– Я должен увидеть его, Гидеон!

– Ты, конечно, его увидишь, Джим! – поспешил заверить меня негр. – Но я советую тебе подождать, пока он сам придет сюда.

Гидеон снова сел на стул и, хмурясь, посмотрел на свежевыкрашенную стену.

– Ты же знаешь своего дядю, – улыбнулся он. – Всю свою жизнь он сражался с океаном. Да ты и сам прекрасно все помнишь! Он изобрел иденит и сотню других полезных вещей. Он – великий изобретатель, Джим. И вовсе не кабинетный ученый. Он влезал на подводные горы, опускался на самое дно океанских впадин… Подводные рудники, плавучие фермы – это все его рук дело! Но самое главное, он всегда стремился помочь другим людям. Разве можно перечесть всех исследователей моря которых он выручил в трудную минуту! Или тех, кто приходил к нему с интересными изобретениями или какими-то загадочными историями – таких были тысячи, Джим! Его интерес к морю не знает предела!

Я невольно посмотрел на обшарпанный письменный стол.

– Конечно, сейчас он на мели! – заметив мой взгляд, воскликнул Гидеон. – Может быть, он проявлял излишнюю щедрость. Ты и сам знаешь, что он всегда стремится отдать больше, чем взять.

– Ну а что ты скажешь о биржевых операциях перед последним землетрясением? Ведь это миллионы долларов… – Я не договорил.

Гидеон с мрачным видом уставился в пол.

– Твой дядя сам ответит на этот вопрос, Джим, – покачав головой, сказал он.

Я решил сменить тему.

Я хорошо знал своего дядю. То, что говорил Гидеон, было совершенно справедливо. Стюарт Иден всегда был мечтателем – и иногда своей мечте он доверял больше, чем трезвому голосу рассудка.

– Да, дядя Стюарт тоже может допускать ошибки, – неохотно признал я. – Я вспоминаю одного своего преподавателя в академии. Он говорит, что Стюарт Иден – это не ученый, хотя он и изобрел иденит. Нормальный ученый не позволил бы себе усомниться в третьем законе Ньютона. «Каждая сила уравновешивается равной ей силой, действующей в противоположном направлении». Он даже не стал бы задумываться над такой безумной идеей, как иденит, ведь она находится в полном противоречии с законами физики! Мне кажется, этого преподавателя выводит из себя именно то, что дядя Стюарт пошел на поводу у собственной глупости, продолжил работать над безумной идеей и воплотил ее в жизнь!

– Да, воплотил, – согласился Гидеон. – Но твой дядя брался и за многое другое, и далеко не все его разработки дали практический результат.

– А чем он занят сейчас?

– Ты же знаешь, Джим, я бы сказал тебе об этом, если бы мог, – покачал головой Гидеон. – Ты помнишь, как он работает. Всю свою бухгалтерию ведет только в уме. Никогда не подписывает договор с человеком, которому передает свои деньги, – для Стюарта Идена достаточно рукопожатия. Он считает, что если твой партнер – плут, то никакие договоры и адвокаты не заставят его поступать честно. Он очень многое предпочитает скрывать от меня, Джим. И не потому, что это какие-то некрасивые дела. Просто он привык так жить. Но даже то, о чем твой дядя говорит мне, я не должен передавать третьему лицу. Даже тебе!

Я понимающе кивнул. Гидеон был прав, я не имел морального права упорствовать в своих расспросах. И все же я не переставал думать о том, что меня беспокоило.

Я дал обещание лейтенанту Цуйя – обещание, после которого он разрешил мне уйти в город. Попросту говоря, я согласился стать шпионом. Никогда прежде мне не пришло бы в голову, что жизнь заставит меня шпионить за дядей Стюартом и моим лучшим другом Бобом Эсковом…

– Джим, голубчик! – вдруг раздался позади меня знакомый голос.

Я обернулся. В дверях стоял Стюарт Иден собственной персоной.

Секунду-другую я изумленно молчал.

Меня поразило, как изменился мой дядя. Его некогда широко развернутые плечи ссутулились. Он страшно похудел, лицо приобрело болезненный желтоватый оттенок, походка стала шаткой и неуверенной. Его ясные голубые глаза помутнели и часто-часто моргали, словно – он с трудом различал черты моего лица.

