Обняв внучку, Леони нежными пальцами откинула назад ее светлые волосы, так, как она делала, когда Лоис была ребенком.

— Это ошибка, просто глупая ошибка, — успокаивающе шептала она.

— Но что я буду делать, бабушка? — прошептала Лоис, как обиженный ребенок.

— Я увезу тебя домой, во Флориду, дорогая, к маме и отцу, — твердо сказала Леони. — И к Пич. Может быть, твоя маленькая сестренка — это то, что тебе нужно, чтобы прийти в себя.

Ноэль Мэддокс для своих семи лет был мал ростом, намного меньше, чем его лучший друг Робинсон. Конечно, Люк достаточно взрослый — ему десять. У него была копна рыжих волос и круглые голубые глаза, невинное выражение которых всегда и у всех вызывало улыбку. Люк безнаказанно вытворял все, что хотел. Он мог украсть лишний кусок хлеба, когда был голоден, а однажды, скучая во время посещения приюта городскими властями и высматривая, что плохо лежит, он даже стащил большой кусок торта — с розовой, белой и желтой кремовой прослойкой. Конечно, Люк поделился с ним не ровно пополам, но Ноэль и не рассчитывал на это. Торт был вкуснее всех тортов в мире, отчасти из-за того, что дети в Мэддокском благотворительном приюте не часто ели такое, но в основном, потому, что это именно Люк угостил его.

Ноэль, ожидая Люка, сидел на жесткой деревянной скамейке за дверью кабинета миссис Гренфелл. Его густые, черные волосы были коротко острижены (так старшая надзирательница боролась с постоянной угрозой вшей) и открывали его немного вытянутое, ободранное лицо и торчащие уши. Так или иначе, в лице семилетнего Ноэля не было ничего детского. Его глубоко посаженные серые глаза были почти бесцветны, а губы растрескались от ветра, гулявшего по бесконечным плоским равнинам вокруг приземистых квадратных домов приюта. Худенькое, почти бесплотное тело Ноэля съежилось под линялым голубым комбинезоном, и когда он сидел на скамейке, его ноги болтались над сияющим линолеумом пола. А волосы Люка не были острижены, потому что старшая надзирательница сказала, что у него никогда не было вшей. Она не знала, как ему это удалось, и считала, что его охраняют ангелы! Ноэль тоже так считал.

Ноэль нетерпеливо задвигался на скамейке. Он сидел здесь почти полчаса, и если старшая воспитательница узнает об этом, у него будут неприятности. Но он обещал Люку дождаться его. Люк не сказал, зачем он идет к миссис Гренфелл, но раз его не было так долго, значит, это было что-то важное.

Неожиданно дверь открылась, раздались звуки голосов и высокого, забавного смеха. Но смеялась не миссис Гренфелл. Скользнув со скамейки, Ноэль бегом бросился по коридору, за угол, и с нетерпением уставился на дверь. Он увидел, как Люк выходил, прощаясь с кем-то в комнате. Когда он обернулся и пошел по коридору, Ноэль увидел ослепительную улыбку на его лице.

— Люк, — Ноэль поймал его за руку, когда тот проходил мимо.

— О, привет, Ноэль! — Люк продолжал идти, как будто не помнил, что просил Ноэля подождать.

— Что случилось? — требовательно спросил Ноэль, — у тебя неприятности?

— С чего это? Я не сделал ничего плохого.

Перед тем как пойти к миссис Гренфелл, они вместе старались вспомнить все проделки Люка, а сейчас он вдруг забыл. Ноэль спешил за другом, пытаясь идти с ним в ногу.

— Тогда почему? — спросил он. — И зачем она тебя вызывала?

Люк пожал плечами.

— Просто, я думаю, посетители хотели видеть кого-нибудь из детей.

Ноэль замер. Посетителей было мало, и приходили они очень редко. От случая к случаю заходила пожилая пара, и они могли забрать маленькую девочку, завернутую в розовые одеяла. Но посетители редко хотели взглянуть на подрастающих мальчиков. Они были просто приютскими сиротами. Думая об этом, Ноэль замедлил шаг. Опомнившись, он побежал и догнал Люка, когда тот прыгал по потертым ступенькам.

