— Мы не будем ничего выносить, — заверила его Захна. — Только проверим груз. Войдем и выйдем.

Это заметно успокоило охранника, но для виду он еще немного покочевряжился.

— Я-то, может, и пропущу. Но там внутри еще посты…

— Это уже не твои проблемы, — вмешался и я. — Не трать наше время, парень!

К счастью, синдромом вахтера стражник не страдал. Видно было, что он наоборот хочет от нас поскорее избавиться. Так что после недолгих колебаний он, наконец, посторонился, пропуская нас.

— Только без глупостей! На выходе вас проверят.

Тяжелая дверь скрипнула, пропуская нас внутрь, и тут же захлопнулась.

— Ага. Проверят, — пробормотала себе под нос Хестия, оглядываясь. — Посмотрю я на это. Я ведь всё правильно поняла, Ян? Ты говорил о том самом Звере? О Бешеном Гракхе?

— Не называй его так! — снова с акцентом прошипела Захна, сверкнув глазами. Они у неё в темноте заметно светились, будто у кошки.

— Не ссорьтесь, — буркнул я. — И — да, Хестия, ты всё правильно расслышала. Нам туда.

Я указал на проход, заканчивающийся спуском в подвальные этажи склада.

По сравнению с моим прошлым визитом охраны здесь почти не осталось. Ещё двое стражников попались нам на пути, когда мы спустились в подвал. Но и они пропустили нас, увидев печатку и узнав, что мы следуем к фургону Волкобоя. Уговаривать их пришлось даже меньше, чем часового снаружи. Они обмолвились, что охрана, выставленная работорговцем, на месте. И, похоже, они и сами побаивались этих головорезов. По крайней мере, сопроводить нас ни один не вызвался.

Пока всё складывалось удачно. К тому же, бронированный гроб на колесах, в котором заточён Гарримар, находится в отдельной секции склада. И даже если мы там затеем небольшую потасовку, есть шанс, что стража ничего не заметит. Ну, а если заметят… Тем хуже для них.

Удивительно, как быстро я привык к чужим смертям. И убийство уже не кажется чем-то чудовищным и непоправимым. Просто средство для достижения цели. Эта мысль неприятно кольнула меня, но я её тут же подавил. Для угрызений совести сейчас совершенно неподходящий момент.

Мы завернули в коридор, ведущий в нужную нам секцию, и, не сговариваясь, пригнулись, осторожно двигаясь вдоль стены. Здесь было довольно темно, хотя остальной склад был неплохо освещен. А из самой секции доносился подозрительный шум.

Амальгамные линзы вдруг выдали предупреждающий сигнал, подсветив мне в дополненной реальности опасные зоны в конце коридора. Длинные ветвистые щупальца, опутывающие весь проем.

Скверна?! Здесь?

— Оставайтесь тут, — шепнул я Хестии.

Разбойница, похоже, и сама уже разглядела чёрные плети. Выругавшись, она прижалась к стене, выхватывая из-за пояса клинок, кажущийся сейчас весьма жалким оружием. Впрочем, новорожденного гуля, может, и одолеет. А других тут быть не может — грибница совсем свежая, я ведь был тут несколько часов назад. Как она вообще успела тут появиться?

Губитель, оказавшись в моей руке, задрожал, будто потревоженная струна, тоже недвусмысленно реагируя на присутствие аномалии.

Я осторожно двинулся вдоль левой стены, боком, пригнувшись и прикрываясь щитом. На изнанку пока не нырял — хотел сначала осмотреть помещение обычным зрением, чтобы лучше ориентироваться. В самом конце коридора наткнулся на два трупа. Судя по экипировке, бойцы Волкобоя. Видимых повреждений не видно, но головы у обоих повернуты под неестественными углами. Кажется, им попросту свернули шеи — легко, походя, как котятам.

Остальные тоже были неподалеку от входа в зал — похоже, тут разразилась ожесточенная, но очень короткая схватка. Тела были разбросаны небрежно, будто сломанные куклы.

Центр грибницы скрывался где-то в дальнем углу зала, за штабелями ящиков — именно туда вели разрастающиеся во все стороны побеги, уже опутавшие часть потолка и стен. Возможно, я был неправ, и эта пакость зрела здесь довольно долго, но её не было заметно, пока не стало слишком поздно. Хотя… Вряд ли. Амальгама засекла бы присутствие Скверны, когда я был здесь в прошлый раз. Да и местная охрана не совсем уж идиоты, чтобы прозевать такое.

