– С такими мыслями тебе прямая дорога в «Долг», – серьезно сказал Плюмбум.

– А вот «Долг» мы не любим, – неохотно признался Алекс.

– Почему? Они ведь тоже сдерживают Зону. Но у них порядки попроще, чем у военных.

– Знаю, что вы состояли в «Долге», господин Свинцов. Но ведь ушли. Почему?

– Это длинная история.

– Понятно. А у нас – короткая. «Долг» слишком много на себя берет. Слишком привык устанавливать правила. При этом ни за что не отвечает. Много слов, мало дел. «Долговцы» претендуют на то, чтобы стать хозяевами Зоны, но на самом деле это просто сталкеры, которые так устроились, чтобы успешнее ее грабить.

Алекс Гроза вновь удивил Плюмбума. Его представления о юных сталкерах уже начали складываться в некий непротиворечивый образ – вот есть на свете такая неразлучная парочка раздолбаев, которых Зона почему-то любит, отмечает и привечает. Поэтому им везет, как везло когда-то Семецкому, который хотя сталкером был никаким и миллион раз должен был накрыться медным тазом, всегда умудрялся без единой царапины выбираться из самых жестких переделок. Потом Семецкий, по слухам, все-таки погиб где-то в районе Саркофага, но превратился в одну из легенд Зоны – его видели то там, то тут, обычно после выдающихся попоек, что, конечно, могло поставить под сомнение все известные истории о его существовании, но кому интересны детали? Гроза и Молния при их возможностях и фантастическом везении тоже тянули на полноценную легенду, но в том-то и дело, что от такой легенды не ждешь здравомыслия и рассудочной холодности. Семецкий, к примеру, никогда такими качествами не отличался… А вот Алекс, несмотря на молодость и бесшабашность, выносил суждения, до которых не способны дойти своим умом иные седовласые мужи. Юный сталкер очень точно описал причину, по которой и сам Плюмбум некогда покинул ряды «Долга». Но чтобы понять, почему эта влиятельная группировка не способствует установлению человеческого контроля над Зоной, а скорее препятствует ему, Плюмбум потратил почти пять лет. Как Алекс сказал? «Много слов, мало дел». Очень точная характеристика! Это у него природный ум такой? Или опять дает о себе знать атмосфера, в которой выросло новое поколение?… Плюмбум не мог однозначно ответить на эти вопросы.

– Серьезный подход, – сказал он вслух. – Вижу, что вы, ребята, не только смелые, но и умные. Но тогда я совсем не понимаю, что вы делаете в Зоне. Есть ведь и другие сферы для самореализации.

Плюмбум знал, что последнее замечание некорректно. Нельзя спрашивать сталкера, что он делает в Зоне. Таков еще один неписаный закон. Можно спросить, как человек сюда попал, и выяснить, если тот сам захочет рассказать, жизненные обстоятельства, которые довели и привели, но прямо говорить о том, что есть где-то лучшая доля, – моветон. Человек пришел в Зону и остался? Значит, он что-то имел в виду…

Плюмбум грубо нарушил правило. Но времени оставалось совсем мало, а выяснить хотелось как можно больше.

– Нам здесь нравится, – отозвался Алекс, помолчав. – Только здесь и чувствуешь себя живым.

5 Первая экспедииия

– Алекс, – вмешался в диалог Боря. – Хватит трепаться. По курсу аномалии. Следи за детектором.

– Вижу я все твои аномалии, – огрызнулся Алекс, но замолчал.

