Что-то тут не так…

Но у Странника не было никакого желания выяснить цели нападения. Его дом уничтожен. Его людей убили. Больше — Ему ничего не важно. Этого достаточно.

Он опустил голову и тяжко ей помотал, словно пытаясь проснуться.

Сюда — Он больше не вернется. Некуда возвращаться. Не к кому.

Уже развернувшись и собираясь выйти через пустующий проход ворот лагеря, Феникс на долю секунды задержался и обернулся вновь. Странная, маленькая постройка — между баром и миниатюрным домиком Джонни с Элизабет. Ее раньше там не было…

И что-то знакомое чувствовалось изнутри маленького сарайчика. Странника потянуло в его сторону.

Внушительных размеров замок на дверях был сорван. Внутри куча хлама. Железки, запчасти… Он присмотрелся. Заваленный различными коробками, под укрытым сразу несколькими огромными брезентами, тряпками и чем-то еще — с трудом угадывался силуэт автомобиля. Феникс отошел на несколько шагов назад. И вправду. Если не присматриваться, то всего лишь какая-то помойка. Даже на склад не тянет. Босс торопливо принялся разбирать завалы, и через несколько минут — из под очередной брезентины — Он увидел черное крыло машины. Очистив все окончательно; сильно торопясь, будто пытаясь вызволить из западни родное существо — Странник с пораженным вздохом отступил вновь. Из маленького сарайчика, стоя среди кучи мусора — на Него смотрел старый, добрый Chevrolet El Camino…

Прощальный подарок от Джонни.

Полный бак и ключ в зажигании.

— …Ну что, друг? В последний путь?..

Архангел нетерпеливо взревел, яростно задрожав всем телом.

ДА ПРИДЕТ ДЬЯВОЛ

(Extreme Music — Devil's Gonna Come)

— Что?! Срочное собрание?!

— Оглох что ли?! Шевелись давай!

Первый лейтенант Торрес грубо ухватил уорент-офицера за рукав куртки и протащил за собой несколько метров:

— Мать твою Дули!!! Шевели культяшками! — Эдриан возбужденно рванул молодого офицера в свою сторону.

— Пошел Ты Эд!!! Я предупреждал, не называть меня так?!

— Ой, да заткнись ты! Потом все мне выскажешь! — с пляшущими огоньками в глазах, усмехнулся Торрес, — Кудроу ненавидит ждать! Хочешь «выговор» за опоздание схлопотать?!

Гилберт Дуглас враждебно раздул ноздри, но головой помотал. Учитывая то, что «выговор» подразумевал увеличение нагрузок и времени, которое будет нужно провести вместе с бестолковыми «новобранцами» — уорент-офицер 5-го класса, этого не желал ни сколько. Насупившись еще сильнее, Дуглас спешно зашагал следом, за «старым приятелем» — успевшим обогнать его не только в беге до штаба, но и в звании.

Двое молодых людей покрыли расстояние до «генштаба» быстрым уверенным шагом, проскочив в дверях мимо двух мужчин — лениво смолящих сигареты. На ходу бросив старшим по званию «воинское приветствие» — торопящаяся парочка влетела в здание.

— Смотри, как торопятся… — с пренебрежением буркнул один из стоявших у входа, — Выслуживаются, гады…

— Да брось, Пэт… Молодняк старается. — хмыкнул второй мужчина, затянувшись сигареткой, — Себя вспомни. Тоже бегал как в задницу ужаленный. — неприятно хихикнул он.

Первый мужчина хмуро насупился, взглянув на друга исподлобья, не слишком добро:

— Раньше все иначе было приятель. Раньше — мы еще хоть как-то верили в долг. В честь. В эту службу поганую, якобы своей стране. А сейчас… — Пэт с досадой помотал головой и бросил окурок себе под ноги. — До нашего болвана никак не дойдет, что все изменилось. — он раздавил недокуренную сигарету ногой на земле.

— Не знаю, не знаю… — задумчиво протянул второй, — По мне, так все предельно просто.

— Только не говори, что решил поверить в эту ахинею о спасении жизни и величии нации. Еще что-то подобное услышу — меня точно вывернет.

— Да я не об этом. Я про выживание…

— Не строй из себя мудрого старца Генри. Тебе не идет.

