- Я не буду ее уговорить, - улыбаясь, машет головой. - Уговаривать ее будешь ты, - сообщает мне этот козел. - Если она согласится работать на меня, место администратора твое.

Козлина! Сам же сказал, что это невозможно. У меня челюсть сейчас треснет от натянутой улыбки!

«Олеся, тебе всего лишь нужно послать его на хрен, встать и уйти!» - подбадриваю мысленно себя. Возможно, я бы так и сделала, но в этот момент моя интуиция вновь предупреждает меня об опасности. Неприятное жжение теперь преследует мой затылок. Не переставая улыбаться, веду головой сначала в одну сторону, потом в другую…

Олеся

«Твою дивизию! Он что тут делает?! - поспешно отворачиваюсь, надеясь, что Гранов меня не заметил. Хотя понимаю, что ощущение его взгляда возникло не на пустом месте. Он уже просканировал пространство и точно меня заметил. - А может, отдел продолжает следить за мной? Или Гранов тут случайно? Вряд ли он по мою душу явился…»

Невидящим взглядом смотрю на собеседника, а мысли продолжают крутиться вокруг личности полковника.

«Что он тут делает? Впрочем, и ежу понятно, для чего он сюда приперся! Потянуло на молоденьких и доступных! Не удивлюсь, если он является клиентом агентства Давида», - ловлю себя на том, что злюсь. Природа моих эмоций мне неясна: ну пришел мужик расслабиться, мне до этого какое дело?

- Я всё ещё жду ответа, - голос Давида врывается в мои мечущиеся мысли.

«Ну и жди!» - чуть не срывается с кончика языка, вовремя успеваю его прикусить. Я сейчас не в том настроении, чтобы пытаться кому-то угодить.

- Нет, - отказываю, глядя прямо в глаза. - Если я не получу работу у вас, получу ее в другом месте. Если женщина согласна себя продавать - это одно дело, а склонять невинных дев к проституции… увольте, Давид, - равнодушно пожимаю плечами.

- С чего ты взяла, что она невинна? - насмешливо ухмыляясь, интересуется Давид. Так и хочется стереть ухмылку с его лица. На вопрос я не отвечаю, неопределенно веду плечами.

- Мне все равно, невинна она или нет, если девушка сказала «нет», это «нет» нужно уважать, - общаясь с Давидом, я продолжаю ощущать на себе тяжелый взгляд, и это выбивает у меня почву из-под ног. Мне не нравится это пристальное внимание.

«Я, между прочим, выполняю задание, а чтобы я выполнила его хорошо, не нужно меня дезориентировать!» - мысленно ворчу на Гранова. Мне нужна холодная, ясная голова, а я отвлекаюсь на недовольного куратора операции. Откуда я знаю, что он недоволен? Кожей чувствую!

- На прошлой работе я принимала девочек в агентство, но только тех, кто приходил к нам по собственной воле. Лейла не предупреждала меня, что я должна ходить по клубам и кабакам и склонять девушек к проституции, иначе я не пришла бы к вам на собеседование, - лениво произношу, а внутри всю передергивает от его мерзкого условия. Я никак не могу успокоиться. Присутствие Гранова спокойствия не добавляет.

- Лейла не говорила, потому что никогда не занималась подобными вопросами, - холодно сверкая глазами, поясняет Давид. Всё-таки за что-то живое я его зацепила.

«Если не Лейла, тот кто?» - вертится вопрос на языке, но я заставляю себя изображать безразличие.

Мое внимание привлекают падающие с потолка деньги. Слежу за тем, как крупные купюры кружатся в воздухе и падают на сцену, на которой продолжает танцевать та самая девушка, о которой у нас идет спор с Давидом. Не все купюры долетают до сцены, вокруг тоже все усыпано деньгами.

В это время девушка на сцене заканчивает свой танец, музыка стихает, она красивой медленной походкой покидает сцену. Голова гордо поднята, плечи расправлены. Стринги остались на девушке, хотя сверху кричали, чтобы она их сняла. Высокими каблуками проходя по разбросанным купюрам, в тусклом свете софитов королева покидает сцену. Голая неприступная королева…

Хотя для королевы она ещё молода…

Я провожаю девушку взглядом и даже после того, как она скрывается из виду, смотрю в пространство, где она исчезла. Есть в ней что-то таинственное, манящее…

На сцену выбегает молодой парень, подбирает верх от ее танцевального костюма, собирает разбросанные деньги, которые девушке так щедро бросали мужчины.

