— Кто это? — спросила Эмилия, взволнованная тем, что наконец-то добралась к своим детям.

— Это твой будущий зять, — отрешенно ответила Леони, а затем она услышала крики и шум смятения.

Толпа расступилась перед ними, и, не веря своим глазам, она смотрела на трех девочек на мраморном полу, перепачканном кровью. Сумка, которую так берегла Эмилия на своем пути из Лиссабона, упала на пол, и наивная тряпичная детская кукла валялась, никем не замечаемая.

— Мама, — прошептала Пич. Ее глаза, полные ужаса, нашли глаза Эмилии. — О мама, Крюгер застрелил Лоис.

— Я ничего не могу с ним поделать, — кипел мистер Хилл, — вталкивая Ноэля в кабинет миссис Гренфелл, все еще держа его за шиворот и неистово тряся. Он был взбешен равнодушием мальчишки. — Ноэль только что не пробежал, а прошел кросс в пять миль, вернулся на базу на два часа позже всех. И не только это, — бушевал Хилл. — Он стоит на баскетбольной площадке как бревно, отказывается бегать на футбольном поле, а что касается бейсбола… О! — Он подтолкнул Ноэля к столу.

Рассеянный взгляд Ноэля замер где-то над головой миссис Гренфелл. Со вздохом откинувшись в кресле, она поправила тугие седые волны химической завивки и пристально посмотрела на Ноэля сквозь очки в золотой оправе. Эльвира Гренфелл была крупной, почти тучной. Плечи напоминали подушки, что придавало ей вид горбуньи, а огромные ляжки, когда она сидела, могли бы служить постелью любому ребенку, где тот мог спать, свернувшись калачиком. Но Эльвира не принадлежала к типу мягких, умиротворяющих женщин, ее глаза были как стальная бритва, резкий голос и сарказм выражений вселяли в детей сомнения и неуверенность в себе. Тем не менее Эльвира считала себя превосходной женщиной, которая посвятила свою жизнь детям. Она стремилась вырастить из них примерных христиан, готовых занять свое место в обществе. Такие мальчики, как Ноэль, выбивали ее из колеи.

— Ну? — Голос миссис Гренфелл поднялся на октаву, — Ответь мне! — потребовала она. — К чему у тебя есть способности? Что ты сделал, Ноэль Мэддокс, чтобы внести хотя бы маленький вклад в нашу жизнь?

Ноэль пожал плечами и опустил глаза.

Миссис Гренфелл и мистер Хилл раздраженно посмотрели друг на друга поверх его головы. Действительно, мальчик едва ли заслуживал их внимания.

Подняв очки на лоб, миссис Гренфелл посмотрела на поднос с кофе, который принесла секретарша. Запах кофе был таким вкусным и насыщенным, а еще там был кусок торта, специально испеченного сегодня. Конечно, это совсем по-детски — так любить торты, но она действительно не могла устоять против такого соблазна. Ее руки жадно засуетились над подносом. Отщепенцы и бездельники. Да и ребенок был очень несимпатичным. Она раздраженно отбросила эту мысль, как не стоящую внимания, но, в самом деле, мальчик был таким бледным и истощенным, глаза посажены настолько глубоко, что трудно было понять, о чем он думает, а нос совсем не по-детски выдавался на лице. Он был таким худым, что посетители могли подумать, что ребенок голодает.

— Ну, — сказала она резко, — что скажешь в свое оправдание? Почему ты причиняешь все эти беспокойства мистеру Хиллу?

Взгляд Ноэля был все так же устремлен в небо.

— У меня нет способностей к занятиям спортом, миссис, — проговорил он тихо.

— Он даже не пробует, — взорвался мистер Хилл, — он делает посмешище из себя и из меня. Мальчишки хихикают надо мной, когда он не выполняет моих указаний, а над ним потешаются, потому что он — коротышка. Он должен крепнуть, становиться мужчиной.

Ноэль отключился и уже не слышал их голосов. Он довёл до совершенства искусство отсутствовать там, где ему не хотелось быть. Больше всего он желал стать человеком-невидимкой, тогда он смог бы бродить по свету сам по себе, одинокий, наблюдая за предметами, изучая людей, как насекомых под микроскопом.

