Знакомая прохлада лестничной площадки, стильно отремонтированная прихожая, гостевой туалет. Далее дежа вю заканчивается.

Пока я мою руки, Ярослав принимает доставку. Мы располагаемся в гостиной. Я отказываюсь от вина и прошу воды. Алкоголь сегодня будет третьим лишним. Ярослав приносит тарелки и приборы. Я помогаю переложить еду из контейнеров в настоящую посуду, но совершенно не запоминаю сами блюда, зато отмечаю движения его пальцев, закатанные рукава строгой сорочки, натянувшуюся на спине ткань, когда он присаживается и включает электрический камин. Свет приглушён. Невероятно правдоподобный эффект огня создаёт густую атмосферу обещания.

Мы едим в тишине, общаясь взглядами. Ярослав отвлекается на мигнувший экран телефона. Вдруг по комнате растекаются знакомые звуки. Моя любимая песня, с того винного вечера. Я искренне улыбаюсь Ярославу за неожиданный сюрприз. Действую на порыве. Протягиваю к нему руку. Он принимает её и встаёт. Мы обходим столик. Я держусь за его ладонь и танцую непонятный по ритму танец, вроде бы медленный в куплете и набирающий темп в припеве. Кладу вторую руку на его плечо. Осторожно, нерешительно, пробуя. А затем мы оба отдаёмся музыке. Моя рука соскальзывает с его плеча, взлетает вверх. Его рука перехватывает мои пальцы, другая же сжимает талию, чтобы в следующее мгновение запустить меня в круговой оборот.

Я кружусь, впечатываюсь в Ярослава и целую его в ямку на шее. Он прижимает меня плотнее и тоже целует в шею, поднимается к подбородку, обрисовывает линию челюсти, оставляет чувственный затяжной поцелуй в углублении на подбородке под нижней губой и замирает. Я часто дышу и разворачиваюсь в кольце мужских рук, прижимаюсь спиной к его груди, вдавливаю ладони в талию и, мелко переступая, начинаю двигаться в медленном танце.

Сначала на пол падают мои брюки. К ним присоединяются брюки Ярослава. На рубашки терпения не остаётся совсем, и нас принимает в свои объятия широкое кресло.

— Яр…Яр…Яр… — дыхание прерывается, и я выдыхаю только такой короткий вариант. Наши вздохи чередуются, только мне ещё жизненно необходимо произносить его имя.

— Останешься? — тон Ярослава ничего не выражает, лишь вопросительная интонация, но пальцы, прочерчивающие линии под рубашкой посылают собственное приглашение сквозь кожу, и моё сердце отзывается дробным перестуком, выбивая согласие морзянкой: тире-точка-точка, точка-тире.*

Я распрямляюсь, отталкиваюсь от спинки кресла, трусь голыми ягодицами о шершавость его бёдер, игнорируя сигналы сопротивляющегося двигаться тела. Встаю на пол.

— Нет, — ловлю его взгляд. — Но не откажусь, если ты вызовешь своё такси.

Я благодарю водителя и выхожу у своего подъезда. Успеваю поставить ногу на первую ступеньку, когда входную дверь позади ловят в последний момент перед захлопыванием. Продолжаю подниматься и вдруг получаю ускорение на середине второго лестничного пролёта. Чьи-то руки подхватывают меня под лопатками и вталкивают на площадку между этажами. Дыхание пересекает, горло сводит спазмом так, что я не могу выдавить ни звука. В ухо раздаётся шипение:

— Не кричи.

Удивление перевешивает первоначальный испуг. Я смотрю в перекошенное злобой лицо Дмитрия.

— Что тебе нужно? — спрашиваю каким-то тусклым, не похожим на свой, голосом.

— Совсем немного, — он скалится то ли с издёвкой, то ли в гневе. — Ты скачаешь все данные с моего компьютера и принесёшь мне.

Я удивляюсь такой наглости ещё сильнее. Страх исчезает.

— Я не буду этого делать, — шагаю назад, но он грубо сжимает моё плечо.

— Меня уволили из-за тебя, мелкая стерва, — до меня долетают брызги его слюны, и я морщусь. — Ты всё сделаешь, или каждый узнает, что твои хвалёные заслуги сводятся лишь к одному — быть подстилкой начальника.

Меня охватывает отвращение и начинает подташнивать.

Дмитрий отпускает мою руку и разворачивается к лестнице. Начинает спускаться, бросая через плечо:

— Завтра жду тебя здесь же после работы, ведь у вас там сейчас цейтнот.

