В Луисбурге проводились раскопки, и в маленьком местном музее можно найти прелестные вещи французской поры колонизации.

Если согласится с Гюставом Стормом в том, что норманны обосновались в Новой Шотландии, то, на мой взгляд, здесь есть район, куда более подходящий, чем названный им. А именно, длинная северо-западная оконечность острова Кейп-Бретон. Если допустить, что винландцы шли через пролив Белл-Айл на юг, естественнее всего для них было бы направиться к мысу Норт на севере острова.

Изучая край, я попал в маленький рыбацкий поселок Дингуолл на восточном берегу, чуть южнее мыса Норт. Несколько разбросанных домиков составляли свой собственный уединенный мирок. Жители, встречая меня на пристани или на дорожках возле домов, снимали шапку и приветствовали учтивым «Хау ду ю ду, сэр». Старинная шотландская культура еще жива.

Интересно было в этом глухом уголке встретить название Дингуолл (Dingwall). Оно норвежского происхождения и означало «место сходок» (tingvoll). Как и многие названия шотландского приморья, оно связано с эпохой норвежских викингов. Переселенцы привезли его с собой в новую страну.

Меня приютила Маргарет Сили, пожилая гостеприимная женщина. Она могла служить образцом старых пионеров. Годы высушили и ссутулили ее, но Маргарет сохранила живость и бесстрашие. Однажды ночью в ее сарай забрались молодые грабители. Хозяйка услышала шум, схватила два старых пистолета, выскочила и открыла пальбу.

В углу гостиной стояла сабля; Маргарет рассказала мне, что с этой саблей сражался ее прадед в битве при Ватерлоо. Много увлекательного поведала она и о первой, трудной поре освоения. Я ярко представил себе, как тревожно жилось людям во время франко-английской войны. Маргарет вспоминала французские семьи, которым приходилось бросать свои усадьбы и подолгу прятаться в горах.

Из Дингуолла я делал вылазки на юг, чтобы осмотреть восточный берег острова. В одном месте я буквально получил шок: на Уайт-Пойнт мне встретились следы жилья, на первый взгляд очень похожего на гренландское. Скорее всего тут жили французы. Впрочем, жилые слои достаточно старинные, чтобы стоило их раскопать, – можно узнать что-то новое о периоде освоения Северной Америки.

Растительность края во многом напоминает некоторые приморские области Норвегии. Хороший травостой, но условия для земледелия плохие. В это время цвели рябина и дикая черешня, и казалось, к синему морю подступают белые сады.

Я принялся изучать северный участок, вплоть до мыса Норт. В одном месте берег был песчаный с причудливыми заливчиками, однако не такой приметный, чтобы можно было отождествлять его с «удивительными берегами» саг. Жители Новой Шотландии уверяют, что «повторный открыватель» Северной Америки Кабот именно здесь ступил на берег в 1497 году, но кто не хочет подчеркнуть свою связь с великим человеком... И вот мыс Норт – довольно высокая гора, которую, наверно, видно с моря издалека. Однако следов древних поселений я на ней не нашел, не слыхали о них и здешние люди.

Пришла пора проститься с Маргарет. Опираясь на палку, она вышла во двор и долго смотрела мне вслед.

Я пересек поросший сосной невысокий (около 600 м) горный хребет и двинулся вдоль западного побережья длинного мыса. Осмотрел несколько мест и убедился, что берег здесь слишком открыт и беден гаванями, чтобы привлечь викингов. Мой маршрут закончился в городе Сидни. Позади остались изученные мной южные области, куда другие исследователи «помещали» Винланд и куда вполне могли дойти норманны, совершая вылазки с предполагаемой северной базы. А на севере лежал могучий остров Ньюфаундленд, где, по моей теории, остановились и построили себе дома винландцы. Улыбнется ли мне судьба?

Ньюфаундленд – своеобразный остров, самая крайняя часть Северной Америки. У него причудливые очертания, словно прихотливая природа задумала создать абстрактное произведение искусства: на юге будто огромное распластанное туловище с самыми неожиданными вырезами, от него на север, как рог, тянется длинный выступ.

