– Время не изменило тебя, Томас Ройд, – сказала леди Трессильян. – Ты выглядишь так же, как в семнадцать лет. Тот же совиный взгляд. И вероятно, не более разговорчив, чем в прежние времена. Я права?

– В общем, да, – рассеянно сказал Томас. – Дара красноречия у меня нет.

– Не то что Адриан. Твой брат был очень остроумным и приятным собеседником.

– Может, поэтому я и вырос молчуном. Всегда предоставлял возможность поговорить ему.

– Да, бедный Адриан. Он мог бы далеко пойти.

Томас кивнул.

Леди Трессильян сменила тему. Томас был приглашен к ней на аудиенцию. Обычно она предпочитала беседовать с гостями тет-а-тет. Это меньше утомляло ее и позволяло лучше сосредоточить внимание.

– Ты провел в нашем доме уже двадцать четыре часа, – сказала она. – Как тебе понравилась сложившаяся ситуация?

– Ситуация?

– Не прикидывайся идиотом! У тебя плохо получается. Ты все отлично понимаешь. Я говорю о нашем любовном треугольнике, об этой троице, собравшейся под моей крышей.

– Похоже, у них не все гладко, – осторожно сказал Томас.

– Признаюсь тебе, мой дорогой, мне это даже нравится, – с усмешкой сказала леди Трессильян. – Я была против этой встречи. И разумеется, сделала все возможное, чтобы предотвратить ее. Но Невиль был упрям как черт. Он упорно хотел свести своих дам вместе. И как говорится, что посеешь, то и пожнешь.

Томас Ройд, стараясь скрыть легкое замешательство, откинулся на спинку кресла.

– Как-то все это странно, – задумчиво произнес он.

– Что именно? – резко сказала леди Трессильян.

– Никогда бы не подумал, что Стрендж пойдет на такое, мне казалось, что он человек совершенно иного склада.

– Неужели тебе тоже так показалось? Ты просто высказал мои мысли. Это совершенно нехарактерно для Невиля. Невиль, как большинство мужчин, обычно старался избегать любых сложностей и возможных неприятностей. У меня возникло подозрение, что сам Невиль не мог бы придумать подобное… Но с другой стороны, мне совершенно непонятно, кто мог подкинуть ему эту идею. – Она немного помедлила и спросила чуть более напряженным голосом: – Может быть, Одри?

– Нет-нет, только не Одри, – немедленно откликнулся Томас.

– И я едва ли поверю, будто это была идея нашей злополучной красотки Кей. Если только она не обладает гениальными актерскими способностями. Ты знаешь, Томас, в последнее время я начала даже сочувствовать ей.

– Вы ведь не слишком любите ее?

– Ты прав, она кажется мне пустоголовой и совершенно невоспитанной девицей. Но как я сказала, мне стало жаль ее. Она мечется, как долгоножка, попавшая в круг света. Похоже, она почувствовала опасность, но не знает, какое оружие надо пустить в ход. Она злится, выходит из себя, грубит и капризничает, но подобные выходки менее всего могут тронуть такого человека, как Невиль.

– Мне кажется, в данной ситуации Одри находится в самом сложном положении.

Леди Трессильян бросила на него проницательный взгляд:

– Ты всегда любил Одри, да, Томас?

– Видимо, да, – ответил он совершенно невозмутимо.

– С детства?

Он кивнул.

– А потом явился Невиль и увел ее у тебя из-под носа?

Томас беспокойно поерзал в кресле.

– Вполне естественно, – ответил он. – Я всегда знал, что у меня нет шансов.

– Значит, капитулировал без боя, – сказала леди Трессильян.

– Я был всего лишь верным псом.

– Послушной, объезженной лошадкой.

– Одри относится ко мне только как к доброму старому другу!

– Верный Томас – ведь это было твое прозвище, не так ли?

Он улыбнулся, словно ее замечание вызвало в памяти времена детства.

– Даже смешно, – сказал он. – Как давно я не слышал этих слов.

– Сейчас это может сослужить тебе хорошую службу, – сказала леди Трессильян.

Томас внимательно посмотрел на нее, и она ответила ему очень выразительным и вполне определенным взглядом.

