Ярослав

Не могу её просчитать.

Она как спящий вулкан: уверен, что сейчас рванёт, а он, наоборот, затихает, или ничего не предвещает, а ты вдруг уже покрыт пеплом.

Смотрю, как она одевается. Красивая. Вся. Движения размеренные, но слишком механические. Она совсем не спокойна, как хочет показать. Такие тонкие пальцы. Замечаю, как она потирает их. Значит, правда чувствует мой взгляд. Либо я выпустил эмоции из-под контроля, либо она такая внимательная. Чувствительная ко всему. Даже на расстоянии. Судя по устроенному представлению, считает, что я запал на её попу. Пусть. Пока.

Я запал на её смех. Ещё не видя её саму. Перезвон её голоса, мягкий и свободно летящий — я не поэт, но про неё слова сами складываются, дОжил — проник в меня и, словно вирус, со скоростью света смешался с кровью и разнёсся по всем внутренностям, сконцентрировавшись в сердце, которое выталкивает новую дозу, как только я о ней думаю. Думаю постоянно. «Так смеются только счастливые люди» — первая мысль, когда я вошёл в то предпраздничное утро в здание офиса следующей на очереди по реструктуризации фирмы, где бывал наездами время от времени. Обладательницей смеха оказалась красивая фигура в строгом и в то же время соблазнительном платье.

Потом смех исчез. Появились брюки и глухие рубашки. Вежливые улыбки. Грустные глаза. С ней что-то случилось. Живая девушка, которую поставили на паузу. Необъяснимо хочется нажать пуск и снова услышать её смех. Обязательные юбки не сработали. Она так же закрыта и упакована в безликий официоз. В понедельник попрошу отдел кадров сделать рассылку о возвращении женских брюк в гардероб по дресс-коду. Уверен, она улыбнётся.

Непрошено вспоминается день её рождения. Чувствовал себя идиотом. Она ещё и извинилась за беспокойство. Спонтанно решил купить для неё подарок. Цветы бы вызвали сплетни. Мне всё равно, но весь удар приняла бы на себя она. По этой же причине не увольняю начальника её отдела. Пустозвон. Привык выезжать за чужой счёт. Она — умница, делится с ним, хотя совершенно его не уважает. Пусть он совершит свой личный провал, без сцепки с ней. Я подожду.

Она наклоняется. Даже юбку подтягивает красиво. Непрофессионально с моей стороны, но кандидат на её прежнюю должность теперь точно определён. Она прислала оценку по пяти предложенным, выделив двоих: мальчика и девочку. Я согласен с её мнением. Но ещё один парень с ней работать не будет. Ревность не моё. Хотя с ней я и себя просчитать не могу.

Бывало, что я переезжал временно в офис, который требовал развития или закрытия. Вынужденная мера. Всегда. Вдруг превратилась в потребность. Чтобы видеть её. Меня бы устроил и отсек за перегородкой в кабинете директора, но именно малый зал открывает обзор на коридор, где она проходит в свой кабинет и в кухонную зону. Девушка как девушка, вдруг ставшая наваждением. Раненая и стойкая. Разучившаяся смеяться.

При ней всегда объёмный блокнот. Я не страдаю любопытством, но его мне хочется полистать. Направляясь в магазин тогда, застал её, отталкивающей парня с бесчисленными тюльпанами. Её любимые цветы? Она процедила что-то раздражённо. Понятно, кто украл её смех. Тюльпаны вычеркнуты. Она была так напряжена, что страшно её коснуться. Кажется, трону и она рассыпется на мелкие осколки. Как и сейчас.

Позвонки ощетинились, лопатки заострились, руки от локтей до плеч плотно прижаты к телу, скрывая от меня контур красивой груди. Смелая и испуганная. Чувственная и стеснительная. Внезапно сама пришла ко мне. Решительная и неуверенная. Думаю, она не до конца понимала, на что готова пойти. Или на что пойду я. Она провоцировала. Я давал выбор. Не сомневался, что спальня её остановит. В итоге она обезоружила своей наготой. Застала меня врасплох, а я слишком эгоистичен, чтобы не поддаться на её призыв. В то же время я по-настоящему уважаю эту женщину, чтобы унизить её отказом и поставить в ещё более неловкое положение, хотя она сама оставила последнее слово за мной.

