На базу я вернулся в первом часу ночи. Очень хотелось принять горячую ванну и переодеться. Еще сильнее хотелось, чтобы кто-нибудь пришел и сказал мне, что все увиденное мной – наваждение, нелепица, кошмарный сон.

И все же прежде всего я направился на сейсмическую станцию.

Лейтенант Цуйя уже ждал меня на своем обычном месте и без всяких предисловий приказал доложить о выполнении задания.

В бункере на столе была разложена карта сейсмических напряжений. Я заметил, что лейтенант почему-то был мрачным и раздраженным.

Выслушав меня, Цуйя некоторое время молчал и каким-то отсутствующим взглядом смотрел на диаграмму изоэнтропического анализа.

– Меня опять задерживает отдел компьютерной обработки, – наконец с раздражением произнес он.

– Сэр? – с удивлением переспросил я. Честно говоря, я не ожидал такой реакции на рассказ о том, что происходило в дренажном резервуаре.

Он встряхнул головой и уже с большим вниманием посмотрел на меня.

– Ах да… Иден! Вы говорили, что… Да, да!

– Простите, сэр, может быть, я не очень понятно рассказывал, – серьезно посмотрев на лейтенанта, сказал я. – Но они завладели «подводным кротом»! И на борту у них восемь термоядерных взрывателей!

– Я понял, – угрюмо кивнул лейтенант.

Я опять удивился его реакции. Либо он поверил мне, либо нет, во всяком случае, я не находил другого объяснения.

– Иден, а вы не могли придумать что-нибудь более невероятное? – полным желчной злобы голосом вдруг спросил лейтенант. – И вы хотите, чтобы я поверил в эту сказку? Да меня на смех поднимут! Существует всего пять «подводных кротов», и я гарантирую вам, что к ним имеют доступ только несколько самых авторитетных сейсмологов. Если бы вы сказали, что судном управлял отец Тайдсли – я бы еще допустил, что существует такая вероятность. Но Боб Эсков! Это очевидная чушь!

Он недоверчиво покачал головой, а потом продолжил уже более спокойным тоном:

– Иден, я хочу, чтобы вы как следует подумали, прежде чем ответить на мой вопрос. У вас есть доказательства того, о чем вы рассказали?

Этот вопрос застал меня врасплох.

Я был готов к чему угодно, но только не к этому. Если бы он бросился звонить в службу безопасности, предложил расстрелять Эскова на месте, если бы он, прихватив меня с собой, отправился в погоню за беглецами – это не показалось бы мне странным. Но он вел себя так, словно, во-первых, сильно сомневался в достоверности моей информации, а во-вторых, не придавал ей большого значения.

Я сказал то, что первым пришло мне в голову:

– Косвенные доказательства, конечно, есть, сэр…

Я показал ему на мою мокрую испачканную форму и на ботинки, в которых хлюпала морская вода.

– Вы где-то здорово промокли, Иден. – Лейтенант зло прищурился. – Неужели у вас нет более серьезных доказательств?

– Нет, сэр, – упавшим голосом ответил я. – Но я готов спорить, что Эсков не вернется из увольнения, пока «подводный крот» не закончит свое плавание в скальной породе.

– Это едва ли можно считать доказательством, – упрямо возразил Цуйя. – Эсков может находиться где угодно. В любом более правдоподобном месте.

Лейтенант глубоко вздохнул и пристально посмотрел на меня.

– Иден, я должен вам сказать, что я не могу поверить в то, что вы рассказали. Я склонен думать, что вы сочинили все это, желая снять подозрения со своего дяди.

– Но, сэр… – От его слов у меня даже перехватило дыхание.

– Если выяснится, что я ошибся, я немедленно принесу вам свои извинения. Но сейчас… Одну секунду!

На приборной панели замигала красная лампа, и тут же зазвенел контрольный звонок. Лейтенант Цуйя, мгновенно забыв про меня, бросился к приемному контейнеру воздушной почты. Я заметил, с каким нетерпением он раскручивает капсулу. На листе бумаги, который выпал оттуда, крупными буквами было написано: «Компьютерный отдел».