– Одри пришлось много пережить, – сказала она. – И я полагаю, что теперь она сможет по достоинству оценить такое качество, как верность. Твоя бескорыстная любовь и преданность, Томас, возможно, будут вознаграждены.

Томас Ройд сидел, опустив глаза, и вертел в руках свою трубку.

– В надежде на это, – сказал он, – я и приехал домой.

– Наконец-то мы все собрались, – сказала Мери Олдин.

Харстолл, старый дворецкий, вышел из столовой и вытер пот со лба. Когда он появился в кухне, миссис Спайзер, кухарка, обратила внимание на странное выражение его лица.

– По-моему, со мной действительно творится что-то неладное, – сказал Харстолл. – Я не знаю, чем это объяснить. Словом, все, что говорят и делают в этом доме в последние дни, как мне кажется, имеет какой-то совершенно иной внутренний смысл, отличный от прямого значения. Вы понимаете, что я имею в виду?

Миссис Спайзер, похоже, была несколько озадачена его словами, поэтому Харстолл продолжал:

– Вот, например, сейчас, когда все они сели ужинать, мисс Олдин сказала: «Наконец-то мы все собрались». А у меня перед глазами возникла странная картина. Я представил себе дрессировщика, который загнал в клетку диких животных и запер их на замок. У меня вдруг возникло тревожное ощущение, словно все мы пойманы в какую-то ловушку.

– Да бог с вами, мистер Харстолл! – воскликнула миссис Спайзер. – Должно быть, у вас несварение желудка, просто съели что-нибудь не то.

– Мое пищеварение тут ни при чем. Мне кажется, у всех в этом доме уже начинают сдавать нервы. Вот недавно хлопнула входная дверь, и миссис Стрендж, наша миссис Стрендж, мисс Одри, вздрогнула, как будто ее подстрелили. И кроме того, это постоянное напряженное молчание. Все они очень странно ведут себя. Сначала все долго молчат, словно почему-то боятся заговорить, а потом вдруг заговорят все разом, причем нормальной беседой это не назовешь – просто каждый высказывает первое, что пришло ему в голову.

– Да, это любого приведет в недоумение, – сказала миссис Спайзер.

– Две миссис Стрендж в одном доме. Я подозреваю, что вся нервотрепка именно из-за этого.

В гостиной повисла та напряженная тишина, которую описывал Харстолл.

Явно через силу Мери Олдин сказала, взглянув на Кей:

– Я пригласила вашего друга, мистера Латимера, прийти к нам на ужин завтра вечером.

– О, отлично, – сказала Кей.

– Латимер? Значит, он уже прибыл в наши края? – спросил Невиль.

– Да, он остановился в отеле «Истерхед-Бей», – сказала Кей.

– Кстати, можно выбрать вечерок и отужинать в ресторане отеля. До скольких работает переправа? – спросил Невиль.

– До половины второго, – ответила Мери.

– Полагаю, там принято устраивать танцевальные вечера?

– Да, и они пользуются большой популярностью среди отдыхающих, в зале обычно собирается человек сто, если не больше, – заметила Кей.

– Думаю, твоего друга такое столпотворение не слишком обрадует, – сказал Невиль, обращаясь к Кей.

Мери быстро сказала:

– Кстати, на той стороне чудесные пляжи. И погода стоит такая теплая, что мы вполне можем в один из дней переправиться на тот берег и позагорать в Истерхеде.

– Я собираюсь завтра нанять лодку и выйти в море, – тихим голосом сказал Томас Ройд, обращаясь к Одри. – Не хочешь ли ты составить мне компанию?

– С удовольствием.

– Отличная идея, – сказал Невиль, – мы все можем отправиться на морскую прогулку.

– Мне казалось, ты говорил, что хочешь завтра поиграть в гольф, – заметила Кей.

– По такому случаю я готов отложить игру. Помахать клюшкой можно в любой другой день.

– Крайне прискорбно! – сказала Кей.

Невиль подхватил с доброй усмешкой:

– О да, гольф – прискорбная игра.

Мери поинтересовалась, играет ли Кей в гольф.

– Да, но не особенно хорошо, – ответила Кей.

– О, она была бы отличным игроком, – заметил Невиль, – если бы немного потренировалась. У нее от природы хороший мах.