— Держи, аккуратист. Эксперт велел грязь ему больше не присылать. Ты бы еще паутину с потолка снял.

Балков нахмурился, поморщился и забубнил нечто бессвязное об осмотре места происшествия. Потом взорвался:

— Одинаковые синие частицы я обнаруживаю на шкафу в кабинете и на плинтусе в комнате отдыха, возле кресла, за которым, вероятно, прятался преступник. Имею я право поинтересоваться их происхождением?

— Да невооруженным глазом видно — ластик.

— Ластик? На шкафу и плинтусе? — усмехнулся Сергей.

Я вырвала у него пакет, разве что не облизала его. И тотчас же спросила:

— Как следы выглядели?

— На шкафу — будто длинная полоса, а на плинтусе — будто его специально потерли. Может, уборщица пользуется, — потупился Сергей.

— Полина, ты намерена нас отвлекать до ночи? — проворчал Измайлов.

— Они же, Виктор Николаевич, вдвоем против меня собирались ополчиться, — напомнил зловредный Юрьев. — Скооперировались, сейчас Полина теоретическую базу под ластик подведет, и век не расхлебаем.

Обиженный Балков не стал говорить про то, что мы — команда. Я вынула из сумки старую синюю «стерку» и выложила ее на стол.

— Вашему эксперту все-таки придется потрудиться, Боря. Похоже, елки, что в пакете отметки вот этой моей резинки…

— Полина! — взвыл полковник.

— Я еще в прошлый раз известил вас: это она ухлопала деда, — усмехнулся Юрьев.

— Полина… — только и вымолвил Измайлов.

— А с лестницы вчера вверх тормашками меня отправил травматолог. — Я вдруг вспомнила, от кого пахло таким парфюмом.

— О, про врачей понесла… — обрадовался Борис. — Точно, в больницу бы барышню.

— Молчать! — загрохотал Вик. И подскочил ко мне, сжав кулаки. — Что ты делала у мафиози за креслом, зачем чиркала ластиком по его шкафу? Действительно докатилась до соучастия в убийстве?

Легко оскорбить женщину… Впрочем, Ляля — тоже женщина. И Галюша Кара-Ленская не мужчина. Я предупредила ментов, что не совсем уверена. Вик смерил меня бешеным взглядом. Я не стала испытывать его терпение. Удивительно, но мне не приходило в голову, что лгать умеет не только Мишелиха, но и Галя. Сломанная нога, просьба проводить в клинику, ее посленаркозные откровения — все это не вызывало подозрений. А напрасно. Мне показалось, что «девятка» Ивана едва-едва ее коснулась. И Мишелиха клялась, что удара не слышала… Потом доктор не принес снимок, за которым якобы помчался. И на инициативного парнишку набросился, потому что Кара-Ленской и димедрол-то с анальгином не требовался А его юный коллега внутривенный наркоз ввел. Наверное, не догоняй я Галю, не смутись при виде Ивана, девица своим ходом добралась бы до приятеля. Тот упаковал бы ей конечности и выдал больничный. Но соблазн разыграть ДТП при мне, свидетельнице, она преодолеть не смогла. Да, Кара-Ленская допытывалась у врача «Скорой», в дежурную травматологию ее повезут или нет. Узнав, что в дежурную, удовлетворенно притихла. Значит, именно там ее дожидались.

Я учла, что Алекс трепался при Ленке, чуть ли не одарил лично ее замыслом преступления. А почему не Юру? Федоров же похвастался Гале доверием короля. Или любовники вдвоем собирались поживиться, но Юра в последний момент струсил?

И вообще, из-за какой-то ерунды порой возводишь напраслину на человека. Может, шкаф никто и не двигал? Может, Алекс придумал мгновенную перестановку? А я сразу — Мишелиха убийца. Однако Галю я сильно подвела. Вставила ей «стерку» вместо камня. Она машинально почистила ее о плинтус, чокнешься сиднем сидеть на полу, а после скорее всего случайно провезла по шероховатой поверхности шкафа — тесно между ним, стеной и дверью.

Но, провернув убийство старца, Кара-Ленская должна была либо сразу скрыться, либо снова влезть в гипс.

Травматолог явился на дом, а тут меня нелегкая принесла. Ни условным стуком постучать, ни уйти. Господин ре — шил проблему виртуозно.

— Спросите у него, он хоть пульс мне пощупал, когда убирался восвояси? — озадачила я их.