«Ох, не туда я устроилась работать! Один вечер на сцене - моя годовая зарплата», - посмеиваюсь про себя. Конечно, никакой зависти я не испытываю, для меня вообще шок, что в наше время кто-то так легко разбрасывается деньгами, даже не считая их. Девушка, бесспорно, невероятная, но у многих из них есть жены, невесты, любовницы…

Некуда деть деньги? Да в мире стольким людям нужна помощь… А они платят за кусок голого тела, которое им даже не принадлежит…

Этот мир мне никогда не понять, я в нем чужая!

- Добрый вечер, - ленивый холодный голос неожиданно звучит прямо за спиной. Этот голос мне незнаком, а вот от второго идентичного приветствия я вздрагиваю, колючие мурашки бегут по коже. Мне совсем не хочется оборачиваться, моя интуиция кричит: беги отсюда! Но со стороны это выглядело бы подозрительно, а Давид далеко не дурак. Нацепив на лицо сексуальную улыбку (по крайней мере, я надеюсь, что она сексуальная), я поворачиваю голову к мужчинам. Они не смотрят в мою сторону, будто меня вообще здесь нет, но мое сердце пропускает каждый второй удар. Гранов зол. Он держит лицо, внешне не подкопаешься, но рядом с ним становится зябко.

- Отдыхать сюда или по делам? - обращается Давид к подошедшим мужчинам, поднимаясь с дивана, протягивает им руки.

- Отдыхать, - отвечает Гранов. Буря негодования вскипает в груди. Отдыхать он ходит в стриптиз-клуб, на короткой ноге с сутенером. Я вижу, жизнь полковника ФСБ насыщена яркими моментами! И как часто он пользуется услугами подобных агентств? Да какая мне разница? Пусть хоть со всеми переспит!

- Присоединитесь? - я уверена, что пригласил их Давид из вежливости и совсем не ожидал, что его приглашением воспользуются. Он хмурится, видимо, не понимая, с чего вдруг Гранов и его спутник ответили согласием на обычную любезность.

- Если не помешаем.… - Гранов глядит на меня, будто спрашивая дозволения присесть. Ой, мама дорогая! Он меня взглядом душит. Мне воздуха не хватает. Где этот гребаный официант с моей бутылкой воды?!

- Не помешаете, - не преставая улыбаться, выдавливаю из себя. Отодвинувшись к краю дивана, чтобы уступить Гранову место, я наблюдаю за реакцией Давида. На него мне проще смотреть.

- Что-нибудь заказать? - спрашивает Давид, освобождая место для второго гостя рядом с собой.

- Виски со льдом, - отвечает спутник Гранова. - Я скоро к вам присоединюсь, - ничего больше не сказав, уходит в сторону служебных помещений.

- Александр? - обращается сутенер к полковнику, подзывая официанта. Интересно, Давид знает, кем является сидящий перед ним человек? Наверняка знает. У таких, как этот сутенер, досье на каждого клиента.

- Меню пусть принесут, - отвечает Гранов. - Одним виски сыт не будешь, - вроде шутит, а вот мне совсем не весело. - Познакомишь со своей спутницей? - спрашивает полковник, кидая на меня ничего не выражающий взгляд.

- Конечно. Знакомься, мой новый администратор… - силится вспомнить мою фамилию, но, видимо, безуспешно, поэтому называет только имя: - Олеся.

Я в это время сижу и думаю: правда взял на работу или рисуется перед полковником?

Олеся

- Новый? - как-то равнодушно интересуется Гранов. - А предыдущую, как ее там звали… куда дел?

«О, так они лично были знакомы с Лейлой? А вечер-то становится все интереснее и интереснее…»

- Уволилась по семейным обстоятельствам, - многозначительно хмыкает Давид, намекая на роман Лейлы, о котором он вроде как осведомлен. Профессионально врет. А Гранов профессионально изображает, что верит ему.

- Ясно, - безразлично отвечает полковник, лениво обводя взглядом зал, будто выискивает среди гостей знакомые лица.

В этот момент к столику подходит официант с нашим заказом, возле меня ставит воду, возле Давида выпивку. Гранову протягивает меню. Пока официант загораживает меня от сутенера, наши взгляды с Грановым скрещиваются. И вот тут я понимаю, какую бурю он все это время показательно сдерживал в себе. Меня так пробрала его ярость, что даже тряхнуло. Уже в следующую секунду Гранов отвел от меня взгляд и развернул меню.