Но психолог решил, что, даже если предстоящее зрелище и не поддержит во мне дух соревнования, то уж здоровому тщеславию не повредит, это точно. И вот, через два дня я, за руку с мамой, подходил к знаменитому зданию, без особого почтения взирая на его отнюдь не впечатляющие, по нынешним временам, размеры.

В вестибюле, у широкой мраморной лестницы, нас встретила бабушка-билетёрша. Сверившись с компьютером, она назвала наши места и, объяснив, как их найти, протянула нам два красочных листочка бумаги.

— А это вам на память, — сказала она, — билеты, как в старину…

Она улыбнулась, так, словно я был обычным ребенком. В её взгляде не было ни капли почтения… Но я, как и положено воспитанному гению, нисколько не обиделся на глупую старуху. Вежливо поблагодарив, я взял маму за руку и потащил прочь.

Я прекрасно понимал, почему бабка приняла меня за обычного. Ни один чудо-ребенок ни за что не пошел бы на детский спектакль. И здесь, кроме меня, не было ни одного ребёнка-гения. Впрочем, глядя на то, как обычные дети носятся по фойе, выпрашивая у мам "Фанту" и пирожные, я преисполнился сладкого чувства собственного превосходства.

А вот мама явно чувствовала себя не в своей тарелке. Ясное дело: ей вовсе не делало чести соседство с обычными родителями. Чтобы успокоить, я отвел её в портретную галерею и начал громко рассказывать о самых знаменитых солистах театра. Вскоре вокруг нас собралась большая группа любопытных.

Всеобщее внимание вдохновляло, и я очень расстроился, когда прозвучал третий звонок. Плюхнувшись на свое место в партере, я не стал смотреть, как гаснут во мраке хрустальные подвески огромной люстры. Я не похлопал дирижёру и, не услышав в увертюре фальшивых нот, окончательно потерял интерес к происходящему.

Я мечтал о той минуте, когда можно будет уйти домой… Но вот занавес открылся.

Я увидел великолепное убранство королевского дворца, пеструю толпу придворных и короля с королевой, восседавших на роскошных тронах. И костюмы, и декорации были старинные: много золота, кружева и блёсток. Совершенно плоско и неостроумно… Но как празднично!

Король и королева радостно улыбались, глядя на занавешенную шелками люльку. Я, конечно, еще накануне изучил содержание и знал, что в ней лежит новорожденная Принцесса. На её беду, скоро на праздник пожалует злая колдунья, но добрая фея не даст погубить королевское дитя. Я знал, что Принцесса не умрет, а только уснет на сто лет, прекрасный Принц спасет ее от чар, и сказка окончится свадьбой. Как скучно мне было читать все это вчера!..

И что со мной стало сегодня?!

Все, что происходило на сцене, вдруг показалось мне чудесным сном. Никогда в своей жизни я не видел таких изящных и ярких одежд, таких сказочных чертогов и таких красивых людей. Вот на сцену выпорхнули феи, а потом Принцесса подросла, и стала прекраснее всех, как и обещали волшебницы.

Потом среди взрослых артистов появились совсем юные танцовщики и балерины. Они весело и старательно вальсировали парами, и я вдруг почувствовал, что страшно им завидую! Пусть они и не чудо-дети, но они счастливы! Я это видел, но никак не мог понять — почему?..

Когда на сцене появился Принц, я понял, отчего Принцессе не понравились прежние женихи. Принц оказался в сто раз лучше! Его танец был легким и сильным, как весенний ветер. Никому не кричали "Браво!" громче, чем ему, и я не в силах удержаться, кричал вместе со всеми.

Замирая от страха и восторга, я следил, как он спешит к замку сквозь темный дремучий лес. Злая Колдунья превращает деревья в ужасных чудовищ. Но они разбегаются при виде тонкой сверкающей шпаги. Принц победил: он проник в заколдованный замок, поцеловал спящую Принцессу, и она проснулась!

И снова был бал, сказочные гости и веселье. После спектакля артисты устало кланялись, стоя на фоне закрывшегося занавеса. Дети и взрослые дружно и радостно хлопали. Хотя зрителей едва набралось на треть зала, но каждый старался за десятерых. А я в отчаянии уронил руки, с горечью подумав что еще минута — и сцена опустеет!.. Я взглянул на маму…

Она смотрела на меня с немым укором в глазах.

