В Сигишоаре башни городской стены до сих пор носят названии цехов, которые были ответственны за их содержание, а в случае нападения осуществляли защиту прилегавшего к ним участка стены: Башня Оловянщиков, Башня Канатчиков и так далее. Интересно также разделение Сигишоары на три части. Нижняя часть города, раскинувшаяся в долине на берегах речушки Тырнава-Маре, вместе с расположенной на склоне холма верхней частью образуют Город живых. Верхняя часть Сигишоары окружена толстой крепостной стеной. А на вершине холма, ближе к небу, поселенцы возвели Город мертвых с церковью и городским кладбищем. Примечательно, что школа, которая должна освобождать разум учащихся от невежества, тоже находится там, наверху. Вероятно, возводившие ее люди считали, что это поможет ученикам лучше познать божественную мудрость, — усмехнулся профессор. — Дорога к мудрости состоит из множества ступеней. В Сигишоаре их ровно семьдесят пять. По крайней мере столько ступенек насчитывает крытая лестница, ведущая к школе, призванная в ветреную и дождливую погоду хоть немного облегчить ученикам путь к просвещению. Нескончаемо длинный темный тоннель, ведущий к свету!

* * *

Как раз над этой странной лестницей, которую описывал своим спутникам профессор Вамбери, за час до полуночи появилась стая воронов. Их было около двух десятков, и все они на первый взгляд ничем не отличались друг от друга. Но присмотревшись к ним получше, можно было заметить, что лишь у половины птиц черные глаза. У остальных они светились красным цветом. Вороны пролетели над лестницей и закружили над крышами строений, расположенных на вершине холма. Слева, у крепостной стены, находилось старое здание школы. Если, пройдя все сто семьдесят пять ступенек лестницы, подняться еще немного выше по холму, можно увидеть прямо перед собой новую школу, а немного дальше, на самой вершине — церковь, носившую имя Святого Николая. За церковью располагалась стена, соединяющая Башню Канатчиков с Башней Колокололитейщиков. Справа от церкви находилось кладбище. Могилы, кресты и надгробные камни виднелись на уступах и небольших террасах на крутом склоне холма. Старые каштаны и темные ели, поросшие мхом и лишайниками, отбрасывали на могилы длинные причудливые тени. Вокруг было влажно и пахло сыростью. Над могильными камнями завывал ледяной ветер.

Колокола пробили одиннадцать раз, и вороны, облетев вокруг башенки-сигнатурки*, опустились на ветви кладбищенских деревьев. Усевшись на них, птицы замолчали, с нетерпением ожидая чего-то важного. Затем несколько из них оторвались от темных еловых веток и опустились на землю. В тени могильных камней их тела начали стремительно увеличиваться и менять форму. Черное оперение исчезло, уступив место бледной коже и темным накидкам.

Тонка поднялась на ноги и осмотрелась. Затем она вышла на обросшую мохом и папоротником тропинку. Там вампирша остановилась и неподвижно уставилась в темноту. Остальные вампиры, прилетевшие вместе с ней из Вены, остались в тени деревьев. Они тоже замерли в молчаливом ожидании.

Было около полуночи, когда в ночной тишине послышался скрежет отодвигаемой плиты. Отверстие под ней становилось все шире и вскоре из него высунулась костлявая рука, белеющая в лунном свете. Она была такой сухой, что походила на кисть скелета.

Затем глухой скрежет наполнил все кладбище. Каменные плиты отодвигались и поднимались вверх. Сначала из ям под ними высовывались бледные пальцы, затем руки и головы. Мало-помалу все вампиры выбрались из могил. Они, по мнению Тонки, были ужасны. Ее покрытое шрамами худое лицо также вряд ли можно было назвать красивым, и все-таки с копной длинных черных волос, закутанная в широкий плащ, вампирша выглядела впечатляюще.

Одетые в лохмотья вампиры сходились со всех сторон. Громко шаркая ногами и прихрамывая, они приближались к Тонке, которая по-прежнему неподвижно стояла посреди кладбища.

— Ты звала нас? — сказал один из них скрипучим голосом.

— Что случилось? — спросил другой.