На заднем дворе на выровненном кусочке земли без травы команда мальчиков в грубых шортах и белых рубашках играла в баскетбол по строгим правилам мистера Нила, который приходил дважды в неделю и по субботам, чтобы заниматься с ними физкультурой и спортом. Ноэль ненавидел физические упражнения. Бег выматывал его, и он знал, что в шортах и рубашке он выглядит костлявым — только локти и колени. У него не было способностей ни к бейсболу, ни к футболу. И вместо того, чтобы давать ему передышку, так как он был самым маленьким, мистер Нил заставлял Ноэля тренироваться все больше и больше, чтобы догнать остальных. И это именно Люк защищал его от яростных подталкиваний мистера Нила к баскетбольной корзине, где проходила жестокая схватка. И это Люк бежал рядом с ним во время кросса по пересеченной местности, и был позади всех, и прибежал среди последних. Без Люка Ноэль бы просто лег и умер после полумили пробега. Он обессиленно упал на обочину каменистой дороги, красные волны прыгали перед закрытыми глазами, сухое горло жгло, и сердце так сильно билось, что Ноэль слышал его удары. Люк заметил это и побежал назад, обнял его за плечи.

— Давай, малыш, — сказал он ласково, — первый раз всегда трудно, а ты бежал слишком напряженно, стараясь догнать других. Теперь все будет в порядке. Отнесемся к этому попроще и прибежим, как сможем.

Благодарность и восхищение светились во взгляде Ноэля. Из-за своего возраста Ноэль всегда был одинок. Вместе с ним в приют поступили только девочки, и он был лишен компании сверстников. Остальные мальчики были старше, намного старше, были даже настоящие взрослые юноши, все еще живущие в помещении для детей. Никто не хотел ждать самого маленького, или взять его в команду, или дружить с ним. Своими словами Люк разорвал одиночество, окружавшее Ноэля. И благодарность не знала границ. Он из кожи вон лез, чтобы быть рядом с Люком, он убирал его постель, клал серые фланелевые брюки Люка под свой тонкий матрац, чтобы отгладить на них праздничные складки, чистил ботинки Люка до сияющей черноты перед тем, как идти в часовню. Его преданность другу была полной, и Люк, который несмотря на свои десять лет пользовался уважением старших мальчиков как за свое крупное телосложение, так и за необыкновенные личные качества, относился снисходительно к Ноэлю, называя его в присутствии других мальчиков «малыш», «дружок».

Когда они оставались одни, Люк рассказывал Ноэлю, что он будет иметь, когда вырастет. Никогда не заходила речь о том, кем он станет. Только о том, что он будет иметь. С широко раскрытыми глазами Ноэль слушал о доме с большой теплой кухней, где можно сидеть и есть сколько угодно кексов, запивая холодным молоком из большого стакана; с прекрасными спальнями наверху, с большими мягкими кроватями, не такими узкими, с соломенными матрацами, как в приюте. Лестницы будут устланы толстыми белыми коврами и (это Ноэлю нравилось больше всего) в гараже — большая красная машина, сверкающая, быстроходная и дорогая. В этом месте Люк ухмылялся и слегка подталкивал Ноэля локтем.

— Конечно, — небрежно говорил он, — в этой сказочной машине со мной будет девушка.

Сердце Ноэля сильно билось. Каждый раз он ждал, что Люк скажет — конечно, он, Ноэль, будет рядом с ним, на переднем сиденье этой прекрасной машины. Зачем Люку нужна какая-то глупая девчонка, было загадкой для Ноэля, это не давало ему покоя по ночам, нарушая его спокойствие. Почему Люку нужен не он? Почему глупая девчонка? Это было непостижимо.

Ноэль наблюдал, как Люк пробежал по двору, подпрыгнул до верхней перекладины лестницы, зависнув на какое-то мгновение, затем подтянулся и оказался параллельно с планкой.

Мальчики, наблюдавшие за Люком, восхищенно зашептались, когда он, превосходно контролируя свое мускулистое тело, перелетел, сделав мертвую петлю, через планку, и аккуратно приземлился. Вытирая руки о комбинезон, он пробежал по баскетбольной площадке, уведя мяч из-под носа у ожидающих мальчишек, великолепным ударом забросил его в корзину.

Серые глаза Ноэля восхищенно расширились. Он забыл о посещении Люком кабинета миссис Гренфелл, загадочный женский смех и то, что Люк проигнорировал его вопрос, и забыл о том, что просил подождать его. Ноэль гордился тем, что был другом Люка.