Она никогда не хотела жить в его клетке, но пошла на это ради него, надеясь, что однажды он откажется от своей безумной задумки превратить ее в Фейри и будет радоваться тому, что у них есть. Надеясь, что в конце концов он может вернуться вместе с ней в ее мир. Все те тысячелетия, что он трудился в одиночку, пока она спала в одиночестве, они могли провести вместе — живя, любя, созидая.

Поначалу, поместив ее в изумительный Белый Особняк, он каждую ночь проводил в ее руках, везде и всюду: в ее кровати, в его; растянувшись в одной из эксцентричных комнат в башнях под открытым небом, считая звезды между поцелуями; на полу в ее гардеробной; на огромном рояле. Они расплескивали свою любовь по всему вечно меняющемуся и вечно растущему особняку, пока она пила с его губ нектар галактик, пробовала на вкус вечность в его руках и решила, что возможно, не так уж плохо жить вечно, пока он рядом.

Поначалу у них не было времени ни на что, кроме друг друга. Их любовь пылала как сверхновая звезда. Но тьма начала пожирать их свет. Тихая кипучая мания родилась в нем в тот день, когда королева отказала ему в просьбе превратить Зару в Фейри.

Тысячелетия спустя он стал все реже проводить с ней ночи, бесконечно работая в своих лабораториях, давая жизнь детям своего Двора Теней в попытке воссоздать песнь.

Однажды она осознала, что не видела его месяцами. Затем годами. Она проводила время, собирая всходы и молодые растения, хотя к тому времени он дал ей безделушки, с которыми она могла создавать потрясающие иллюзии в любых количествах. Она взрастила и лелеяла свои пышные благоухающие сады по-старому, по-настоящему. Она начала играть с маленькими зверюшками в лесу, леча их случайные травмы, находя удовольствие в красотах природы, которые изобиловали в ее мире.

Одинокая. Такая чертовски одинокая.

Скучая по своей семье, суматохе многочисленных приездов и отъездов, гомону шума и смеха под их крышей.

Между своими визитами он посылал ей подарки, чтобы повеселить ее — красивые сувениры, потрясающие украшения и роскошные платья. У нее были целые комнаты, заваленные одеждой и туфлями, кабинеты, наполненные восхитительными драгоценностями, и ничего более, лишь время, чтобы бродить и смотреть на то, что не для кого надевать.

С каждым все более и более щедрым подарком или объектом силы, присланным им — например, амулет, призванный сделать ее равной ему по силе — она начинала думать, что он вовсе ее не видел. А если видел, то считал, будто она для него недостаточно хороша. Иначе он увидел бы, что она не желала власти. Он бы прекратил свои попытки превратить ее в то, чем она не являлась. Но она все равно превратилась. Чем больше она оставалась в этом закутке его мира Фейри, тем бледнее она становилась, ее темная кожа светлела, эбонитовые локоны выцветали, пока со временем она, не являясь Фейри, не начала выглядеть как они.

Наконец настал день, когда она поняла, что его квест с воссозданием Песни Созидания не имел никакого отношения к ней и относился лишь к нему.

Королева Видимых отказала ему в чем-то. Высокомерному богу-королю, способному на великую нежность и страсть, но так же способному на великое помешательство.

Но дело не в ней.

А в том, чтобы доказать, что Королева Видимых ошибалась.

В отказе принять отрицательный ответ.

Он бы заполучил песнь и превратил свою возлюбленную в Фейри, чего бы ему этого ни стоило. И он не остановился бы, пока не достиг желаемого.

После того, как он создал свой Двор Теней и сотворил своего любимого сына, Крууса, она видела его еще меньше, и еще больше — Крууса, поскольку король стал посылать своего принца к ней с зельями.

Круус стал ее компаньоном, наперсником и другом. Он мог бы стать и ее любовником, но сердце Зары по-прежнему принадлежало королю.

Однажды она поняла, что сыта по горло. Она не видела своего короля так долго, что не могла припомнить, сколько времени прошло с его последнего визита. Черты его лица в ее воспоминаниях сделались расплывчатыми.

В тот день она попросила Крууса об услуге, и он согласился.

Все закончилось не так, как она планировала. Круус, в конце концов, был сыном своего отца и подавлял ее желания в угоду собственным.