— Ну, хорошо. Отныне, когда другие мальчики будут получать удовольствие от занятий спортом, ты, Ноэль, будешь работать. Будешь убирать гараж. Я хочу, чтобы ты разобрал и вымыл полки и все аккуратно расставил. Моя машина должна быть вымыта и вычищена. Затем ты обслужишь машины всех сотрудников… Это займет тебя. Может быть, потом ты поймешь, что спорт — лучший способ развиваться физически и налаживать общение. Начать ты можешь сегодня вечером Мистер Хилл проверит твою работу и доложит мне. Теперь все, можешь идти.

Ноэль быстро удалялся от кабинета с решительным и хмурым лицом. Они могут придумывать ему любое наказание, давать столько работы, сколько захотят, ему все равно. Может быть, они отошлют его, чтобы избавиться, — он был неуправляем и смущал их. Старшие мальчики игнорировали его, младшие над ним смеялись. А девочки даже не замечали, что он существует. Ему хотелось умереть.

Один в гараже, он нехотя убирал полки, но машина магнитом притягивала его внимание. Автомобиль был не новый, но в прекрасном состоянии, большой и солидный. Знакомство Ноэля с машинами ограничивалось автобусными поездками на ярмарку, да на ежегодный пикник. Он никогда не ездил в частных автомобилях. Вода и щетки были забыты. Через мгновение он был за рулем. Машина пахла кожей, нафталином и слабым запахом одеколона миссис Гренфелл. Ноэль взялся зад руль, подвигал переключателем скоростей, пристально рассматривая щиток с показаниями мощности и скорости машины. Неожиданная радость охватила его. Боже, он влюбился в эту машину! Больше всего на свете Ноэль желал, чтобы машина принадлежала ему. После отъезда Люка он запретил себе все чувства, но он так страстно хотел эту машину, что готов был расплакаться.

Слезы неожиданно полились на кожаное сиденье между его костлявыми коленями, как будто кто-то открыл кран Ниагарского водопада. Ноэль не мог остановиться, сидел и плакал, слезы струились по лицу по крайней мере полчаса. Потом он вытер кожаное сиденье, уткнулся в него носом и почувствовал себя лучше. Лучше, чем за многие годы.

Ноэль долго разбирался, пока не нашел ручку, которой открывался капот. Двигатель был красивым, совершенным, простым, и тем не менее являлся сложным образцом техники. Он вдохнул горячий воздух, пахнувший маслом и бензином, охваченный желанием разобраться, как он работает.

Позже Ноэль взял в библиотеке книги и приносил их с собой в гараж, разбираясь в чертежах двигателя, пробуя все приборы, рычаги и кнопки, как это делал бы механик, испытывая необыкновенное удовлетворение. Отношение миссис Гренфелл к нему изменилось от гнева до безразличия, когда Ноэль перестал быть для нее проблемой. Наконец-то он, занявшись машинами, стал полезен.

В течение шести месяцев субботы, проведенные в гараже и магазине запчастей в городе, когда другие были на футбольном поле или бейсбольной площадке, научили Ноэля понимать красоту точного инженерного дела. И эти же субботы заменили ему тепло человеческого общения. Вполне достаточно было наблюдать, как механик превращал двигатель из неработающего предмета в блистательный мощный организм.

Оголив все цветочные ящики на балконе Каролины Монталвы, Пич бросала цветы вниз, американским солдатам-победителям, которые продвигались по Парижу на своих джипах и бронированных машинах, смеялась, когда они поднимали головы и улыбались ей.

— Я тоже американка, — кричала она, подавая знаки поднятыми вверх большими пальцами.

Жители Парижа смеялись и пели, а город сверкал под весенним солнцем. То там, то здесь джипы останавливались, и хорошенькие молоденькие девушки целовали освободителей.

— Париж снова ожил, — восклицала Леони, — они обнимаются на улице, как бывало.

— Как ужасно, — посетовала Каро, — что я уже слишком стара, чтобы принять в этом участие. Как ты думаешь, — продолжала она, — когда нам ждать Эмилию и Жерара?

Леони посмотрела на мейсенские фарфоровые часы, изящные золоченые стрелки которых меряли жизнь Каро, сколько она ее знала, а сейчас они отмеряли минуты до прибытия Жерара.