом прикрепить табличку с текстом вроде: «Слушай ты, дебил, тут триста литров воды. Бак заполняется раз в две недели! Потратишь всю воду – сам виноват!». И все сразу всем понятно! Узник станет экономить драгоценную воду, беречь каждую каплю, скупо тратить на помывку и питье.

Но тут же вода льет струей! Тут нет логики. Нет рациональности. Никто в здравом уме не станет осложнять себе жизнь! Все и всегда ищут более легкие и не столь затратные пути. Учитывая количество летающих келий – никакой воды не напасешься. Стало быть, у тюремщиков нет никаких проблем с постоянной подачей воды в летающий крест. Нету и все тут. Простоя я не могу ухватить суть и понять, почему с этим нет проблем. Через таяние снега на крыше креста? Бред. У меня там трупы. Мусор. Не зря меня гниловозом называют. Что же это за суперфильтры стоят, раз талая вода кристально чистая, безвкусная и без запаха? Я специально нюхал. И следа хлорки не ощутил.