Площадь острова около 110 673 квадратных километров, то есть он несколько больше Исландии. Ньюфаундленд расположен между 46°36' и 51°40' северной широты, что соответствует Северной Франции. Рельеф волнистый, обширные леса состоят из сосны, ели, пихты и лиственных, есть отдельные не очень высокие горные хребты. Самый длинный и высокий из них – Лонг-Рейндж на северном полуострове. Множество озер и речек оживляет ландшафт. Пролив Белл-Айл отделяет Ньюфаундленд от Лабрадора. Во все времена для индейцев, эскимосов и европейцев этот узкий пролив с сильным течением играл большую роль как путь сообщения и как место промысла и рыбной ловли. Климат здесь морской, зима намного мягче, чем в более западных частях Канады. Вдоль восточного побережья на юг устремляется холодное Лабрадорское течение; оно порой несет изрядное количество льда, а это влияет на климат. Но и Гольфстрим действует здесь на погоду.

Ньюфаундленд нельзя назвать земледельческим краем, однако здесь есть красивые фермы. Вдоль берега и на банках очень много трески; она занимает видное место в хозяйстве. Водится и другая рыба. Кроме того, в море есть киты, гренландский тюлень, большие лежбища которого известны у Лабрадора и в бухте Святого Лаврентия.

Лесные богатства разрабатываются, эта отрасль – одна их главных в экономике края. Среди эндемических животных внутренних областей назовем оленя, черного медведя, рысь, выдру, куницу, бобра, ондатру, лису и зайца, однако их теперь меньше, чем было прежде. Местами много птицы, в реках водится форель и лосось.

Первыми обитателями края были индейцы беотуки, но их совсем не осталось. На побережье в прошлом можно было также встретить эскимосов.

После открытия Америки Колумбом Новый Свет стал реальностью, которая манила попытать счастья королей и купцов, моряков и авантюристов. Им рисовался путь в Индию, семь обетованных городов Сиболы и прочие чудеса.

Повторное открытие северных областей Северной Америки было, в частности, подготовлено норвежско-датско-португальской экспедицией, в которой штурманом был норвежец Юн Сколп. Как уже говорилось, по источникам получается, что экспедиция примерно в 1476 году достигла Лабрадора.

В 1497-1498 годах Джон Кабот из Бристоля доходил, вероятно, до Ньюфаундленда. Затем в 1500 и 1501 годах в Северную Америку плавал португалец Гаспар Кортереаль. В последний раз он, очевидно, достиг залива Нотр-Дам. Высокие деревья, из которых можно было делать самые большие мачты, обилие трески, лосося и сельди, множество дичи – все это поразило путешественников. Край назвали Терра Верде (Зеленая страна). Больше всего португальцы обрадовались многочисленным туземцам, которых можно было продать в рабство. Они привезли в Лиссабон пятьдесят семь человек – мужчин, женщин и детей. Во время последней экспедиции корабли Кортереаля исчезли. Два года спустя его сын Мигель вышел на трех судах искать отца – и тоже пропал.

Затем корабли сплошным потоком хлынули в новые страны. Особенно привлекали европейцев морской зверь и рыба, а также пушнина. Поразительно скоро у берегов Ньюфаундленда развернул деятельность большой рыболовный и китобойный флот, были освоены воды у Лабрадора и бухта Святого Лаврентия. Промысловики многих стран участвовали в промысле, но преобладали французы, англичане, баски и португальцы.

Ньюфаундленд стал опорной точкой для исследования областей, лежащих на западе и севере. Мы не будем вдаваться в подробности, но назовем хотя бы плавания Жака Картье в 1534, 1535 и 1541 годах. Через пролив Белл-Айл он входил в бухту Святого Лаврентия, а по реке Святого Лаврентия поднялся до стойбища ирокезов Хочелага, где теперь расположен Монреаль. Кроме того, создавались экспедиции, искавшие Северо-Западный проход и предполагаемый путь в Индию.

Сведения об истории Ньюфаундленда и Лабрадора сразу после повторного открытия скудны и подчас малонадежны. Корабли многих стран шли к новым землям, чтобы ловить рыбу, промышлять китов и тюленей, покупать у туземцев пушнину, вести исследования, заниматься пиратством. Яркая была пора и жестокая; царило беззаконие, каждый старался побольше награбить. Рыбаки и промысловики предпочитали держать в тайне район своих походов, чтобы никто не проведал о богатых местах. Вот почему пора освоения теряется во мгле.