Албанский писатель Мичо Каламата пришел в литературу после войны, где-то в середине 50-х годов. Он получил известность в первую очередь как юморист и сатирик. Большой популярностью пользовался его сборник «Шипы и розы» (1973) и сатирический роман «Последний в роду» (1971). В 70-е годы стали появляться его книги, посвященные героической национально-освободительной борьбе албанского народа в период второй мировой войны. Ей писатель посвятил и один из последних своих романов – «Трудные тропы» (1974).

Произведение «Под властью пугала» можно отнести к жанру исторического романа, хотя в нем автор в определенной степени отдает дань и политической сатире.

Писатель обращается к событиям почти полувековой давности, к периоду 1928–1939 годов, когда албанский народ страдал под гнетом феодально-буржуазного режима короля Ахмета Зогу. Албания того времени, имевшая миллионное население и расположенная на территории, приблизительно равной площади Крымского полуострова, была отсталой аграрной страной. Промышленность в современном понимании слова находилась на зачаточной стадии развития. В сельских местностях господствовали крупные феодалы – беи. В горах были сильны пережитки патриархально-родовых отношений: представители родовой аристократии и феодальной знати – капеданы, байрактары – обладали поистине неограниченной властью в «своих» районах. Они опирались на неписаные «законы гор», в обычае была кровная месть (о ней упоминается и в романе).

От пятивекового турецкого ига Албания освободилась в результате упорной борьбы. Однако плодами победы, одержанной народом в 1912 году, воспользовались крупные землевладельцы, купцы, предприниматели, представители высшего чиновничества, состоявшие на службе еще в турецкой империи. Более сильные соседи постоянно угрожали независимости Албании. Народ неоднократно поднимался на борьбу против итальянских, сербских, греческих захватчиков, стремившихся разделить страну и лишить ее самостоятельности. Летом 1920 года была сорвана очередная серьезная попытка итальянского империализма силой оружия установить контроль над Албанией. После восстановления независимости в стране необходимо было преодолеть тяжелое наследие прошлого, начать борьбу за социальный и экономический прогресс.

Однако часто сменявшиеся в начале 20-х годов правительства руководствовались интересами феодалов. Немедленного рассмотрения требовал, например, аграрный вопрос, но правящая верхушка постоянно откладывала его решение. В эти годы на политической арене появился Ахмет Зогу. Щеголеватый, молодой и весьма энергичный офицер, уже в двадцать с небольшим лет получивший звание полковника, которое довольно часто присваивалось служившим в австрийской армии представителям родовой албанской знати, Ахмет Зогу продвигался к власти, не выбирая средств. Он был выходцем из захудалого рода байрактаров в горном районе Мати, где, как говорили его противники, семья Зогу владела одной деревенькой и небольшим лесным угодьем. Ахмет Зогу активно включился в политическую борьбу, которую вели в ту пору многочисленные претенденты на власть в Албании. Рвение Ахмета Зогу при установлении «спокойствия и порядка» было настолько очевидным, что его неоднократно назначали министром внутренних дел. В декабре 1922 года он впервые стал премьер-министром и с этого времени начал утверждаться как лидер правых сил албанского общества.

Косность и обскурантизм правящей верхушки Албании вызвали широкое демократическое движение, которое в мае 1924 года вылилось в восстание. Это восстание по своему значению приравнивается к буржуазно-демократической революции. В результате его было сформировано прогрессивное правительство, провозгласившее демократические свободы и программу проведения ряда реформ буржуазного характера. Главой правительства стал епископ православной церкви Фан Ноли – известный политический и общественный деятель Албании, поэт, переводчик, музыковед. В романе М. Каламаты он упоминается довольно часто как один из главных противников Ахмета Зогу («преподобный противник», «бородач» и т. п.). Фан Ноли после поражения революции и реставрации власти Ахмета Зогу покинул страну и стал одним из лидеров радикального крыла албанской революционно-демократической эмиграции. В ноябре 1927 года Фан Ноли присутствовал на организованном в честь десятой годовщины Октябрьской революции конгрессе друзей Советского Союза в Ленинграде. Он говорил тогда, что решить албанские социальные проблемы можно, лишь осмыслив и применив опыт Советского Союза, восхищался тем, что «лично увидел первое рабоче-крестьянское государство, которому предстоит великая будущность и которое является прообразом будущих таких же рабоче-крестьянских республик».[1]

Контрреволюционный переворот надолго отодвинул разрешение социально-экономических задач. К тому же Албания – самое молодое и самое слабое государство на Балканах – занимала чрезвычайно выгодное стратегическое положение. В тот период, о котором идет речь в романе, победу в конкурентной борьбе империалистических держав за влияние в Албании одержала фашистская Италия. Вся система политических и финансово-экономических отношений, связывавшая оба государства, была построена так, чтобы обеспечивалась максимальная зависимость Албании от своей «великой покровительницы». Засилье итальянцев было везде и во всем. Так называемый Национальный банк Албании находился в руках итальянских акционеров, в промышленности господствовали итальянские компании, советниками (или, как их называли, организаторами) в министерствах были также итальянцы. Даже пятерых сестер короля учили верховой езде и автоделу итальянские инструкторы, и итальянский тягач всякий раз брал на буксир легковой автомобиль принцесс, когда тот застревал в многочисленных колдобинах на магистральной дороге из Тираны в Дуррес.

М. Каламата описывает странный, словно нереальный мир, который тем не менее существовал в действительности. Он показывает жизнь Албании как бы в разрезе, ведя читателя через все слои общества, с одной стороны, разоблачая паразитический образ жизни короля и придворной камарильи, а с другой стороны, реалистически изображая беспросветную нищету народа. М. Каламата выводит в романе и реальные исторические лица, и вымышленные, которые не менее достоверны, ибо зачастую в создании этих образов писатель использует конкретные прототипы. В том и в другом случаях он пишет колоритные, живые, очень точные портреты людей определенного класса или среды.

В изображении правящей верхушки преобладает гротескная манера. Впервые читатель знакомится с Ахметом Зогу в тот момент, когда он, побуждаемый своим английским другом и покровителем, бывшим посланником сэром Джейризом,[2] принимает решение об изменении формы правления – «соглашается» стать королем албанцев. Историк мог бы упрекнуть писателя, ибо идея создания монархии не была подсказана англичанами «в пику» Муссолини, как это показано в романе. В опубликованных после окончания второй мировой войны итальянских дипломатических документах приводится переписка Муссолини с итальянскими дипломатическими и консульскими представителями в Албании. В переписке раскрывается обширный план действий по возведению на албанский престол Ахмета Зогу и выявляется, какие надежды возлагали итальянские фашисты на своего подопечного. В Риме было предусмотрено все: размеры жалованья будущему королю, его брак, порядок престолонаследования и даже текст обращения, с которым должен был выступить Зогу в день коронации. Однако в данном случае, когда речь идет о литературном произведении, а не об историческом исследовании, не столь уж важно, кто именно из иностранных представителей пользовался безграничным честолюбием и беспринципностью Зогу. М. Каламата правильно подмечает характерную черту психологии Зогу – тот никогда не отличался щепетильностью в финансовых вопросах. Когда-то, в конце первой мировой войны, Ахмет Зогу грабил итальянские обозы. Через несколько лет, уже в качестве главы албанского государства, он вымогал крупные суммы у своих «итальянских друзей» под предлогом оздоровления экономики страны. На самом же деле львиная доля этих средств шла на его личное обогащение, на расходы королевского двора и на содержание аппарата подавления.