Этот — бледный, высокий суманец — говорил.

Разум вернулся к ней, когда она поняла, что хотел сказать ей Малец этим воспоминанием. Они столкнулись с тем, кто был похож и не похож на Ликэн. Этот не сошел с ума после тысячи лет в тишине.

Все еще глядя на Магьер, мужчина поднял руку. Он рявкнул что-то, похожее на приказ, трем неживым, и они поднялись на ноги, все еще склонив головы. Они пятились несколько шагов, а затем растворились в тени туннеля.

— Магьер? — спросил Лисил, и его возглас звучал предупреждающе.

Она пыталась заставить работать свой мозг, чтобы вернуть свою сообразительность. Шар привел ее сюда по определенной причине, но не был ли это обман? Была ли это попытка использовать ее другим способом, как было дело со сном, приведшим ее в замок с шестью башнями?

Этот человек создал себе рабов, а Ликэн нет.

Возможно, это произошло только потому, что могло, даже в таком пустынном месте. Ликэн была заключена на высочайшем горном хребте страны Магьер, куда ни у кого не было причин ходить, пока Магьер не отправилась за шаром.

Этот немертвый не смотрел на нее с ненавистью, словно она была захватчиком. Он появился… с облегчением… словно был рад видеть ее.

Намек на улыбку появился на его губах, и ей безумно захотелось оторвать ему голову. Он шагнул снова, и Лисил появился справа от нее, тогда как Малец зашел слева. Высокий, белый незнакомец остановился. Он поднял обе безоружные руки, а затем медленно сложил их вместе, указывая на себя.

— Айэнг кваххаг’юр, — сказал он.

Магьер покачала головой. Он нахмурился, а затем…

— Ман’ам кваххар-ис… е ра’фи?

Сказав это, он указал на нее. Эти слова звучали по-другому, более музыкально. Может, это был какой-то другой язык, хотя одно слово звучало похоже.

— Я… не… понимаю, — с трудом сказала она по-нумански.

Высокий немертвый склонил голову набок, а затем выпрямился. Он даже не взглянул на Мальца или Лисила и снова приложил руку к своей груди.

— Я… Кваххар, — сказал он, запинаясь на каждом слове. — Рад приветствовать… потерянную… внучку.

В ледяном помещении повисла гробовая тишина.

— Мы должны вернуться, — прошептал Лисил. — Если мы сможем достичь устья туннеля, мы сможем задержать их…

Кваххар перевел взгляд на Лисила, и все намеки на улыбку и надежду исчезли с его лица.

Магьер боролась, чтобы сохранить своего дампира под контролем, хотя она хотела отпустить ее, позволить инстинкту отомстить за то, как эта нежить посмотрела на ее мужа. Что-то внутри нее противилось этому желанию. Что-то подавляло его, даже когда Лисил поднял в руке свой листовидный клинок, чтобы преградить ей путь.

Кваххар снова посмотрел на нее. Скорбная печаль наполнила его лицо, словно он собирался разрыдаться, хотя ни одна слезинка не сорвалась с его бесцветных глаз.

— Моя потерянная внучка, — сказал он, делая еще один маленький, нерешительный шаг. — Возлюбленный… привел тебя ко мне. Я ждал так долго, чтобы меня простили за мои грехи… за мое желание остаться в одиночестве.

Магьер застыла. Что он имел в виду под «Возлюбленным»?

Хотя, в отличие от Ликэн, он говорил и понимал речь, и знал более одного языка, то, что он говорил, не имело никакого смысла. Что-то холодное и жесткое было в его природе.

— Одиночество, — прошептал он. — Я прошу прощения за свою гордость… за то, что думал, что только я достоин.

Почувствовав мягкое давление на свою ногу, Магьер посмотрела вниз и увидела Мальца рядом с собой. Другое воспоминание всплыло в ее сознании, когда он посмотрел на нее.

Она увидела шар, тот, что они привезли, как он стоял на каменном постаменте и огромной пещере под шестью башнями замка. Что он пытался сказать ей?

— Ты так красива в моих глазах, — сказал Кваххар. — И я… оплакиваю свои грехи. К моему сожалению, я не мог оставаться один.

Он слабо махнул рукой в сторону одной из трех нежитей, все еще стоящих в тени с опущенными головами, хотя он не смотрел на них.