Плюмбум понял, что разговор окончен. Борис прав – начинается один из самых опасных этапов в путешествии. Совсем не случайно сталкеры предпочитают передвигаться по Зоне пешком. Любое транспортное средство обладает значительной инерцией, особенно летательные аппараты, остановить его сразу невозможно, при этом часто получается так, что новорожденную аномалию обнаруживаешь в последний момент, когда отступить или свернуть нельзя, и если человек способен мгновенно остановиться, замереть и подумать, то машина – нет. До запуска системы многоуровнего мониторинга «Длань» соваться на машине за Периметр было форменным самоубийством. Яйцеголовые и военсталы, которые без техники шагу ступить не могут, гробились в Зоне пачками. Плюмбуму хорошо запомнился сумасшедший двенадцатый год, когда Стрелок – еще один легендарный сталкер Зоны – отключил психотронные генераторы на Радаре. Тогда в центр Зоны рванули все: вольные, группировки, вояки. Ну это понятно: Припять и Монолит – жирные куски. Но аномалии-то никуда не девались, поэтому технику в те дни побили всласть. Когда «монолитная лихорадка» закончилась, вся Зона напоминала Свалку: десятки сбитых вертолетов, сотни расплющенных и сгоревших машин, включая танки и тяжелую строительную технику… Побоище, устроенное Зоной, окончательно убедило командование миротворческого контингента заказать разработку системы, которая позволяла бы отслеживать зарождение и эволюцию аномалий. С «Дланью» сразу стало легче жить – однако и сегодня Зона решительно сопротивлялась попыткам загнать ее в узкие рамки, описать, сделать покорно-предсказуемой. А потому опытные сталкеры предпочитали собственные ноги любым колесам и винтам – так медленнее, зато дольше проживешь.

Алекс Гроза и Боря Молния, судя по всему, научились удачно сочетать свой пиетет перед современной техникой и знание суровых законов Зоны. Это было хорошо видно по тому, как они работали. Юные сталкеры вели свои бегалёты очень аккуратно, постоянно приглядывая вокруг. На безопасной дистанции обошли большую «воронку», устроившуюся на сухом клочке земли, затем еще одну. Точно определили место расположения притаившейся «карусели». Любодорого смотреть. Затем впереди показалась железнодорожная насыпь – здесь пролегала заброшенная ветка на Южный Кордон: высокая радиоактивность, пастбище электромагнитных аномалий. «Электры» выдавали себя характерным голубоватым сиянием, но обойти их было куда сложнее, чем простую, как стакан, «воронку». Мощная «электра» может и не дожидаться, пока потенциальная жертва подберется к зоне ее непосредственного действия, а разрядиться на расстоянии, поэтому обход ее требовал особой подготовки – «Длань» в этом случае мало помогала. К примеру, у самого Плюмбума ушло бы как минимум полчаса на изучение насыпи и окрестностей, потом еще полчаса потребовалось бы на провешивание пути гайками, а потом в зависимости от результата он либо пустил бы вперед «отмычку», либо поискал бы другое место для проникновения через насыпь. У юных сталкеров не было часа на подготовку: бегалёт не умеет зависать в воздухе, а кружить на удалении – значит, провоцировать Зону на повышенное внимание к твоей персоне, что может плохо кончиться. Поэтому у

Алекса и Бори не было выбора – если они собирались преодолеть насыпь именно здесь, то должны были с первого раза определить проход через жуткое скопление «электр», причем без уверенности, что их не ждет какой-нибудь сюрприз на выходе.

Плюмбум затаил дыхание, наблюдая за Алексом. Тот держался за джойстик, при этом тыча пальцами в перчатке по резистивному сенсорному экрану, встроенному в пульт. На экране мелькали какие-то картинки, совсем не похожие на карту Зоны. В это время Боря поменял курс, пристраиваясь Алексу в хвост, – похоже, они рассчитывали проскочить «след в след».

– Ты видишь, что уровень задран? – внезапно спросил Молния.

– Вижу, – отозвался Алекс.

– У тебя аэродинамика нарушена. Потянет машина?

– Посмотрим.

В его голове слышалось скрытое напряжение. Кажется, Алекс не уверен в себе. Это плохо – Плюмбум уже успел свыкнуться с тем, что Зона благоволит юным сталкерам. Значит, зря свыкся. Чертова «железка»! Чертовы «электры»!

– Алекс, можно дать совет?

– Слушаю.

– Здесь трудно, я это вижу. Не проскочим. Мы можем пойти по ветке к Южному Кордону. Там аномальная активность выше, но и проходов больше.

– Что вы знаете об аномалии «семионы»?

Плюмбум попытался вспомнить. Вроде читал что-

то в новостях. Пару недель назад.

– Ничего не знаю, – признался он; в таких делах лучше быть искренним.

– Не удивлен. Это новая аномалия. Прохода через нее не существует. Редкая дрянь. И она перекрывает нам путь к Кордону. Посему туда лучше не соваться.