Это была ревность.

Самое гадкое, унизительное и абсолютно неконтролируемое чувство. Я не хотела ревновать. Мне ведь было всё равно. Да и собственницей я никогда себя не считала. Пусть Амирхан делает со своей невестой что хочет. Мне всё равно. Я уйду. Не буду ничего ждать. Нужно действовать.

Я ходила по комнате из одного угла в другой. Во мне всё клокотало от злости. Нужно было просто сесть и успокоиться, но я не могла и не хотела. Мне просто было болезненно интересно, почему Амирхан так любит ломать женщин? Это какая-то извращенная попытка самоутвердиться?

Определенный промежуток времени я провела наедине с собой и своими мыслями, что мелкими острыми осколками впивались в мозг. Я не знала, чего стоит ожидать, но совершенно точно определилась, что нужно решать, каким образом можно вернуться домой.

За дверью послышались быстрые уверенные шаги. К этому моменту в доме и на примыкающих к нему территориях, воцарилась тишина. Праздник подошел к концу. Меня эгоистично грызла обида за то, что Амирхан предпочел остаться на вечере, а не прийти и объясниться со мной.

Я тут же мысленно отругала себя. Он тебе ничего не должен, соответственно, и ты ничего не должна ему. Ну а даже если бы и пришел, что с того? Всё равно ничего не изменилось бы.

Звук шагов приближался. Я, подхваченная диким пламенем своих эмоций, подхватила тяжелую стеклянную вазу, что стояла на низеньком столике у окна. Никаких здравых мыслей. Я малодушно поддалась едкой отравляющей обиде.

Дверь открылась и как только показалось лицо Амирхана, я долго не раздумывая, бросила в него вазу. Она с оглушительным треском разбилась на сотню осколков, но Амирхана не задела. Я промахнулась.

— Пошел вон, — прошипела я тихим сдавленным голосом.

— Нам нужно поговорить, — тривиальность этой фразы вызвала острый приступ тошноты.

— Никаких объяснений, — я выставила руки вперед, будто защищаясь. — Мы друг другу никто. Не надо передо мной оправдываться, будто я твоя жена, а ты муж-идиот, который приволок домой любовницу. Любовница здесь я. Так что… Так что объясняйся перед своей невестой, — я рвано выдохнула и убрала с лица прядь волос.

— Дай мне сказать, — Амирхан шагнул в комнату и закрыл за собой дверь.

— Нет! Я не хочу тебя слушать. Просто отпусти меня и всё, — я вперила в Амирхана рассерженный взгляд.

— Что? Нет! — он быстро подошел ко мне и схватил за плечи. — Я тебя никуда не отпущу. Нет-нет.

Мне на секунду показалось, что в голосе Амирхана дрогнула паника.

— Я — не вещь, ты это когда-нибудь поймешь? — я вырвалась из его рук. — И не игрушка, — к горлу подкатил ком. — Я тебя ненавижу, Амирхан. Просто ненавижу. Почему ты такая двуличная сволочь?

— Никакой свадьбы не будет. Об этом браке еще мой отец договаривался, когда я ребенком был. Но я уже давно взрослый человек и жениться по указке не собираюсь. Просто этот вопрос не был еще до конца решен. Я понятия не имел, что Хасан выкинет нечто подобное, — Амирхан вплотную подошел ко мне.

Я слышала, как часто и тяжело он дышит. Зелень в глазах поглотил тёмно-коричневый пигмент. Брови неподвижно были сведены на переносице.

— Это не имеет значения: должен ты жениться или нет, — четко проговаривая каждое слово, прошептала я.

— А что тогда имеет?

— Только твой эгоизм. Он важен для тебя, Амирхан.

— Любовь способна сделать из любого человека эгоиста, — не замешкался он с ответом.

— Любовь? — мои глаза широко распахнулись. Я бы даже рассмеялась Амирхану прямо в лицо, только вот… в груди всё еще бесконтрольно ныло и жгло. — Про какую любовь ты говоришь? Ее нет. Не между нами. Ты просто увидел меня и, как разбалованный ребенок из богатой семьи, взял. Это не любовь. А прихоть. Вседозволенность.

— Если бы это было так, то я бы давно тебя вышвырнул. Игрушки, знаешь ли, быстро надоедают. Использовал бы и просто выбросил, как больше ненужный материал, — Амирхан снова взял меня за плечи и больно стиснул их пальцами.