Похоже на какой-то аномально быстрый выброс. И я уже видел подобное…

Шум, который я расслышал еще из коридора, доносился из бронированного фургона. Двери его были раскрыты, и я мог разглядеть часть решетки внутри. Перед ней возились двое — один массивный, грузный, едва поворачивающийся в замкнутом пространстве. Второй по сравнению с ним — карикатурно мелкий, с неприятным скрипучим голосом.

Я беззвучно, одними губами, выругался.

Знакомая парочка. Ходок и Голем. Я уж надеялся, что больше никогда не увижу эти рожи. Но, выходит, они всё-таки не сдохли в том огненном аттракционе, что мы с Энки устроили напоследок в Калидонском лесу.

Зар-раза! Ох, и попортили мне эти двое кровушки в Лабиринте. Ну, ничего. Сейчас-то мы на моём поле. Мой дар при мне, да и в целом я куда сильнее, чем был во время прошлой встречи. Так что самое время поквитаться.

Но что им от Зверя-то понадобилось?

Я через изнанку подкрался поближе и спрятался на крыше фургона. Отсюда было отлично слышно, что творилось внутри, и при этом культисты не могли меня заметить.

Из фургона донеслись звуки борьбы — звон цепей, лязг и срежет плохо смазанных железных петель, глухие удары, рычание и тяжелые пыхтение. Закончилось всё мощным ударом, от которого содрогнулись бронированные стенки.

— Вот же упрямая тварь! — проскрипел Ходок. — Да кончай его уже, чего ты возишься?

— Может, сам попробуешь? — огрызнулся Голем. — Где твои хвалёные паучки?

— Ты сдурел? Тратить Поцелуй Матери на обычного гракха? У тебя же кулачищи каменные — дай ты ему по башке, как следует.

— На себя посмотри! С двух шагов из самострела промахиваешься.

Снова потасовка. Гарримар взревел, оглушительно загремев цепями, и фургон подо мной снова заходил ходуном. Уф, ну и силища у него всё-таки.

— Ты только тратишь моё время, Зверь! — процедил Ходок. — Думал, тебе удастся уйти от Красной руки? Резчик ведь тебя предупреждал…

— Трогону в пасть твоего Резчика!

Решетка снова громыхнула под тяжелым ударом.

— Просто дай мне вырезать у тебя этот долбаный камень! Обещаю, если ты после этого не сдохнешь, я тебя даже добивать не стану.

— Трогону в пасть твои обещания!

— Ну, сам напросился! Подвинься, я поищу еще болтов.

Ходок выскочил из фургона и начал обыскивать тела охранников. В руке у него был компактный арбалет, скорее всего, тоже позаимствованный у кого-то из них.

Я спрыгнул с фургона, на лету ныряя на изнанку. Коротышка, кажется, успел что-то услышать или заметить — из серого мира было видно, как он вдруг выпрямился, настороженно оглядываясь. Я зашёл к нему за спину и снова потренировался в Ударе призрака.

Ударил я в полную силу, с шага, с доворотом корпуса, вкладывая вес тела. Учитывая убийственную остроту Губителя, такой укол обычно пронзал человека насквозь. Но плоть Ходока оказалась неожиданно твёрдой. Клинок с хрустом вошёл между лопаток и завяз. Пришлось обхватить жертву сзади за шею и с силой надавить на рукоять, пока острие не показалось с другой стороны, медленно выползая из раны в ореоле воспламенившейся крови.

— Помнишь меня? — шепнул я ему на ухо.

Коротышка дернулся, пытаясь вырваться, и завизжал от боли. Его порченная игнисом кровь, превращаемая свойством Губителя в вязкий напалм, начала буквально выжигать его изнутри. Завоняло горелым мясом, рана в груди быстро расширялась, так что клинок, поначалу плотно засевший в грудной клетке, выскользнул из неё.

Отскочив, я ударил ещё раз. На этот раз рубанул по шее, пытаясь обезглавить мутанта, но и это оказалось не так-то просто. Впрочем, рана всё равно получилась чудовищная, и кровь хлынула из неё, как из разбитого кувшина, брызнув во все стороны горящими каплями. Ходок рухнул на колени, потом на четвереньки, но всё ещё двигался и даже хрипел.

Вот ведь живучий гад! Я ударил в третий раз, окончательно отсекая ему голову, и культист, наконец, упал ничком, распластавшись на земле и источая струи зловонного дыма.