Глубоко вздохнув, он взял мое лицо в свои ладони, - У меня не так много времени, чтобы научить тебя, как нужно себя вести.

Я нахмурилась, услышав эти загадочные слова. Что, черт возьми, это значит?

- Я чувствую себя лучше, - прошептала я.

Хотя была абсолютно уверена, что выражение моего лица говорило об обратном.

От ощущения его мягких и теплых ладоней, по-прежнему удерживающих меня, мое сердце ускорило ритм. Его лицо, эти губы были так близки, чтобы подарить мне хоть чуточку спокойствия... или не достаточно близки.

- Нет никаких причин, по которым я не могу снова носить одежду.

Прошло несколько секунд, прежде чем, его синие глаза нашли мои карие, а его губы изогнулись в усмешке. Эту улыбку я уже достаточно хорошо изучила. Обратившись к нему, я забыла сказать Хозяин. Более того, я произнесла это в утвердительной форме, что могло звучать как приказ. Кажется, я вся съежилась, и думаю, это было именно то, чего он и ожидал.

Отстранившись от него, я мгновенно опустилась на колени у его ног, в надежде, что он сжалится надо мной и проявит великодушие к моим мольбам. Увидев, как он потянулся к пряжке своего ремня, мое сердце пустилось вскачь. Неистово замотав головой, я потянулась к его рукам, чтобы крепко взять их в свои ладони.

- Пожалуйста, не бей меня, - взмолилась я хриплым шепотом, вытирая слезы, которые начали градом сыпаться из моих глаз.

- Прости, Хозяин. Пожалуйста, не бей меня.

Издав звук, напоминающий собой раздраженное ворчание, он шлепнул меня по рукам, и откинул их от себя.

- Встань, - сказал он спокойным голосом, но я только крепче обхватила его ногу и заплакала.

Тяжело вздохнув, он грубо выдернул свою рубашку из брюк, и стал быстро расстегивать пуговицы. Я не знала, что пугало меня больше, мысль о том, что он будет снова меня лупить или то, что он раздевался. И когда он потянул меня за волосы, вынуждая таким образом, подняться на ноги, меня накрыло еще более сильное чувство дикого ужаса.

- Сними с меня рубашку.

Медленно открывая глаза, я слово за словом, переваривала этот приказ. Кажется, я была потрясена.

Из-за его высокого роста, я упиралась взглядом в его гладкую, загорелую грудь. Его дыхание ускорилось, отражая мое собственное. Возможно, было ошибкой говорить ему, что я чувствовала себя лучше. Возможно, именно мое болезненное состояние и держало его от меня на расстоянии последние несколько дней.

Мне ничего не оставалось, кроме как подчиниться, поэтому положив свои руки ему на плечи, я осторожно потянула за ткань, пока она не соскользнула с него, и не упала на пол. Взяв мое лицо в свои ладони, он начал вытирать мне слезы.

- Ты все еще думаешь, что кусочек ткани поможет тебе защититься от меня?

Я уставилась на него умоляющим взглядом.

- Подними рубашку, - сказал он.

Медленно встав на колени, и продолжая смотреть на него, потому как он все еще удерживал мое лицо в своих руках, я кончиками своих пальцев подняла рубашку.

- Надень ее.

Он одарил меня широкой улыбкой, когда я одела рубашку. Она свисала мне почти до колен, а ее рукава были лишь чуточку короче.

- Посмотрим, - прошептал он мне на ухо.

Я вздрогнула.

Когда он повернулся и вышел из комнаты - как я думала, за другой рубашкой - я позволила себе облегченно вздохнуть от мысли о том, что он не стал меня наказывать. Начав застегивать пуговицы, я удивилась тому, как его запах заставил трепетать низ моего живота. Я была окутана его рубашкой, ароматом его тела. Это был первый раз, когда его присутствие дарило мне некое успокоение.

Не отказывая себе в удовольствии, я поднесла оба манжета к своему носу, и глубоко вдохнула. Это конечно нельзя было сравнить с объятиями, но все равно это дарило мне приятное чувство умиротворения. Мне нужно было убираться отсюда ко всем чертям, пока я окончательно не сошла с ума.

