Почему-то, эта мысль меня хорошенько рассердила. Я стояла здесь, в этой темной комнате, привязанная к долбанному прикроватному столбу, пока какая-то другая женщина выкрикивала его имя. И не было никакого сомнения в том, что именно в этот момент она испытывала сильнейший оргазм. В то время как я, должна была называть его Хозяином, и мне не разрешалось произносить его имени, даже когда я кончала - не то, чтобы я стала его выкрикивать - но все же.

Она снова закричала, и на этот раз я не смогла сдержаться, чтобы не взвыть с его именем на губах, но не в экстазе, как она, а в агонии. Никогда раньше мне не доводилось произносить его имени вслух, и осознала я это только сейчас. С тех пор, как я здесь оказалась, я думала об этом каждый день. В моей голове он всегда был Калебом, но я никогда не позволяла этому имени соскользнуть со своего языка. Я снова повторила имя, отваживаясь произнести его чуть громче, желая всем сердцем, превзойти свою конкурентку.

Между ног возникла новая для меня боль - тяжелая, теплая и влажная. Я сжала их вместе.

- Калеб. - простонала я.

- Калеб! - выкрикнула она.

Я снова толкнулась вперед в своих оковах, не обращая внимания на боль во всем теле, на жжение в ногах, на все, что хоть как-то отвлекало меня от подслушивания. Я слышала его.

- Калеб...

Я рванула вперед.

Он часто дышал - низко и тяжело. Его дыхание становилось все быстрее, в то время как непонятные стоны женщины стали протяжными и какими-то чужеродными.

Внутри меня зародилось чувство паники. Меня прошиб пот. Гребаный пот прилипал ко мне, раздражал и доводил меня до крайней степени безумства, которого я никогда не испытывала. Если бы я знала, что эта затея увенчается успехом, я бы перегрызла свои руки, словно дикий койот, только бы освободиться.

- Освободи меня! - кричала я.

- Освободи меня!

Жалобно плача и тяжело дыша, я втягивала в себя воздух так часто и быстро, как только могла. Я шептала его имя. Мои мышцы сводило судорогой. Мои крики смешались с ее, с его, соединяя нас вместе в симфонию удовольствия и боли. Услышав ее пронзительный пик наслаждения, который едва перекрыл мой собственный истошный крик отчаяния, я потеряла сознание. Наконец-то.

Я не знаю, как долго я оставалась там, уязвимой, в подвешенном состоянии, и пропавшей для всего мира. Я помню только, как проснулась от ощущения теплого и крепкого груза, накрывшего мои бедра. Я даже не испугалась. Мои волосы были мокрыми, но чистыми, и пахли знакомым ароматом лаванды.

Сильные руки прижали мои плечи к мягкой кровати, оказавшейся подо мной, и, не имея сил сдержаться, я одновременно застонала от облегчения и захныкала от воспоминаний о боли. Я знала, что это были его руки, и независимо от того, кто прикоснется ко мне в будущем, я всегда узнаю его руки. Единственное, что я не знала - это как мне на них реагировать.

Своими большими пальцами он нажал по обеим сторонам от моего позвоночника, между плечами, и провел ими к основанию моей шеи. Пробравшись пальцами в мои влажные волосы, он осторожно потянул их на себя. От чего, кожу моей головы стало покалывать, за ней последовало и все мое обмякшее тело.

Я чувствовала, что должна что-то сказать, что-то сделать. Выругаться на него, ударить, расцарапать ему лицо, накричать, сделать что-нибудь жестокое, чтобы причинить емуневообразимую боль, но его руки ощущались так хорошо, и мое больное тело так сильно в них нуждалось. Кроме того, мне в любом случае, никогда не справиться с ним.

Его большие ладони прижались к моим плечам. Я протяжно выдохнула. Нет. Не буду ему сопротивляться. Потом, ну просто ничего не могла с собой поделать, я все-таки спросила, - Почему ты это делаешь? Почему я?

Он резко вдохнул, затем выдохнул. Не переставая массажировать меня, он не стал притворяться, что не понимал, о чем я спрашивала.

- А почему не ты, Котенок? Ты бы выбрала кого-нибудь другого, чтобы занять твое место?

Нежные прикосновения стали грубее.

- Если бы я согласился отпустить тебя в обмен на другую девушку, это было бы лучше?

Я хотела крикнуть ДА.