— Нет, — отрицательно качнула я головой. — Просто долгое время я не подпускала тебя к себе.

— Ты и сейчас этого не делаешь. Мы спим, но ты всё равно далеко.

— Вот это тебя и цепляет. Как это так, я не купилась на твои подарки и все вот эти красивые лживые слова, — я презрительно прищурилась. — Это спортивный интерес, а не любовь.

— Тогда почему ты всё еще здесь? — Амирхан склонился ко мне. — Почему не убежала?

— Твой дома напичкан охраной, — тут же ответила я.

— Если бы это было непреодолимой проблемой. Ты могла убежать. Могла взять те украшения, что я тебе подарил и просто убежать. Твои документы при тебе. Их ведь никто не отбирал. Но ты осталась. Всё это время ты не предприняла ни единой попытки убежать.

— Ты меня обвиняешь в бездействии? — меня начало переполнять возмущение.

— Нет. Просто констатирую факт. Ты не так уж сильно и хочешь этой свободы, как пытаешься показать. Тебе комфортно. Здесь. Со мной. С Айлой. Но ты не хочешь принимать этот факт. Будто боишься, что если примешь его, то небеса обрушатся на землю.

— Боюсь, потому что нормальные отношения так не начинаются, — рассерженно выпалила я. — И мне плевать, что руководило тобой. Я — человек. И со мной нужно обращаться по-человечески. А ты эгоистично взял, что тебе нужно, а потом начал заваливать подарками. Зачем? Чтобы откупиться? Или вину загладить?

— Нет, — спокойно ответил Амирхан, но его взгляд по-прежнему горел. — Просто моя женщина достойна лучшего.

— Лучшего? Ты вообще меня не слышишь, — я горько усмехнулась.

— А что я должен слышать? Никакой свадьбы не будет. Это временная накладка. Я ее устраню. Мне нужна ты. Я хочу только тебя.

— «Нужна», «хочу», — передразнила я. — А ты не думал о том, чего хочу я?

— Чего?

— Свободы.

— Ты просто упрямишься. Она тебе и даром не нужна, Вика. Я не сделал тебе ничего плохого.

Мы действительно не слышали друг друга, будто сейчас говорили совершенно на разных языках. Начала болеть голова.

— Уйди, — прошептала я. — Оставь меня.

Амирхан ничего больше не сказал. Он еще несколько долгих мгновений сверлил меня напряженным взглядом, а затем всё-таки медленно отпустил и ушел.

Я стояла неподвижно, пытаясь чётко определить, что именно сейчас испытываю. Эмоций было слишком много, и все яркие, спутанные, жалящие. Меня пугал беспорядок в собственной душе и голове. Но среди всего этого кошмара пробилась одна вполне четкая мысль. И почему я раньше об этом не подумала?

Если я хочу вернуться домой, мне определенно понадобится помощь. И раз уж Хасан так одержимо хочет избавиться от меня, то я великодушно предоставлю ему такую возможность. Мне терять нечего.

— Дядя пообещал, что когда у меня будут каникулы, то мы обязательно вместе с родителями Махмута куда-нибудь съездим, — радостно заявила Айла, покручивая между пальцами карандаш.

Мы сидели в беседке, прячась от солнца. Султан, решив, что всё здесь исключительно его территория, взобрался на стол. Айла закрыла все свои учебники с тетрадками и сидела, играясь с карандашом.

— Это отличная новость, — бесцветным голосом ответила я, гипнотизируя ребро стола.

Мыслями я находилась сейчас очень далеко. Мне нужно было поговорить с Хасаном. Желательно наедине. Но этот подлец, словно сквозь землю провалился. Привез невесту с семьей и укатил непонятно куда. Всё. Справился. Впрочем, Хасан действительно сделал часть своей работы и теперь со спокойной душой оставил меня в этом балагане.

— Вика, ты меня слышишь? — Айла хихикнула.

— Да. Слышу. Конечно, слышу, — я часто заморгала, пытаясь избавиться от морока тяжелых размышлений, и посмотрела на девочку. — Я думаю, что вы отлично проведёте время вместе.

— А ты? Ты поедешь с нами? Поездка, конечно, еще не скоро состоится. Но я бы очень-очень хотела, чтобы ты поехала с нами, — Айла смотрела на меня распахнутым взглядом, в котором так отчетливо была заметна надежда.