Перевод: Rosland(https://vk.com/vmrosland)

Русификация обложки: Alena Alexa

Мак

Моя философия вполне проста: день, когда я никого не убила — это хороший день.

В последнее время у меня было не так много хороших дней.

Я вспоминаю самые яркие моменты минувшего года.

5 июля — день, когда моя сестра Алина позвонила мне на сотовый и оставила отчаянное сообщение, которое я прослушала только недели спустя. Она была убита и выброшена на заваленную мусором аллею вскоре после того, как совершила этот звонок.

3 августа — ночь, когда я приехала в Дублин, впервые увидела монстра Фейри под чарами и поняла, что кто-то здесь сошел с ума — либо я, либо мир. Оказалось, что мир, но это не очень-то помогло.

Сентябрь — целый месяц потерян за один вечер в мире Фейри, где я играла в волейбол с иллюзией моей мертвой сестры.

3 октября — притворяющийся вампиром Мэллис пытал меня и едва не убил в своем адском гроте под Бурреном. В ту ночь я научилась есть плоть Темных Фейри из-за ее исцеляющих свойств и невероятной силы, которую она давала.

31 октября, Хэллоуин — ночь, когда пали стены между миром людей и Фейри, а я подверглась групповому изнасилованию четырех принцев Фейри и превратилась в бездумную оболочку женщины, зависимую от секса с Фейри.

Ноябрь, декабрь и часть января — эти страницы календаря полностью вырваны из моей памяти, не оставив никаких воспоминаний, пока я не всплыла из состояния При-йи и обнаружила, что провела все это время в постели с Иерихоном Бэрронсом.

Затем следовала дата, которую я никогда не узнаю — невозможно определить день, год или даже столетие в Зеркалах — когда я убила Бэрронса, и поверив в его смерть, превратилась в женщину, помешанную на том, чтобы добыть Синсар Дабх и воссоздать мир, в котором есть он.

Остаток января и февраль — терялась в Зеркалах, работала с врагом, Гроссмейстером, замышляя свою месть.

11 мая — ночь, когда я узнала, что девочка, которую я любила как сестру, убила мою сестру.

16 мая — день, когда мы вновь поместили Синсар Дабх в подземную темницу под аббатством, и я выяснила, что В'Лэйн на самом деле был Круусом, одним из четырех моих насильников, и что все это время я бок о бок работала с самым коварным и опасным Принцем Невидимых.

26 июня — день, когда я погналась за Дэни в Зал всех Дорог, в место, куда я не решилась последовать за ней. Будь у меня второй шанс, я бы побежала в это чертово Зеркало и все равно погналась за ней, несмотря на пугающие перспективы.

22 июля — я узнала, кто такая Джада, и то, что моя потрясающая, брызжущая весельем, храбрая Дэни исчезла, оставив после себя сдержанного, хладнокровного убийцу без чувства юмора.

И теперь я добавляю в свой мрачный список еще одну дату.

Один год и пять дней спустя после того, как я впервые коснулась дикой ирландской земли своей ножкой с идеальным педикюром — 8 августа: день, когда Синсар Дабх победила. И все, что ей понадобилось сделать для того, чтобы взять надо мной верх — это терпеливо и квази-тихо ждать, легонько подпихивая тут и там, пока я сама себе не затрахала мозг и не переступила запретную черту. Моему враждебному квартиранту потребовалось всего два с половиной месяца с того дня, когда я похоронила материальную книгу под аббатством, чтобы соблазнить меня открыть ее.

Большую часть этого времени я провела в поисках заклинания, чтобы призвать Короля Невидимых и потребовать у него забрать из меня его Книгу. Я отстранилась от Бэрронса и всего мира, став лишь скорлупой прежней себя — все потому, что я боялась, что Синсар Дабх обманом заставит открыть себя.

И она заставила.