Неожиданно я тоже увидел себя со стороны… И очнулся. Мне стало стыдно, как никогда в жизни.

— Пойдем отсюда! — буркнул я, хватая маму за руку.

Я выбежал из театра так быстро, словно удирал от диких зверей. Всю дорогу домой я угрюмо молчал, велев маме ничего никому не рассказывать. У меня была одна мечта: поскорее забыть дурацкого Принца с его глупой Принцессой, свое позорное поведение и весь этот ужасный вечер.

Дома на все расспросы я отвечал, что устал и хочу, чтобы меня оставили в покое. Когда родители на цыпочках вышли из моей комнаты, тихонько прикрыв дверь, я плюхнулся на кровать и достал из кармана порядком измятый билет…

Я хотел растерзать его на мелкие клочки, но успел лишь разорвать пополам, как вдруг… Где-то глубоко внутри меня словно вздохнула флейта. Грустная-грустная, как память о тайне, которая скрылась от меня за опущенным занавесом. Неужели — навсегда?..

Слезы, о которых я мечтал забыть, бурным потоком полились из моих глаз. Плача, я склеил порванный билет и, стыдясь самого себя, спрятал его обратно в потайной карман.

Он приехал ко мне ночью и увёл меня в заколдованный лес. До самого утра мы все — я, Принц с его лошадью (я был уверен, что у него есть лошадь, ведь принцев без лошади не бывает, просто на сцену её не пустили), Принцесса, Король с Королевой, Феи, Колдунья и остальные — гуляли и танцевали под волшебными деревьями. Мы, конечно, не разговаривали — потому что в балете все понятно без слов…

— Что с тобой? — встревожился отец пару дней спустя. — Ты не заболел?

Вместо того, чтобы усердно заниматься, я сидел перед пианино и мечтал, вспоминая свои сны. Папин голос заставил меня покраснеть. Признаться честно, — наяву я стыдился своей сказочной дружбы.

— Я здоров, — проворчал я, принимаясь долбить по клавишам.

Но увы: здоровым я, по всей видимости, не был. Достаточно сказать, что я вдруг перестал мечтать о Консерватории. На сеансах гипноза дела шли из рук вон плохо. Теперь при виде концертного рояля я не испытывал ни малейшего воодушевления. А однажды признался психологу, что, наверно, был бы гораздо счастливее, если бы у меня были друзья или хотя бы лошадь…

Доктор расспросил меня о моем желании поподробнее и, конечно, вытянул из меня всю правду.

— Илья, ты принял сказку слишком близко к сердцу, — сказал он. — Ты хочешь дружить с Принцем? Но в настоящей жизни он, скорее всего, заурядный и скучный человек, совершенно недостойный твоего внимания. Да и вряд ли ты сможешь затащить лошадь на свой тридцать первый этаж…

В ответ на его шутку я устроил такую истерику, что родителям пришлось вызывать "Скорую помощь". Пока врачи поили папу и маму валерьянкой, психолог деликатно отключился. Когда "Скорая" уехала, он снова появился на экране и сказал:

— Хорошо, Илья, раз ты не хочешь расставаться со своим Принцем, я придумал, как тебе помочь. Ты сможешь дружить и играть с ним, сколько захочешь. Как насчёт участия в Большой Игре?

От неожиданности я даже забыл про истерику. Большая Игра! Я и мечтать о ней не смел, как и обо всех прочих компьютерных развлечениях!..

— Но, доктор, — изумился отец, — объясните, для чего…

— Охотно, — улыбнулся доктор. — Илюша, выйди на минутку…

Я исполнил просьбу, уже предвкушая мои будущие битвы и победы над космическими и прочими монстрами… Но всё-таки не стал далеко отходить от двери.

— Вы видите, что этот Принц мешает вашему сыну двигаться к намеченной цели, — говорил доктор. — Я бы применил метод удаления воспоминаний, однако он ещё не очень хорошо разработан. Могут быть нежелательные последствия. Поэтому лучше сделать так, чтобы Илья сам отказался от своей выдуманной дружбы.

Родители слушали, затаив дыхание.

— Для этого, — продолжал психолог, — мы сделаем Принца героем Илюши в Большой Игре. Возьмём его фотографию из сетевой афиши, дадим ему латы, меч — в общем, всё, что положено. Я не думаю, что подобный герой сможет выглядеть достойно в Большой Игре. И очень скоро Илья в нём разочаруется…