Он вернулся быстрее, чем я ожидала, и без рубашки. Мои глаза были не в состоянии отвести взгляд от его высокой, мускулистой фигуры, его тонкой талии, и маленькой дорожки волос, ведущей от пупка к поясу его дорогущих брюк.

Он завез тележку, а после принес стул, оставив его около двери. Я поморщилась, а все мое тело напряглось при воспоминании о той ужасной ночи. У меня не было ни малейшего желания заново пережить хоть один из эпизодов, произошедших тем вечером.

Я ничего не сказала, а лишь молча, подчинилась, когда он развернул меня, и, соединив вместе мои запястья, зафиксировал их за моей спиной. На этот раз Калеб мог быть уверен, что я не стану забирать у него пищу; не то, чтобы у меня было большое желание делать это. На самом деле, я была не очень голодна... мне было просто грустно.

Было сложно притворяться, что мне хотелось есть, когда в голове до сих пор прокручивались ранее произнесенные им фразы. Пока он кормил меня завтраком, я сидела перед ним на коленях, со сцепленными за спиной руками. Он часто улыбался, но не все время, и был очень холоден, и расчетлив. У меня не было ни малейшего сомнения в том, что все, что он делал - даже улыбался - он делал ради какой-то тайной цели.

Я снова вспомнила его слова, когда он сказал, что у него было не так много времени на то, чтобы научить меня. Чему я должна была научиться? И когда мы собирались начать? Планировал ли он, когда-нибудь отпустить меня? Смогу ли я вообще все это пережить?

Он был красавцем, никто не мог отрицать этого, тогда почему? Почему он брал женщин силой, когда, очевидно, мог запросто получить любую без принуждения? Уж больно все это напоминало фильм "Целуя девушек".

Я отвернулась, когда он попытался скормить мне еще одно яйцо.

- Не голодна?

Я замотала головой.

- Нет, Хозяин.

- Прекрасно. Я доем за тебя.

Мне хотелось поговорить с ним. Задать ему важные вопросы, на которые, я знала, что он не ответит. Каждый вопрос вертелся на кончике моего языка, готовый сорваться в любую секунду. Собравшись духом, я облизала губы и готова была уже озвучить первый из них, как он произнес:

- Ложись на пол.

Я нахмурилась.

- Что непонятного? Ложись на пол.

Положив свою руку на мое левое плечо и потянув за цепь прикрепленную к моему ошейнику, он опустил меня на пол. Мне было немного неудобно в таком положении, потому как, мои сцепленные руки давили на копчик, а подошвы моих ног упирались в ягодицы. Слегка поерзав, я вытащила из-под себя ноги и сдвинула их вместе.

- Ты хоть понимаешь, насколько это сексуально? - спросил он.

Стиснув зубы, я отвернулась.

- Белый цвет тебе очень идет, надо будет взять себе это на заметку. Я даже рад, что ты захотела одеться. Видеть тебя одетой, заставляет меня думать о том, как бы тебя раздеть. Однако, думаю, что для тебя, это очень хорошая возможность чувствовать себя комфортно в своей наготе, рядом со мной, и в добавок, это открывает мне прекрасный вид, в то время, когда я ем.

Я крепко сжала вместе колени, но когда он заметил это, мне пришлось вновь развести их в стороны. Я все еще достаточно хорошо помнила свое наказание, и у меня не было ни малейшего желания злить его.

В комнате было тихо, за исключением моего тяжелого дыхания. Никогда раньше, я не чувствовала себя настолько открытой.

- Прекрасно, - резко вдохнув, его голос стал напряженным и слегка хрипловатым, - Самый красивый оттенок розового. Теперь... держи свои ноги открытыми. Не зли меня.

Закрыв глаза, я пыталась сдержать неминуемый поток слез. Страх и смущение сменились на гнев, медленно бурлящий в моей груди. Пытаясь успокоиться, я сосредоточилась на своем медленном дыхании.

Пока он ел, я оставалась неподвижной, тупо уставившись взглядом на стену. Для меня было странным, представлять его взору свои раздвинутые ноги.

Воздух касался каждой клеточки моего оголившегося тела. Порой, моя плоть, казалось, открывалась сама по себе, словно жадный маленький ротик. Интересно, замечал ли он это.... я молилась о том, чтобы это было не так.