Теперь я кое-что понимаю — то, чего мы боимся, мы каким-то образом маним к себе и сплетаемся с этим в танце, отравляюще интимном как пара недоверчивых любовников. Возможно, потому что в глубине души мы хотим столкнуться с этим лицом к лицу. Возможно, так устроена вселенная — мы намагниченные танцоры вальса, а наши надежды и страхи испускают своего рода электрические импульсы, привлекающие все то, о чем мы мечтаем и от чего приходим в ужас. Мы живем и умираем на собственноручно созданном танцполе.

Здесь и сейчас, дрейфуя в тишине и неподвижности, я с пугающей ясностью начинаю понимать все то, что я сделала не так.

Склад в Темной Зоне, Дублин, Ирландия.

Я поднимаюсь. Или пытаюсь подняться. Джада налетает на меня с приглушенным кряхтеньем, и ее руки на мне, повсюду — касаются, хлопают, тянут, освобождают меня от пут, и эти ощущения слишком сильны. Мое тело гиперчувствительно.

Наконец, она освобождает мои руки. Я отталкиваю ее и открываю глаза. Слишком быстро, слишком много. Свет вонзает безжалостные иглы в мой мозг.

Я быстро закрываю глаза. Запахи атакуют меня: едкая вонь миньонов Чистильщика, бетон и пыль, химикаты и пот.

— Выключи свет, — говорю я.

— Зачем? — спрашивает Джада.

— У меня голова болит, — я неподвижно жду, пока она торопливо носится по складу и гасит ослепляющие прожекторы, выставленные Чистильщиком для нашей операции.

Ощутив, что яркость снаружи приглушилась, я вновь открыла глаза. Терпимо.

— Мак, что ты сделала? — кричит Джада. — Они исчезли. Просто исчезли!

Звук воздействует на хрупкую конструкцию моих ушей, как будто она ударила в гонг. Не исчезли. Чистильщик и его миньоны просто были перемещены и все еще находились поблизости. Я говорю:

— Простое заклинание просеивания — назад, не вперед, — ни у кого из Фейри нет силы переносить вещи в будущее, и только я и король владеем маленьким фокусом, управляющим прошлым. Через считанные минуты Чистильщик окажется здесь, у наших операционных столов. Но я собираюсь уйти.

Я. Собираюсь.

Я поднимаюсь. Мое тело двигается не так, как планировалось. Оно дрожит, шлепается и хромает.

— Все затекло от долгого лежания на столе, — говорю я Джаде, наблюдающей за мной прищуренными глазами. Я втягиваю живот, сгибаюсь в талии, стабилизирую верхнюю часть туловища, поворачиваю бедра, одновременно перемещаю ноги к краю каталки и касаюсь ногами пола.

Я стою.

Я ЕСТЬ.

Желание. Похоть. Жажда. И я выбираю путь к господству.

Будучи мастером адаптации и эволюции, я с каждым вздохом более уверенно скольжу под этой кожей, наслаждаясь сложной, хоть и несовершенной элегантностью того, чем владею. Я глубоко и медленно вдыхаю, наполняя сначала живот, а потом и легкие воздухом. Дыхание вызывает натиск невообразимой вони, но я привыкну.

Все, что испытывала МакКайла Лейн, хранится в моем подробном ментальном хранилище, но во время своего ареста в ее теле я не могла видеть, я не могла слышать, я не могла ощущать запахи.

Я — как и она теперь — была заперта в темной безмолвной тюрьме, единственная связь с внешним миром выражалась в соединении с ее центральной нервной системой через господство над волей и неустанными попытками и поражениями. Все мое существование сводилось к нескольким комплексным электрическим импульсам, замысловатым схемам без физической сущности. Хоть я по максимуму шпионила за ее жизнью, я лишь однажды смогла заполучить контроль над ее телом, руками и глазами. Все остальное было лишь размытым восприятием из вторых рук, поглощенным изнутри. Все, кроме того пасмурного дождливого дня, когда я убила Серую Женщину и Мика О'Лири.