— Вы узнаете об этом, как только сюда прибудут чистокровные Упири, — холодно ответила Тонка.

— Они уже здесь, — донесся до нее низкий голос вампира, стоявшего на крутой лестнице, которая спускалась от церкви к кладбищу.

Нечистокровные, которые еще несколько минут назад лежали в своих могилах, упали на колени и поклонились своему воеводе.

Тонка с удовлетворением отметила, что великий предводитель их клана Боислав пришел не один. Рядом с ним она увидела самых старых и могущественных вампиров, которые носили титул бояр, а также имели право первыми выбирать себе селения и крепости, где без их согласия не мог утолять жажду никакой другой вампир. Лишь самые крупные города Трансильвании — Брашов и Сибиу — были открыты для всех. Сигишоара же входила в личные владения воеводы, и он приглашал сюда лишь тех, кого хотел видеть. Тонка была одной из немногих Упири, удостоившихся чести охотиться здесь, до того как она потерпела поражение в Ирландии. После этого вампиршу лишили такой привилегии, по крайней мере на какое-то время. Воеводу слишком разозлила ее неудача. То, что Упири, с которыми Тонка отправилась в Ирландию, были там уничтожены, его при этом мало волновало.

Тонка начала перечислять чистокровных Упири, собравшихся по ее зову. Да, их пришло немало. Вампирша отмечала все новые и новые имена. Даже четверо самых юных наследников, которым было от семи до тринадцати лет, присутствовали тут. Они с гордым видом стояли среди оборванных и грязных нечистокровных. Это было дикое войско, безропотно служившее воеводе и выполнявшее все его прихоти. Их можно было послать на задание, из которого ими уже не вернутся.

Впервые Тонка смотрела на них с интересом. Может быть, именно сейчас и настало их время. Они были не очень сильными и глуповатыми, но, возможно, на этот раз главную роль сыграет их количество. Дракула был старым, хитрым и чрезвычайно могущественным вампиром. Но он был один и не мог сражаться одновременно на всех фронтах!

— Ты послала к нам воронов, чтобы созвать всеобщее собрание, — нарушил тишину воевода. — Сегодня ночью мы пришли сюда из всех уголков наших земель, чтобы послушать, что это за важная новость, которая должна заставить нас объединиться. Все мы Упири, гордые, сильные и независимые. Уже много веков мы предпочитаем в одиночестве бродить по лесам, деревням и городам. Мы одинокие охотники, которые ни у кого не спрашивают, на кого им нападать, кого убивать, а кого превращать в нечистокровных. В отличие от изнеженных вампиров из западных кланов, которые словно стадо овец сбиваются в кучу, чтобы защититься от людей. И это притом, что попытки людей противостоять вампирам просто смешны, — презрительно добавил он.

Тонка дрожала от нетерпения, но знала, как важно дождаться, когда воевода закончит свою речь и даст ей слово. Наконец Боислав повернулся и обратился к ней:

— Тонка де Упири, скажи мне, удалось ли тебе на этот раз выполнить мое поручение? Наследников других кланов больше нет?

Вампирша невольно вздрогнула. Конечно же, она ожидала этого вопроса, но ей было нелегко снова докладывать о поражении, несмотря на то, что на этот раз в случившемся не было ее вины.

Но так ли думали воевода и бояре? Дадут ли они ей возможность все объяснить, или воевода сразу сочтет ее никчемной неудачницей и прикажет нечистокровным прямо тут разорвать ее на кусочки? Тонка понимала, что ей необходимо тщательно обдумывать каждое слово. Лучше всего вообще не говорить сразу о наследниках.

— В Вене нам пришлось столкнуться не только с Дракас и их гостями, — начала она. — После того как мы с воронами несколько недель вели наблюдение и до мельчайших деталей продумали план уничтожения наследников, к нам явился нежданный гость.

Видимо, воевода и бояре уже догадались, что Тонка пришла не с добрыми вестями. Их лица помрачнели. В лунном свете засверкали обнаженные клыки. Тонка поспешила продолжить рассказ.

— К нам собственной персоной пожаловал великий повелитель и отец всех кланов Дракула!