Пока мысли сменяют друг друга, руки оживляют телефон и набирают сообщение: «Ты в офисе?» Я приняла решение за себя. Ярослав имеет такое же право принять своё. Не я за него. А он, сам за себя.

«Да» — прилетает через пару минут.

Не даю себе времени на сомнения и быстро набираю: «Можешь зайти в кабинет Дмитрия?» Нарушаю субординацию. Но сейчас я обращаюсь не только к руководителю, но и просто к мужчине, ведь затронуты как деловые, так и личные аспекты. Крепко сжимаю телефон. Я не жду ответного сообщения. Просто знаю, что Ярослав уже идёт.

Он входит, окидывает меня взглядом и закрывает дверь. Я же теряюсь на мгновение, потому что суббота повлияла и на него. Он одет в неизменные брюки и строгую рубашку, но волосы лежат более самовольно, пиджак отсутствует, как и запонки, рукава рубашки подвёрнуты. Он — не сногсшибательный красавец, но очень привлекательный мужчина.

Я читаю вопрос в его глазах и начинаю говорить.

— Нужно проверить этот компьютер, — хлопаю рукой по задней стенке монитора. — Дмитрий требует от меня всю информацию из него. В обмен на своё молчание о… нас с тобой. Я не собираюсь ничего ему передавать. Прости, я не хотела и не хочу, чтобы у тебя были проблемы из-за меня.

— Я не скрываю наши отношения, — Ярослав вклинивается в поток моей ускоряющейся речи. — Ты сама не готова их афишировать.

— Потому что я вообще не готова к отношениям, — горло перехватывает, но я выталкиваю слова дальше: — Они влекут за собой слишком много неприятностей.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Он внимательно и… грустно?.. смотрит на меня и произносит:

— Не плачь.

Я моргаю непонимающе. Ярослав же расправляет один рукав, сокращает расстояние между нами, притягивает меня к себе и вытирает мои щёки краем своей манжеты. Я не заметила, когда начала плакать. Теперь чувствую, что слёзы прибывают. Он прижимает мою голову к себе. Я утыкаюсь лбом в воротник его рубашки, и ткань становится влажной.

— Прости, — шепчу в его грудь. Что со мной? Нервы ни к чёрту!

— За что? — он гладит меня по волосам и обнимает за талию.

— За всё, — шмыгаю носом.

Ощущаю теменем, что он улыбается.

— Я разберусь. Не волнуйся.

— Ярослав… — я наконец поднимаю голову.

Он смотрит с прищуром. В глазах вспыхивают хитрые искры.

— Что? — я прижимаю ладони к лицу, не понимая его сдерживаемой усмешки. Наверное, разводы потекшей туши повсюду. Определённо, то ещё зрелище!

— «Яр» мне нравится больше, — тихий голос звучит очень интимно и заставляет меня посмотреть на него с вызовом в защиту от собственного смущения.

— Ну конечно, — я закатываю глаза и впервые слышу его смех.

— Он? — Ярослав приподнимает мою руку, глядя на содранные костяшки.

— Нет. Честно. Стукнулась, когда доставала… — осекаюсь, не желая его обманывать, но и рассказывать об испытанном страхе не хочется.

Яр приподнимает мой подбородок и посылает мне настойчивый взгляд.

— Валерьянку, — заканчиваю я.

Его глаза темнеют.

— Расскажи подробно, — говорит ровным тоном и усаживает меня на стул, приседая рядом на край стола.

Я выкладываю, как Дмитрий подловил меня в подъезде и что будет ждать сегодня там же после работы.

— Ясно, — Ярослав встаёт и подаёт мне руку.

Я тоже поднимаюсь. Он удерживает мою ладонь.

— Я отвезу тебя домой, как закончишь. Ни о чём больше не переживай.

Я не тешу себя надеждой на пояснения, что он планирует предпринять. Но мне становится действительно спокойно. Я пожимаю его руку обеими своими и вдруг спрашиваю:

— Откуда у тебя шрам над губой?

Как всегда, когда мне удаётся застать его врасплох, уголки его губ вздрагивают в преддверии не разрешаемой улыбки.

— Кошку снимали с дерева. Друг отцепил от ветки и скинул мне. Я поймал.

— Кошка оказалась неблагодарной? — я красочно представила себе окровавленное лицо небольшого мальчишки. — Сколько тебе было лет?

— Семь или восемь.

— Не закинул животинку обратно? — мальчик в моём воображении остаётся серьёзным и не жалуется.

