Девушка отвела назад темные волосы с его гордого лба, пока он спал.

– Ты глупый человек, – прошептала она. – Если честно, то я не знаю, почему я тебя так люблю.

Колдер не любит ее. Как можно любить незнакомку?

Кажется, ее первой ошибкой было то, что, прежде всего, она сама сделала ему предложение. Дейдре сделала все неправильно, думая, что она очень умна – ухватила его в самый уязвимым момент, предложила аргументы, наиболее подходящие для того, чтобы завоевать его.

Она поступила в точности как Тесса – только еще хуже, потому что мотивы Тессы всегда были ясны, всегда на поверхности. Тесса хотела того, что было самым лучшим для нее самой, в наиболее материальном смысле.

Она, Дейдре, вела более значительную игру. Она предложила бессердечный союз – ложь, потому что каждое слово произносилось в надежде завоевать его сердце.

Итак, что делать теперь? Она не может повернуть время вспять. Она едва ли может отправиться обратно в этот дом на Примроуз-Сквер, надеть свои девственные платья и завоевать мужа обычными способами, через древний ритуал ухаживания. Мужчине нет необходимости ухаживать за собственной женой!

Если только…

Дейдре перекатилась на спину и пристально уставилась на балдахин над головой. Тени от догорающих углей превратили огромную комнату в подобие первобытной пещеры, без углов или прямых линий.

Она потерпела поражение, подбираясь к своему мужу с фланга.

Возможно, настало время попробовать что-то более прямолинейное?

Несколько часов спустя Дейдре прибыла обратно в дом, снимаемый Тессой, щедрые подарки Лемонтёра была упакованы и погружены на крышу экипажа. Она не ожидала, что получит такую помощь от слуг, но Фортескью заметил синяки, которые Баскин оставил на ее обеих руках и стал совершенно мертвенно-бледным.

Она начала протестовать, но Фортескью поднял вверх руку.

– Я был здесь в тот день, когда умерла леди Брукхейвен, миледи, – загадочно заявил он. – Я знаю, что даже для такого мужчины, как его сиятельство, существует возможность зайти слишком далеко.

Когда девушка вышла из экипажа перед домом Тессы, Софи уже вышла, чтобы поприветствовать ее.

– Что это? – Первая куча картонок увеличилась до двух. Она уставилась на Дейдре. – Ты сошла с ума? Ты в опасности? Могу я переехать в Брук-Хаус и занять твое место?

Дейдре фыркнула.

– Ты даже не хочешь сначала узнать, не в опасности ли я?

Софи пожала плечами.

– Не особенно. Любое место, вероятно, лучше, чем это, хотя Тессы и нет дома в настоящий момент.

Дейдре с облегчением вздохнула. Ее мачеха была трудной в общении даже в самые лучшие времена – а этот случай был определенно не из них! Когда Тесса узнает, что Дейдре оставила своего мужа, почти-уже-герцога, то она придет в такую ярость, что, вероятно, они полностью лишатся еще одного штата слуг!

– Что ж, это, по крайней мере, милосердно. – Она взяла Софи под руку. – Почему бы тебе не проводить меня в мою старую комнату?

Софи приподняла бровь.

– Ты уже забыла, где она? Ты замужем меньше недели.

– Колдер не любит меня.

Софи заморгала.

– Это имеет значение? Я думала, что нет.

Дейдре вздохнула, позволив своим глазам закрыться на один обессиленный момент.

– Это имеет значение.

– Но ты думала, что Феба сошла с ума, потому что отказалась от маркиза!

Дейдре покачала головой, ее губы скривились в жалкой усмешке.

– Нет, я думала, что Феба сошла с ума, потому что отказалась от этого определенного маркиза. Я так ужасно хотела его… я так сильно люблю его…

Она пожала плечами.

– У меня никогда не было ни малейших проблем с тем, чтобы побудить мужчину признаться мне в вечной любви. Думаю, я считала само собой разумеющимся, что вскоре он будет так же без ума от меня, как и я от него. – Девушка подняла взгляд на Софи, пытаясь сморгнуть слезы, набежавшие на глаза. – Я полностью и целиком попалась в собственную ловушку, не так ли?

Софи склонила голову и, не вздрогнув, посмотрела на нее в ответ.