Тишина. Только его руки, разминающие мое тело.

- Что со мной будет? - тихо спросила я, почти надеясь, что он ничего не услышал.

Я не была уверена, что хотела знать ответ. Поначалу он ничего не говорил, но потом произнес:

- Все, что я захочу.

Прежде чем я снова смогла заговорить, его пальцы опять зарылись в мои волосы и начали творить чудеса. Только на этот раз он осторожно наклонил мою голову, водя своим большим пальцем по изгибу за ухом. Мой рот тут же расслабился. Закрыв глаза, я потонула в мириадах ощущений, которые затопили мое тело. Неужели мне всегда так не хватало прикосновений? Ответ в мое сознание так и не просочился.

- Кто была та женщина, с которой ты был?

Его пальцы замерли, и я проклинала себя за то, что я была такой... Ливви. Но, тем не менее, мое сердце ускорило свое биение, пока я с нетерпением ожидала его ответа.

Я едва не замурлыкала и не растянулась под ним, как кошка, когда его пальцы вновь начали прокладывать свой путь вдоль моей головы и за ухо.

- Ну и ну, Котенок, а у тебя оказывается большие ушки.

Он рассмеялся, и эти звуки послали по моему телу непонятную дрожь.

- Эй!

Возмутившись, я произнесла: - Мои уши небольшие. Совсем не большие.

Они и, правда, вообще небольшие!

Его смех начал еще больше раззадоривать меня, - Можно подумать, она пыталась быть тихой. Калеб! О, Калеб!

Его смех тут же прекратился, а его хватка в моих волосах стала менее приятной, хотя, эта его реакция, показалась мне непроизвольной. Я застыла, до боли кусая свою губу. Неужели я никогда не избавлюсь от своей глупости?

- Прошу прощения, Хозяин, - прошептала я.

Все закончилось слишком быстро, и больше не было произнесено ни слова. Неожиданно, он направился в ванную комнату и вернулся с ведром воды и губкой, которую бросил на пол. Молча подняв меня, он и словом не обмолвился о том, что собирался со мной делать. Я тоже ничего не говорила, слишком боясь спровоцировать его на демонстрацию новой формы пыток.

Он поставил меня на пол, рядом с большим мокрым пятном.

- Ты написала на пол, - сказал он, пряча свои эмоции за маской спокойствия и равнодушия.

Почувствовав неловкость и страх, я отвернулась. Подойдя к двери и взявшись за ручку, он остановился. После чего, стоя ко мне спиной, произнес:

- Больше никогда не называй меня по имени, Котенок. Ты не знаешь меня. Во всяком случае, не так.

После чего он вышел, и закрыл за собой дверь.

Переведя свой взгляд на большое пятно передо мной, я услышала, как он запирал дверь. Мое лицо пылало от стыда. Почему мне было больно в груди?

Моргнув, я сдержала подступающие слезы. Я не знала, как понимать Калеба - порой он был таким добрым и нежным, а иной раз я боялась его всем своим существом.

И кем, черт возьми, была та шлюха? И почему ей разрешалось называть его по имени?

***

Время продолжало свой неспешный ход. Я больше ни разу не слышала этой женщины, и часто задавалась вопросом, что же с ней случилось.

Моя жизнь стала однообразной, наполненной только Калебом, моими наказаниями, редкими оргазмами, и бесконечной тьмой. Прошла целая вечность с тех пор, как я видела солнце, или луну, или любой другой источник света, исключая свечи и ночник.

Я потеряла счет дням. Если раньше я могла отслеживать их по количеству приемов пищи, то больше это не работало. Сейчас, Калеб кормил меня тем, чем считал нужным и когда считал нужным. Я теряла ощущение реальности. Если бы я только обладала хоть каким-то чувством времени, я могла бы... не знаю... что-нибудь.

В итоге, меня так сильно рассердила вся эта ситуация, что я выдернула ночник из стены, и швырнула его со всей силы на пол, услышав, как он разлетается вдребезги.

Я провела, как мне показалось, несколько часов, изливая свои слезы черной тьме, боясь выдернуть ночник из ванной и принести его сюда, потому как потом я точно не смогу найти пробку для ванны. Всматриваясь в щель под дверью своей комнаты, я надеялась увидеть хоть что-нибудь, но все, чем мне пришлось довольствоваться - это темнотой.