— В них нет ничего хорошего, и только сейчас… Возлюбленный простил меня за то, что я думал, что только я достоин быть хранителем… за то, что уничтожил остальных Чад, которых отправили со мной.

Магьер уставилась на него. Из того, что Винн узнала о Ликэн, они знали, что немертвые проделали долгий путь до Пока-Пикс тысячу лет назад с большим количеством слуг и двумя компаньонами, которых звали Волино и Гассаун. В течение столетий те двое либо погибли, либо исчезли, оставив Ликэн в ее бесконечном белом безмолвии.

Или она уничтожила их, как это сделал Кваххар?

Попытался ли он после этого создать себе товарищей из местных жителей, кто подходил слишком близко к его жилищу, только чтобы понять позже, что эти существа не удовлетворят его потребности? Ликэн не пыталась делать этого — либо по собственному выбору, либо потому, что никого не было достаточно близко, когда одиночество могло довести ее до такого поступка. Но, как и она, Кваххар жил в месте, которое не могло поддерживать его жизнь.

И что он имел в виду под «достойным хранителем»? Магьер даже не хотела гадать.

Образ шара на постаменте снова всплыл в ее сознании. В этот раз она поняла, что хотел сказать Малец… что поддерживало Кваххара на протяжении всех этих веков.

— Покажи мне, что ты охраняешь, — приказала она.

— Нет! — зашипел Лисил.

Холодные глаза Кваххара окрасились облегчением. Без слов он повернулся и плавно пошел назад, туда, откуда пришел. Три слуги остались на месте, склонив головы. Магьер ужасно хотелось хотя бы на мгновение остаться наедине с Лисило и Мальцом, чтобы поговорить.

— Мы должны идти, — сказала она. — Я хочу увидеть.

Лицо Лисила исказилось яростью, но Малец пошел следом за Кваххаром. Магьер оставалось только отвернуться от Лисила и пойти за ними следом.

Сколько раз она поступала так и чувствовала себя ужасно, слыша его шаги за своей спиной? И сколько раз она не слышала эти шаги?

Идя рядом с правым бедром Мальца, Магьер держалась позади Кваххара, пока он вел их глубже в ледяной туннель. Прошло некоторое время, прежде чем она заметила, что в туннеле стало темнее, свет шел только от амулета Лисила, идущего позади нее. Тогда он больше почувствовала, чем увидела, что туннель пошел вверх.

Они шли вверх, а не вглубь. Она смотрела на спину шерстяного плаща Кваххара, пока они шли. Из-за его слов и того, что показал Малец, она не сомневалась, что она найдет в конце туннеля. Ей было сложно заставить поверить себя, что такое возможно, и она просто не хотела верить.

Магьер увидела слабый мерцающий свет вдоль стены впереди Кваххара, который не мог исходить от амулета Лисила. Впрочем, их отряд не приближался к вершине горы; по размеру вершин, которые она видела снаружи, они не ушли достаточно далеко и высоко. Но они должны были быть где-то рядом с поверхностью, если свет просачивался сквозь лед. Или он не мог быть скрыт толщами льда?

Вскоре она увидела еще больше голов, замороженных в стенах. Их мертвые глаза были обращены в сторону прохода — к Кваххару, который проходил мимо них, даже не взглянув.

Лисил не сказал ни слова за весь путь.

Туннель выпрямился, и Магьер заметила больше света впереди. Кваххар вышел из туннеля в огромную пещеру, и Магьер последовала за ним. Она была настолько широкой, что она не могла бы добросить камень до противоположной стены. Оглянувшись вокруг, она увидела знакомые и тревожные вещи.

Они стояли на широкой льдине, опоясывающей всю пещеру. Четыре узких мостка тянулись от потолка в форме креста, соединяясь в центре платформы над пропастью. Но, в отличие от каменной пещеры под замком Ликэн, здесь все было сделано изо льда.

Кваххар закрыл обзор Магьер, ступив туда, где карниз соединялся с ближайшим мостком. Дорожка, которую он выбрал, была не шире двойного обхвата его плеч. Ступив следом, она остановилась и заглянула за край карниза.

Пропасть была так глубока, что ее дна не было видно. Она смотрела в бесконечный провал, свет в котором угасал по мере его ухода вниз. На этом провале не было ничего, кроме ледяных стен. Она закрыла глаза, когда почувствовала головокружение.