— Выживает тот, кто лучше приспосабливается. И Кудроу, как раз из тех ублюдков, кто способен незаметно пристроится к очереди за бесплатной выпивкой для личного состава, по третьему кругу… Если ты понимаешь, о чем я говорю…

— Я не спорю с тем фактом, что отчасти благодаря ему мы еще живы. Меня просто раздражает его показная уверенность в верности своих действий. В этой, дурно пахнущей упертости — за которой он ни черта не видит. Да после всего что мы наделали — расстрел — нам награда. Причем единственная… И генерал еще удивляется, что выжившие против нас объединяются.

— Ты, поосторожней что ли, с такими мыслями. Слышишь, майор? А то и вправду до «стенки» договоришься… — тихо и серьезно, произнес подполковник Генри Виссон, выбросив сигарету подальше. — Вообще, знаешь. Ты поменьше обо всем этом думай. Легче жить будет. Мы с тобой, тоже, не без греха…

Искоса глянув на старого друга и грустно усмехнувшись — майор Патрик Холидэй, прошел внутрь генштаба, через придерживаемую Виссоном дверь.

Входящих офицеров разных возрастов и званий, встречала большая комната, служившая местом совещаний и брифингов. Зала — освещенная люминесцентными лампами под потолком, увешанная картами по всем стенам, с большим П-образным столом по центру — за которым уже и восседал, практически весь офицерский состав. Майор Холидэй презрительно прыснул, при одной мысли о том, что большая часть этих «сопливых недомерков» не прослужившая и нескольких лет — носила звания команд-сержантов, офицеров 5 и 4 классов и лейтенантов. Практически никто из присутствующих не имел «удовлетворяющего боевого опыта», по мнению сорокалетнего майора. Выходцы из батальонов тылового обеспечения — напялившие на себя старшие офицерские погоны — и яростно начавшие раздавать указания.

Виссон отодвинул кресло и сел за стол, попутно отодвинув стул и для друга. Пэт внимательным, недовольным взглядом прошелся по присутствующим, и только после этого — уселся рядом с подполковником. Генерал-майор Кудроу, сидевший во главе стола — быстро пробегался глазами по бумажкам в руках. Справа от него, на одной стороне стола, что очень красноречиво говорило о положении в иерархии Жнецов: восседал ужасно худощавый мужчина — лениво перелистывающий страницы книги в своих руках. Истинное олицетворение Жнецов, во плоти. Майор Грумен. Этот человек был настолько худ, что создавалось впечатление, будто кожа его была просто натянута поверх костей. Вот этого «субъекта», Пэт ненавидел намного больше всех остальных. Живодер и маньяк, который занимал крайне высокое положение в их «организации». Стараясь не смотреть на «Черепа», Патрик оглядел зал, в котором ничего никогда не изменялось. За спиной Кудроу красовалась огромная эмблема армии, которую сами военные и уничтожили, по соседству с громадным и квадратным, сине-красным вымпелом — в верхней части которого присутствовала надпись «AIRBORNE». Завершали картину «важности и почетности» зала совещаний — два флага, на высоких флагштоках, почти касающихся потолка. «Звездно-полосатый», и черный — с белым расколотым черепом по центру. «Новое», утвержденное генералом знамя — должно было гордо развеваться над пустошами, давая понять всем вокруг, о защите от монстров нового мира. Но… что-то пошло не так. Черное знамя, с надписью «Жнецы» — превратилось в ненавидимый каждым выжившим символ — несущий что угодно, но только не защиту и безопасность.

Подполковник Виссон проследил за нахмурившимся взором Пэта. Генри прекрасно знал, об отношении Холидэя к «новым знакам отличия». Майор принципиально не носил черную нашивку с черепом на форме — презирая не только вид и название, но и саму «идею». Генри усмехнулся:

— Если будешь продолжать пялиться на флаг таким взглядом — сильно сомневаюсь что он испепелиться… — шепнул подполковник, наклонившись к Холидэю.

— Глаза бы мои, все это не видели… Один фарс. Ничего больше.

— Пэт. Будь добр, заткнись пожалуйста. Ты очень утомляешь своими… высказываниями. — Виссон подбирал подходящее слово, несколько секунд, — Последнее время ты только и делаешь, что жалуешься и ноешь.