— Лучше выспимся в Майами. Ненавижу спать в самолетах. Ты очень красива сегодня. Э-э… Хорошо выглядишь. Посиди, я схожу к маме.

— Морис, но я…

— Ты должна ее понять. Сегодня она прощается со своим сыном навсегда.

— Почему? Мы же вернемся к вам… к нам домой?

— Это я в глобальном смысле. Я больше не ее сын, то есть не только ее сын, но и твой муж. Она должна свыкнуться с этим, примириться. Одним словом — посиди.

Он опять ушел, устало подумала Дейзи. Неожиданно ей показалось, что ничего хорошего ее не ждет. Первая брачная ночь вызывала даже не волнение, а терпеливое раздражение — опять будет больно и… никак. Свадебное путешествие — да, но она уже раз сто была в Майами, знала все побережье, так что открытий не будет. Правда, им с Морисом предстоит жить в одном номере и спать в одной постели… Дейзи не смогла удержаться и передернула плечами. Насколько лучше было бы сейчас потихоньку отправиться домой, смыть макияж, от которого уже начинают чесаться глаза, и забраться в свою уютную постель с мишками, зайцами и львами, с десятком мягких и легких подушек, с любимой книгой на столике, с розовой лампой-ночником…

— Одолели сомнения? Правильно. Хорошее дело браком не назовут.

При желании тетка Элеонора ухитрялась ходить практически бесшумно, и Дейзи вздрогнула совершенно искренне, когда старая ведьма плюхнулась рядом с ней.

— Вы меня напугали…

— Тетя. Зови меня тетей. А еще лучше — просто Элеонорой. Значит, ты не передумала? Жаль.

— То есть как это?

— Да так. Я бы в жизни не вышла за моего племянника.

— Да что ж это такое! Все на него ополчились. Вот назло всем я и буду самой счастливой!

— Будь. Только прими совет.

— Не хочу.

— Надо. Слушай. Не давай ему ни копейки денег. То есть давай, конечно, но не пиши на него никакого совместного пользования. Обдерет, как липку.

— То есть вы, ТЕТЯ, считаете, что Мори меня не любит и женился на деньгах?

На лице Дейзи заиграла торжествующая улыбка. Потом она наклонилась к уху Элеоноры и что-то горячо зашептала. Через некоторое время старуха отстранилась и с искренним интересом посмотрела на Дейзи.

— Ну ты и фрукт, Дейзи Сэнд! Молодец, не зря ты мне понравилась. Тогда еще один совет.

— Какой теперь?

— Не говори об этом Морису. Пока — не говори. Скажешь после медового месяца. Сделай это для меня, детка, порадуй вредную старушку.

— Хорошо. Мне не очень по душе обманывать Мориса, но… так и быть. Пока, тетя Элеонора, нам пора собираться.

Элеонора проводила легкую фигурку задумчивым взглядом и пробормотала себе под нос:

— Если я ошиблась — так я просто старая дура. А если не ошиблась — пусть будет счастливой хоть во время свадебного путешествия.

Дейзи подъезжала к дому с особым чувством. Сейчас она в последний раз войдет сюда полноправной хозяйкой. Закончилась ее девичья легкомысленная жизнь, теперь Дейзи — замужняя дама, и этому дому суждено преобразиться… а может, даже поменять хозяев.

Дейзи оглянулась на Мориса, возлежащего на кожаных подушках с прикрытыми глазами.

— Мори… Ты хочешь продать этот дом?

— А? Что? Нет, зачем же. Мы можем пожить здесь первое время, да и потом… Надо, знаешь ли, иметь место, куда сбежать от мамы и тетки Элеоноры.

— Мне казалось, тебе не хочется расставаться с мамой…

— Дейзи, не говори ерунды! Кому охота сидеть под материнским крылом до старости? Мы с тобой семья, нам не нужна опека.

— Да. А Элеонора мне нравится.

— Странный вкус. Впрочем, кому что… На мой взгляд, она отвратительная старушенция с жутким характером.

Дейзи отвернулась. На нее вдруг накатила тоска. Что-то неуловимо изменилось в природе, так, ли? Да нет, это просто смешно… До сего момента она никогда не слышала в голосе Мориса скуки и явного нежелания продолжать разговор. А ведь сегодня первый день их совместной жизни!