– Дядя Стюарт! – воскликнул я.

Он сжал мою руку, а потом тяжело опустился в пододвинутое мной кресло.

Вытерев платком слезящиеся глаза, дядя с беспокойством взглянул на меня.

– В чем дело, Джим? Я думал, ты в академии, на Бермудах…

– Я совсем недавно приехал оттуда, дядя Стюарт. Нас направили сюда для выполнения учебного задания.

Я не мог вдаваться в детали того, что мы делали в Кракатау, но у меня создалось впечатление, что дядя и без меня знал очень многое.

– Как вы себя чувствуете, дядя Стюарт?

– Я чувствую себя лучше, чем выгляжу, – пророкотал он. – Я слишком долго торчал в воде, но теперь все позади.

Я глубоко вздохнул и начал не очень приятный для меня разговор:

– Я слышал, что благодаря последнему землетрясению вы увеличили свой капитал на несколько миллионов долларов. Это правда?

Стюарт Иден пристально посмотрел мне в лицо. По его выцветшим глазам нельзя было угадать, о чем он думает.

– Можно сказать, что это так, – наконец спокойно сказал он. – Мои доходы составили крупную сумму. Но я до сих пор неплатежеспособен, Джим.

Не вставая со своего расшатанного кресла, он подался вперед.

– Только стоят ли эти деньги того, чтобы разговаривать о них? Дай мне лучше как следует посмотреть на тебя! Ты уже настоящий мужчина, Джим. Считай, ты уже офицер-подводник! – Дядя удовлетворенно покачал головой, разглядывая мою флотскую форму. – Твой отец гордился бы тобой…

Дядя Стюарт опять откинулся на спинку кресла, и в его глазах возник прежний блеск. Этот блеск сразу напомнил мне о наших приключениях в столице Маринии Тетисе.

– Не дрейфь, Джим! – пробасил дядя. – В этом мире мы достигнем всего того, на что замахнулись! Ты станешь офицером подводного флота, а я верну себе все, что потерял. И деньги, и здоровье, Джим! Я всегда оставался на плаву – не потону и на этот раз.

Он замолчал и перевел взгляд на свой большой новый сейф.

Трудно было предположить, о чем он при этом думал. Во всяком случае, такой сейф очень нелегко было удержать на плаву.

– Стюарт… – вежливо покашлял Гидеон. – Ты не забыл про назначенную встречу?

– Встречу? – Дядя выпрямился и посмотрел на часы. – Я не думал, что уже так много времени. Вот, Джим, дело в том…

Он замолчал и задумчиво взглянул мне в глаза… Он опять был чем-то удручен… Когда дядя заговорил, в его голосе уже не было прежних теплых и задорных ноток.

– Джим, я бы с удовольствием потолковал с тобой подольше, но у меня сейчас есть очень срочное дело. Я договорился пообедать с одним человеком, которого ты едва ли знаешь. Так что ты уж прости…

Я встал.

– Конечно, дядя Стюарт. Мне тоже пора возвращаться на базу. Когда меня в следующий раз отпустят в увольнение, я непременно позвоню вам, и мы вместе пообедаем.

Я уже собрался уходить, но вдруг возникла непредвиденная заминка.

В офисе неожиданно, появился человек с которым у дяди была назначена встреча. Мой дядя ошибся – я знал этого человека, более того, мы встречались с ним совсем недавно.

Мой дядя собирался отобедать с преподобным отцом Тайдсли…

Пока мы шли к ресторану, невысокий человечек с кораллово-красными от мелких шрамов щеками не закрывал рта.

– Ты прекрасно выглядишь, Джим, – говорил он своим чистым, мягким голосом и при этом кивал головой, как старая немецкая игрушка «деревянный монах». – Прекрасно выглядишь! Мне очень приятно, что ты составил нам компанию. Такой неожиданный сюрприз, правда, Стюарт?

Он суховато засмеялся. Пригласить меня на обед было его идеей.

А я не мог понять, что за дела появились у дяди Стюарта и почему он так старательно держал их в секрете? К сожалению, даже приглашение на обед не смогло приподнять завесу таинственности. Разговор в основном касался гастрономических качеств кухни: нам одно за другим подавали те экзотические блюда из морепродуктов, которыми славился Кракатау-Доум.