Мне кажется, теперь я начинал понимать причину странного поведения лейтенанта. Он направил меня на задание. Когда я успешно справился с ним и принес важную информацию, он проигнорировал мое сообщение и отнесся ко мне с вызывающим недоверием. Сначала я подумал что лейтенант попросту лишился рассудка.

Но с рассудком у него было все в порядке.

Дело обстояло иначе. За время моего отсутствия произошло какое-то серьезное событие – настолько серьезное, что лейтенант попросту не мог тратить время на расследование пропажи геозонда. Еще меньше значения он придал невероятной истории с появлением «подводного крота» в дренажном резервуаре.

«Компьютерный отдел»… Эти два слова сказали мне очень многое.

Наука прогнозирования землетрясений оперирует таким количеством факторов, что в тупик порою заходит даже компьютер.

Конечно, компьютер за короткий отрезок времени производит невероятно сложные математические расчеты – такие расчеты не под силу произвести одному человеку. Но у компьютеров нет интуиции, их знание; лимитировано программой. Компьютеру под силу решить любую задачу, которую задаст ему человек, но человек; должен разработать для машины идею решения. Разработка компьютерных задач в области сейсмологии требует не меньше времени и усилий, чем их решение. Именно из-за этого компьютерами и не пользуются при прогнозировании землетрясений. Конечно, за исключением одного случая.

Этот единственный случай – ситуация, в которой сейсмолог не может поверить своему собственному прогнозу. Тогда в поисках математической ошибки он обращается к компьютеру.

Не знаю, что думал лейтенант, но по тому, как нервно», вздрагивали его плечи, я понял, что ошибка так и не была найдена. Он отбросил в сторону листок с колонками цифр; и, откинувшись на спинку кресла, уставился отсутствующим взглядом в стену.

– Что-нибудь не в порядке, сэр? – тихо спросил я. Он нахмурился и посмотрел на меня.

– Не в порядке? – пробормотал он и криво улыбнулся. – Да, можно сказать и так. Я обнаружил признаки резкого возрастания глубинных сейсмических напряжений.

– Но наблюдения, проведенные сегодня днем… – попытался я как-то успокоить его.

– Наблюдения, проведенные сегодня вечером, – поправил меня он. – Они показали заметное возрастание активности, причем быстро прогрессирующее. Н-да… – Цуйя покачал головой. – Там, на глубине, заваривается серьезная каша.

Только сейчас я смог ознакомиться с результатами его последних исследований. Если анализ лейтенанта был верен, мы действительно имели дело с серьезной аномалией. Ее признаки проявлялись на каждой карте. Возрастание напряжений в период между девятью и двадцать одним часом было просто поразительным.

– Я хочу провести экстренное исследование геозондом, – мрачно бросил через плечо лейтенант. – Если зона дойдет до глубины двести километров, мы получим безошибочный прогноз. Но…

Он не договорил, но я и без этого все понял. Я знал, что шанс получить информацию с такой глубины практически ничтожен. Давление в недрах достигает фантастических величин, и девять зондов из десяти взрываются на куда меньших глубинах.

– Но пока, – вздохнув, продолжил Цуйя таким же мрачным тоном, – успешные случаи приема отраженного сигнала зафиксированы на глубине всего лишь в двадцать километров…

Он тяжело вздохнул и повернулся ко мне лицом.

– Теперь вы понимаете, Иден, что у меня было достаточно проблем и без ваших сказок про пиратов на «подводном кроте». К тому же свои сказки вы не удосужились подкрепить ни одним серьезным доказательством.

– Сэр, если вам нужны вещественные доказательства, их наверняка можно будет найти в сточном резервуаре, – горячо возразил я. – Для этого достаточно осушить резервуар и обследовать его дно.

– Сегодня ночью нам будет не до осушения резервуаров, – отрезал лейтенант Цуйя. – Я уже вызвал на станцию персонал для запуска геозонда. А вы, Иден, можете быть свободны. Идите спать.

Я еще не вышел из бункера, а Цуйя уже вглядывался усталыми, покрасневшими глазами в разложенные на столе карты.