Она торопливо взбежала на второй этаж собственного дома, начала переодеваться, с легким смущением ожидая, что Морис войдет вслед за ней… Возможно, они успеют некоторое время побыть вместе… И Дейзи сможет почувствовать хоть что-то…

Морис не пришел. Дейзи спустилась вниз, волоча огромную сумку, и увидела, что ее молодой супруг спит в кресле, открыв рот и разбросав длинные ноги по ковру. Изо рта вырывался противный клокочущий храп, и Дейзи нахмурилась, а потом решительно шагнула вперед и дернула Мориса за нос.

Стальные пальцы сомкнулись на ее запястье, а потом Морис прошипел разъяренным котом:

— Не смей трогать меня за лицо! Никогда! Особенно за нос!

Перепуганная Дейзи смотрела в искаженное искренней яростью лицо и не понимала, что происходит. Впрочем, Морис почти тут же остыл, отпустил Дейзи и попытался улыбнуться.

— Извини, спросонья я истинный монстр. У меня был сломан нос, давно, в юности. Я ведь занимался борьбой. С тех пор я не переношу, когда меня трогают за нос. Ты готова?

— Д-да…

— Пошли. До самолета еще уйма времени, успеем посидеть в баре.

И молодой муж легкой походкой направился к машине. Дейзи вскинула сумку на плечо и последовала за ним.

Самолет прочертил серебром по вечернему небу. Вполне возможно, именно на нем улетали новобрачные Дейзи и Морис Эшкрофты. Долли Браун вздохнула и с остервенением выдрала из прически фиолетовые ромашки. Этот длинный и суматошный день подходил к концу, Долли чувствовала себя смертельно уставшей, хотя всей работы было — вертеть хвостом и солнечно улыбаться.

Они с Мэг сидели в маленьком баре неподалеку от ресторана, где проходил свадебный банкет. Обе удрали, не сговариваясь, как только жених с невестой попрощались с гостями. Долли не могла дождаться, когда появится возможность снять шпильки и вынуть из волос искусственные цветочки, а Мэг… Мэг каким-то звериным чутьем почуяла, что минут через пять и рюмки через три друзья жениха из милых ребят превратятся в нетрезвых богатеньких подонков, и потому подхватила подругу под руку и сбежала из ресторана.

Теперь они потягивали сок через соломинку, лениво кидали в рот цукаты и орешки, Долли еще и дымила сигаретой — одним словом, вечерняя нирвана!

— М-да, вот мы и выдали замуж нашу начальницу. Эй, Долли, ты чего, не рада?

— Я-то? Да не то, чтобы не рада… Нет, Мэг, не рада. Очень надеюсь, что ошибаюсь, но мне не нравится жених.

— У тебя просто предубеждение. Ты все еще не можешь пережить расставание с Крисом.

— Ерунда. Крис вообще ни при чем. Это было год назад, с какого перепуга я должна переживать?

— Но ведь он тебя обманул?

— О нет, Мэг. Мы расстались не поэтому. Мы расстались, потому что я УЗНАЛА, что он меня обманул.

Мэгги немножко похлопала голубыми глазами и намотала на палец золотистый локон.

— Я не очень понимаю, Дол…

— Объясняю. Я могла бы не узнать об этом — и тогда наши отношения продолжались бы и по сей день. Нас ведь все устраивало, и Криса, и меня. На самом деле он бы лгал мне все больше и больше, и от этого жизнь становилась невыносимее и невыносимее. Если бы мы разошлись сейчас, а то и не разошлись бы вовсе — я была бы самым издерганным и нервным существом женского пола во всем Нью-Йорке, а сейчас я девчонка хоть куда, к тому же совершенно свободна и готова к приключениям. Нет, Морис мне не нравится по другой причине.

— По какой?

— А тебе он нравится?

Мэг завела очи к потолку, а потом наморщила алебастровый лоб. Напряжение мозгов для нее всегда было связано с чисто физическими затратами.

— Понимаешь… Это трудно объяснить… Ты же помнишь, он мне очень нравился в самом начале. Он ведь потрясающе красив, это чистая правда. Я навоображала бог знает чего, вбила себе в голову, что влюбилась… На самом деле я глупая, Долли. Я не умею сказать… но я умею понимать. Он — недобрый. Он холодный и злой. Он жадный. Он не любит людей. Нет, не так. Он их презирает. Тех, кто ниже него, он просто не замечает, а кто добился большего, чем он, — ненавидит. Я не верю, что он влюбился в Дейзи.