Она заводит руки за спину и застёгивает лифчик. Не попадает одним крючком в петельку с первого раза. Длинные пальцы нервно перехватывают края и фиксируют их со второй попытки. С трудом сдерживаюсь не притянуть её обратно в постель. Теперь хочу её гораздо сильнее.

Она слегка поворачивается и берёт блузку. Чёткий профиль, маленькая серёжка в аккуратной мочке. Опущенные ресницы подрагивают. Она застёгивает пуговицы и оставляет края выпущенными поверх юбки. Ещё один сигнал, что она не в себе. Выходит из комнаты. Поднимаюсь, натягиваю домашние штаны и футболку и следую за ней. Я могу отвезти её сам, но сколько сил ей понадобится, чтобы выдержать мою компанию, когда она и так на пределе… Отпустить её одну в ночь тоже не могу.

Она ищет выключатель в коридоре. Я включаю свет. Она надевает обувь. Морщится, проталкивая ногу с мозолью в тесную туфлю.

Я сжимаю кулаки и всё-таки предлагаю:

— Тебя отвезти?

Она вздрагивает. Удивительно, но моя молчаливость, которая многих раздражает, похоже, устраивает её. Она ожидаемо отказывается, красноречиво мотая головой.

— Спасибо, я вызову такси.

Она крепко сжимает ручку сумки. Я преграждаю ей проход. Мы оказываемся очень близко, но между нами словно стена.

— Лиза, — она замирает, глядя будто сквозь меня. — Или я сам, или вызову проверенное такси.

Заминка. Она избегает моего взгляда и называет адрес.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Мы стоим друг напротив друга. Пару минут до прибытия такси. Она смотрит в сторону. Я смотрю на неё. Стараюсь не задерживать взгляд на одном месте, чтобы ей не стало ещё неуютнее. Красивая и далёкая. Подавляю желание встряхнуть её.

Она полностью переносит вес на одну ногу, едва уловимо вытягивая носок другой и снимая нагрузку с натёртой пятки. Простое движение, никакого подтекста, но возбуждает. Другие не вызывают и сотой доли подобного, даже когда прилагают изощрённые усилия. А она переступает с ноги на ногу — и пульс зашкаливает. Она — першинка, которая будоражит.

Приложение сообщает о прибытии машины. Я пропускаю её и надеваю кроссовки. Она спускается по лестнице. Ни разу не видел, чтобы она пользовалась лифтом. Даже этим она отличается от других. Замечаю, как она прихрамывает, но сохраняю дистанцию в три ступени. Наблюдаю за её затылком и перехватывающими перила пальцами.

На последнем пролёте обгоняю её. Открываю по очереди двери подъезда. Она старательно не задевает меня, проходя вперёд. Открываю заднюю дверцу такси. Она наконец скользит взглядом по моему лицу, произносит тихое «спасибо» и садится в салон. Закрываю дверь и отступаю на шаг назад. Автомобиль выезжает из двора. Я возвращаюсь к себе.

В коридоре витает запах её духов. Иду в спальню. Здесь он ещё ощутимее. Смотрю на опустевший прикроватный пуф. Чертовщина. Я как будто хочу, чтобы она что-то оставила. Открываю окно, вдыхаю свежий прохладный воздух. Проверяю маршрут. Дожидаюсь, чтобы убедиться, что пассажир доставлен, и иду в душ.

Утро субботы начинается с привычного кофе и пробежки. По пути в ванную снимаю пропотевшую футболку и вдруг получаю воздушный удар. Её аромат. Явный. На секунду кажется, что она здесь. Встряхиваю волосами. Возле спальни запах пропадает. Абсолютно иррационально прохожу по коридору в обратную сторону. И снова обострение обоняния. Толкаю дверь гостевого туалета. Выдыхаю. У меня не галлюцинации. Её жакет лежит на крышке унитаза.

Лиза

Утро субботы начинается.

Я открываю глаза. В голове немного шумит. Во рту сухо. Приятное опустошение начинает заполняться накатывающими друг за другом воспоминаниями вчерашнего вечера. С конца.