*-.. - (да), Азбука Морзе

Лиза

Я быстро поднимаюсь к себе. Оглядываюсь, открывая квартиру. Тошнота подкатывает хаотичными волнами. Запираюсь на все замки и прислоняюсь спиной к двери. Роняю сумку на пол и сильно зажмуриваюсь. Бесполезно. Под веками возникают два лица, которые то сливаются в одно, то разделяются на разные. Дмитрий и Ник. Ухмыляющиеся с уверенностью, что поймали меня на крючок и никуда я не денусь.

Потираю виски и сбрасываю туфли. Пытаюсь расстегнуть рубашку, но руки, оказывается, сильно дрожат. Всё-таки я испугалась больше, чем разозлилась. Иду на кухню, встаю на свой пока что единственный стул и тянусь за аптечкой. Пустырник или валерьянка, чтобы снять раздражающую дрожь. Что-то точно должно быть. Умом осознаю, что Дмитрий ушёл, но заставить себя выйти из дома сейчас ни за что не смогу.

Неловко беру коробку, пошатываюсь и дёргаю рукой, чтобы сохранить равновесие. В итоге, удерживаюсь на стуле, но ощутимо ударяюсь о край дверцы шкафчика и сдираю кожу на средних фалангах трёх пальцев правой руки. Ранки щиплет, и они кровоточат так, словно там не поверхностное повреждение, а глубокие порезы.

Бормочу ругательства, ставлю лекарства на столешницу и добавляю к успокоительному, которое, к моему облегчению, найдено, перекись водорода и пластыри.

Через час, приняв душ и выпив ромашкового чая, заворачиваюсь в одеяло, сажусь на пороге балкона и смотрю на тёмный экран телефона. Хочется написать Ярославу и в то же время не хочется втягивать его в эти мелочные мстительные поползновения обиженного недооценённого мальчика. Теперь начинаю злиться на себя. Что ж я за девушка такая?! Магнитом притягиваю недопарней, которым требуется самоутвердиться за мой счёт! Откладываю телефон и забираюсь на диван. Утро вечера мудренее, как говорится. В любом случае, я собиралась завтра на работу. Решу на свежую голову.

Поднимаюсь на свой этаж. Подхожу к кабинету. Гудит кофемашина, жужжит принтер. На внутренних окнах малого зала опущены закрытые жалюзи. Складывается ощущение, что половина штата сегодня в офисе. Суббота дарит поблажку по форме одежды. И сразу чувствуется май: яркие женские кофточки, нестрогие мужские футболки, всевозможные оттенки джинсовки. На мне самой простое льняное платье и любимые эспадрильи.

Я окунаюсь в привычную рабочую атмосферу, которая меня подбадривает и успокаивает. Открываю несколько вкладок и выгружаю поступившую по электронной почте информацию. Высылаю ответы по уточняющим запросам от компаний-партнёров. Свожу данные в общую таблицу и обновляю информацию в папке оперативного обменника. Встаю, разминаю плечи. Достаю из ящика стола ключ от кабинета Дмитрия. Я не определилась, как поступить и что будет верным или не верным, поэтому действую по наитию, так, как кажется правильным в настоящий момент.

Плотно прикрываю за собой дверь и просто смотрю на затихший компьютер на столе бывшего начальника. Ключ от кабинета находится у меня, потому что здесь расположен сейф с конфиденциальной информацией и шкаф с материалами, которые Дмитрий предпочитал держать при себе, хотя многое пора отправлять в архив. Доступ в кабинет предоставляет и доступ к документам.

Прислушиваюсь к себе и пытаюсь понять, что делать дальше. Я точно не собираюсь ничего скачивать. Даже компьютер не включу. Сообщить в службу безопасности? Ярослав всё равно узнает и оскорбится, что не от меня. Соврать Дмитрию, что компьютер заблокирован? Только получится, будто я поддалась на его шантаж. Посоветоваться с Майей? У неё своих проблем хватает.

Что же там такое нужное, что ты не успел стащить? Меня не волнует статус или положение Ярослава ни в каком смысле. Хотя со стороны наши отношения и моё повышение выглядят банально однозначно. Я — любовница босса. Все вытекающие привилегии, по народному мнению, подключаются автоматически и раздуваются до абсурдных размеров и объёмов длинными языками. Больше всего я не хочу лгать Ярославу, как и позволить мусолить его имя из-за связи с сотрудницей.