— Спросим, — с грозным видом пообещал Сергей Балков.

И записку — «Привет от Алекса» — Галя настучала из ненависти. Дескать, и после смерти вашего короля сами будете дохнуть так, как он задумал.

— Ну, Поль, расскажи мне кто-нибудь про стерку вместо бирюзы в колечке, не поверил бы! — восхитился Балков.

Измайлов с Юрьевым ревниво молчали. Борис не выдержал минуты через три:

— Так дело сделано, что ли? За два дня?

«Ничего себе, за два дня! Я уже хриплю и хромаю. Мне эти Алексы, Юры и прочая криминальная братия поперек горла. Я про тебя, Юрьев, знаю меньше, чем про них…» Меня очень тянуло ляпнуть правду. Но я покосилась на полковника и прикусила язык. Вряд ли бы ему пришлись по душе мои похождения.

Вик был растроган моим сыскным подвигом настолько, что почти неделю непрерывно баловал меня комплиментами, цветами, шампанским, даже ежевечерним присутствием дома. И, разумеется, подробностями расследования убийства старого мафиози.

В жизни все, как водится, оказалось сложно. Галя Кара-Ленская ухитрилась исчезнуть из города сразу после моего телефонного звонка. Триумфальный арест девушки со странным кольцом не состоялся, она была объявлена в розыск. Доктор упорно выкручивался, пока не вскрыли Галину квартиру и не обнаружили там разрезанный гипсовый кокон и его, доктора, отпечатки пальцев на стакане с выдохшейся колой. Тогда он признался, что освободил ногу приятельницы на следующий же день. А потом Галя призвала его для лечения руки, которую вывихнула по-настоящему, видимо, прыгая из окна мужского туалета.

— Говорила, что ей позарез надо продлить отпуск, — лил крокодиловы слезы продажный врачеватель. — Хоть бы прибралась.

— Зачем? — усмехнулся Борис Юрьев. — Чтобы раньше срока засветиться во дворе, вынося мусор? Она сюда возвращаться не собиралась, не обессудьте, о таких, как вы, преступники не заботятся.

Бригада «Скорой помощи» наперебой рассказывала об истерике Кара-Ленской и о странном кольце с ластиком. Кроме того, ребята не настаивали на диагнозе: «Мы подозревали перелом, но без рентгена точно определить не могли».

А Юра Галю предал. Заявил, что она бегала в гостиницу и отдавалась Алексу. Они, мол, вдвоем шушукались, Алекс под кайфом планировал какое-то бредовое быстрое обогащение, наверное, девочка на него и решилась одна. Она за деньги на все решилась бы. Он так откровенно завидовал Гале, что Балкова тошнило. Юрьев не спросил бы, но дотошный и благодарный мне за поддержку Сергей полез выяснять насчет гонорара архитектору Зингеру. Не уверенный в том, что менты не добрались до Аллы, представления не имеющий о гибели Левы Федоров заюлил:

— Алекс не любил оставаться в долгу. Наверняка рассчитался с человеком, но не при посторонних. Я ведь с ним просто по-дружески, свою бухгалтерию он вел сам.

Итак, дело было за малым — найти Галину Кара-Ленскую. Измайлов призвал меня, что называется, не питать иллюзий. Я и не собиралась. Самой достойной ученицей Алекса оказалась его врагиня, девушка, которая предпочла шута королю, разочаровалась в обоих и сама раздобыла себе чемоданчик долларов на пропитание. Нет, не безобиден был гений Алекса, допускающий убийства.

— На обеденном столе горели свечи.

Почему людям так недостает в жизни пламени? Полковник Виктор Николаевич Измайлов был неистощим на тосты в мою честь. Я поднимала бокалы с вином за него, Балкова и Юрьева — идиллия. Мы отмечали окончание расследования в берлоге сыщика. Я стеснялась сказать Вику, что драма Ениной и Ляли не дает мне покоя. И не из-за того, что Евгения Альбертовна в итоге потеряла всех. Каюсь, я испортила Измайлову интимный ужин с моей особой. Крепилась-крепилась и спросила:

— Вик, милый, Ляля курила?

— Опять ты про это, — расстроился Измайлов. — Курила как паровоз. На балконе, на улице, только не в квартире с двумя сердечниками. И докурилась до инфаркта, учти.

Мне сразу стало легко-легко.

— Тогда передавайте ей привет от Полины.

— Перестань, детка, надоело.