— Цель была её достать, — уголки его губ снова дёргаются.

— Упрямый, — я качаю головой. — Само зажило?

— Да, — он усмехается. — Лопалось долго.

— Так вот каким образом ты стал таким неразговорчивым, — осеняет меня. — Пришлось перестать болтать, чтобы рана не растрескивалась заново.

— Раскусила, — он улыбается.

— Теперь я знаю твой секрет, — тоже улыбаюсь и сдерживаюсь, чтобы не провести пальцем по обсуждаемому следу от коварных кошачьих когтей.

Ближе к вечеру Ярослав провожает меня домой. За рулем в этот раз крупный мужчина лет тридцати пяти.

— Виктор, — представляет его Ярослав. — Подежурит у твоего дома и побудет поблизости какое-то время.

«Пока ты не убедишься, что Дмитрий из понятливых и дважды ему объяснять не нужно» — добавляю про себя. Я не желаю Дмитрию чего-то непоправимо плохого, но проучить его необходимо, чтобы больше не повадно было. Поэтому киваю и отвечаю на приветствие Виктора.

Мы с Ярославом садимся сзади. Его рука немедленно перемещается на моё бедро. Ноги враз отогреваются. Он не щупает, не сжимает, просто расслабленно держит руку на моей ноге. Я почему-то уверена, что Яр неоднократно собирался предложить поехать к нему, но промолчал.

Лиза

Дмитрий меня больше не беспокоит. Без раздумий я блокирую его телефонный номер. Никогда не думала, что придётся вносить кого-то в чёрный список. Сейчас же он пополняется быстрее, чем добавляются новые контакты.

Поскольку со всеми треволнениями я не попала к Ангелине в субботу, еду к ней в воскресенье. Не геройствую, потому что до сих пор чувствую себя неуютно, и прошу Виктора меня отвезти.

— Простите, что вынуждены нянчиться со мной, — говорю своему временному телохранителю, подсознательно желая услышать от него что-нибудь о Ярославе.

— Вы — не капризный подопечный, — шутливо отвечает он. — К тому же, сам Ярослав Валентинович в отъезде…

Я не успеваю проконтролировать собственную реакцию. Виктор ловит мой вопрошающий взгляд и кратко добавляет:

— Он всегда ездит навестить родителей в это время. Тем более им как раз должны перекрывать крышу на доме, — мы выворачиваем на главную улицу. — Да вы и сами лучше меня знаете.

Я не опровергаю его слова, молча уставившись в окно. Я сплю с мужчиной, о котором почти ничего на знаю и намеренно не пытаюсь узнать. Но необъяснимо доверяю ему, а известие о его помощи родителям откликается разливающимся внутри теплом.

По пути к Ангелине обещаю сама себе, что устрою новоселье после рабочего забега и проведения благотворительного мероприятия, которые требуют максимальной отдачи сил и времени.

Заливистый лай Джекки оповещает весь подъезд о моём приходе.

— Ты знаешь, что он не успокоится, пока не получит тебя в единоличное пользование, — Ангелина смеётся, с порога вручая мне поводок. — У вас минут сорок. Я только что поставила вишнёвый пирог в духовку. Кстати, можешь позвать Майю — устроим спонтанный девичник.

Майка просит передать благодарность, своё желание поддержать такие посиделки в следующие выходные и сожаление о невозможности присоединиться к нам, так как они с Андреем всё ещё в дороге.

Я выгуливаю Джекки в пределах двора. Замечаю, что Виктор припарковался в начале дома. Испытываю одновременно облегчение от проявления подобной заботы и смущение от контроля в отношении себя. Постоянное наблюдение странно уравновешивает и подбешивает. Сосредотачиваюсь на пёсике и устраиваю ему преодоление препятствий и игру в «Принеси палку».

К среде начинает казаться, что я заезжаю домой лишь принять душ, урвать несколько часов сна и переодеться. Посещение подшефных организаций и приём официально объявлены на грядущую субботу. Вечерний званый ужин-представление меня не касается: им занимается головной офис и приглашены только руководители верхнего звена. Зато за утреннее мероприятие я отвечаю головой. Списки утверждены, согласия по участию представителей властных структур получены, буклеты и программки с расписанием напечатаны, пресса подключена. Если всё пройдёт хорошо, список моих достижений качественно расширится. К тому же я от души хочу сделать что-то действительно полезное и приятное для воспитанников детского дома.