– Да, это так. – Затем она села рядом с Дейдре и, успокаивая, обняла ее за плечи одной рукой. – И, тем не менее, все это по-настоящему печально.

Такая доброта была последним, чего Дейдре ожидала. Она никогда не была особенно любезна по отношению к своей застенчивой кузине, хотя они и заключили своего рода перемирие, когда Фебе понадобилась их помощь. Сейчас это сострадание совершенно опустошило последние остатки ее самоконтроля. Девушка прижалась лицом к шее Софи и заплакала по Колдеру и Мэгги и по своему собственному несчастному концу.

Этот момент утешения и поддержки ничего не изменил. Колдер все еще презирал ее, она все еще собиралась провести в одиночестве остаток своей жизни, и Тесса все еще проявит себя как самая отвратительная сука, когда узнает об этом деле – но утешение все равно помогло. То обстоятельство, что у нее в мире есть Софи и Феба, к которым можно обратиться, это было больше, чем она могла рассчитывать с тех пор, как потеряла папу и наверняка больше, чем она заслуживает.

Наконец, опустошенная слезами, с уменьшившейся – во всяком случае, на данный момент – болью до пульсации в голове и тошнотворного беспорядка в животе, Дейдре подняла голову и в последний раз захлюпала носом.

– Сп… спасибо тебе.

Софи вручила ей простой белый квадратик ткани, чтобы осушить глаза.

– Я подумала, что в какой-то момент мне придется построить для нас ковчег.

Это вовсе не было забавно, но Дейдре беспомощно рассмеялась в носовой платок. Чувствуя себя немного легче, хотя и все еще опустошенной, она сумела улыбнуться Софи сквозь слезы.

– Ужасно. Тебе придется ограничить свои усилия всего лишь этим платком.

Софи улыбнулась, отчего ее тонкие черты лица озарились редкой вспышкой великолепия.

– Всегда пожалуйста. – Затем она поднялась и быстро разгладила свои юбки. – Сейчас пришло время приподнять твой красивый зад. Тебе нужно составить план.

– План?

Софи сложила руки на груди.

– Ты хочешь сказать мне, что собираешься бросить это вот так? Разве ты ничему не научилась из тех сказок, что я переводила для вас? В конце никогда не бывает большой награды, если ты вначале не пройдешь какое-то серьезное испытание. Это – твое испытание. Ты должна доказать, что достойна Брукхейвена, и вернуть его обратно.

– Достойна его?

Софи протянула руку, чтобы дернуть Дейдре за ухо, как непокорного студента.

– Не веди себя, как попугай. А сейчас мы должны выяснить, где именно все пошло ужасно неправильно…

Дейдре потерла свое ухо и сделала гримасу.

– Что ж, я определенно не дергала его за уши!

Софи хмыкнула.

– Возможно, ты должна была это сделать? Мужчины могут быть такими тупоголовыми.

Дейдре прищурила глаза.

– С каких это пор ты сделалась такой сведущей в отношениях с противоположным полом?

– Я – в отличие от некоторых, кого я могу упомянуть – очень быстро учусь. Итак, ты была доступна для него?

Дейдре покраснела и отвела взгляд.

– Софи!

– О, ради Бога. – Софи махнула рукой в воздухе. – Я выросла в деревне, Ди. Я знаю, как происходит спаривание. Я всего лишь не имею понятия, как вести себя в обществе.

Дейдре откашлялась.

– Ах, ну… да, я была доступной для него.

– Он хотел тебя?

«Хотел» было слишком бледным словом, чтобы описать тот темный голод, который Колдер испытывал этим утром. «Вожделение» казалось слишком простым, а любовь – что ж, разве любовь, помимо ее собственной, вообще присутствовала?

– Это… сложно. Да, он хотел меня. – По крайней мере, на какой-то отрезок времени.

Глаза Софи сверкнули.

– Ага! Это – замечательно. Двойственность переживания, с которой мы можем работать!

Дейдре рассмеялась, несмотря на то, что хмурилась.

– О чем ты говоришь, сумасшедшая?

Хотя они и обсуждали ситуацию, кажется, в течение нескольких часов, Софи не смогла придумать лучшего плана, чем тот, что был у Дейдре, по которому Колдера можно было соблазнить на правильное ухаживание за женой – то есть начать заново, так сказать.