Эобил застыла и поспешно вынырнула из воспоминаний, встряхиваясь и ломая тонкую ледяную корку, покрывшую ее тело. В особняк кто-то проник! Она чувствовала его приближение, чувствовала насилие и беспокойство. Белый Особняк — это обитель красоты, мира и безмятежности, ему не нравилось такое создание в его стенах. Т'Мурра на ее плече зашевелилась, внезапно напрягшись, оглядываясь туда-сюда, клюя воздух.

Она прижала руку к горлу, простирая свое сознание, стремясь ощутить и коснуться того, что встало на ее пути, предугадать пути, по которым может пойти ее будущее.

Здесь была Синсар Дабх! Принесла в эти пустые стены худшее от самого короля. Жажду власти. Неутолимую жажду возбуждения и любых смутных ощущений, которыми она могла насладиться.

Она приближалась с каждой секундой, спеша прямиком к ней.

Она знала, почему. Она провела тысячелетия при дворе беспрестанных предательств и вероломных поступков. Королева всегда должна быть осмотрительна. Среди членов королевской семьи всегда находятся те, кто жаждет ее короны.

Забавно, что в результате попытки короля искупить причиненное ей зло она может быть убита. Он сотворил Синсар Дабх, горюя из-за утраты возлюбленной, и теперь Книга желала ее смерти.

Любовь короля — это подарок, отдача от которого не прекращается никогда.

Ее губы изогнулись в горькой улыбке. Ох уж эти Фейри и их бесконечная погоня за властью!

Теперь, когда к ней вернулись воспоминания, прояснилось многое из того, что было загадкой для королевы. Она подозревала (поскольку ее воспоминания на самом деле никуда не девались, лишь утратили яркость и стали недосягаемыми), что даже как Эобил она сохранила основные черты характера и природу Зары. Она знала, что Фейри, пытавшийся ее свергнуть, вновь повторит попытку, несмотря на то, что его память была стерта глотком из котла. Люди говорят: «Злой человек — злой пьяница. Счастливый человек — счастливый пьяница». Король обычно говорил это проще — нельзя уничтожить саму суть себя. Неважно, сколько бы попыток не предприняли Фейри.

Она наконец поняла свою склонность связываться со смертными, свою предрасположенность защищать их, свое восхищение Адамом, который вечно оставлял ее, чтобы бродить среди смертных, и даже влюбился в одну из них.

И решил отказаться от своего бессмертия ради нее.

Она знала, почему она одна из всех Фейри могла видеть людские души. Почему она не раз тайком пробиралась в царство людей, в город под названием Цинциннати, чтобы незаметно шпионить и восхищаться золотым сиянием Адама. Ощущая слабое раздражение неудовлетворения. Будь она способна на истинные эмоции, она бы знала, что это — зависть.

Но она вновь предалась мечтам, а на это не было времени.

В ее особняк пришли другие, преследуя О'Коннор, одержимую Синсар Дабх, существом, воплощающим акт раскаяния короля.

Он даже это не сумел сделать правильно. И с тех пор пытался все исправить.

Но по какой-то причине он, похоже, передумал заточать ее и исправлять ситуацию. Иначе он был бы здесь, не дал бы случиться этому краху, вмешался и спас ее, не позволив заплатить за его ошибки фатальной ценой. Исправил множество ошибок, о которых сожалел.

Разве он не знал, что она выпила из бутылочки и восстановила воспоминания? Разве он не знал, что теперь она знает правду?

Всю.

Она расколола покрывшую ее ледяную корку и обратилась к своему сознанию, но не почувствовала его поблизости. С другой стороны, она понятия не имела, могла ли почувствовать его, если он скрывался.

На случай, если он был здесь и таился от нее, она отчетливо произнесла, тщательно подбирая слова:

— Воспоминания вернулись ко мне. Я оставила тебя по собственному выбору. Я написала тебе записку, перевязала ее локоном своих волос. Я написала: «Ты превратился в монстра. От моего любимого мужчины не осталось ничего». Я устала ждать. Ты не способен на жертву, и это сделало тебя неспособным любить. Круус предложил отвести меня домой, в мой мир, где я могла жить, умереть и вернуться ко Всем. Я хотела убежать от того, кем ты стал, вернуться домой и вновь быть Зарой. Чистые, маленькие создания вроде меня не очень ладят с богами. Если ты когда-либо по-настоящему любил меня, выпусти меня из своей тюрьмы. Моя свобода — единственное, что я от тебя хочу. Отпусти. Меня.