Помня про все источники возможных ошибок, я вернулся к своему прогнозу и еще раз произвел все вычисления.

Я проверил все, что можно было проверить. Я отбросил зарегистрированные показатели гравитационных аномалий (они показались мне чересчур высокими), но, подумав, снова подставил их в формулу: повторная проверка данных трех последних геозондов показывала все тот же резкий скачок негативной аномалии.

Уравнения, составлениями которых заканчивалась любая работа по прогнозированию, никогда не могли дать отрицательного ответа: «Землетрясения не будет!» Такого не могло случиться по той простой причине, что предпосылки для землетрясения есть всегда и везде. Именно с учетом этого и были выведены формулы уравнений.

Смысл ответа, на который мы могли рассчитывать, сводился к тому, что согласно проведенному анализу в обозримом будущем не предвиделось сколько-нибудь значительного землетрясения. При самом благоприятном прогнозе сила прогнозируемого землетрясения оценивалась как «О», а его предполагаемые сроки – как бесконечность.

Но я получил совсем другие ответы.

Я посмотрел на Харли Дэнторпа и встретил его обеспокоенный взгляд.

– Джим! – сухим, хрипловатым голосом обратился он ко мне. – Джим, ты закончил?

Я утвердительно кивнул.

– Ну и что твой прогноз?

Я набрал побольше воздуху в легкие и прочитал то, что было написано у меня на бумаге.

– Вероятная сила землетрясения – десять баллов. Погрешность – плюс-минус два балла. Вероятные сроки – через тридцать шесть часов, плюс-минус двадцать четыре часа.

Харли отложил в сторону ручку и, похоже, немного успокоился.

– А я уже решил, что у меня крыша поехала! – прошептал он. – У меня точно такие же результаты.

Несколько секунд мы оба молчали. В бункере стояла тяжелая тишина. На стенах темнели сырые пятна. Вода бесшумно текла по узкой канавке, проложенной по краю бетонного пола. У нас над головой простиралось три километра скальной породы и четыре с лишним километра океана.

– Значит, оно может начаться через двенадцать часов, – тихо сказал Харли. – И дойти до двенадцати баллов.

Он резко повернулся на стуле и посмотрел на часы.

– После толчка в двенадцать баллов не уцелеет никто.

Мы отнесли наши варианты прогноза лейтенанту Маккероу.

– Цуйя, просыпайтесь! – нетерпеливо крикнул Маккероу и углубился в наши вычисления. Через секунду, потирая глаза, к нему подошел лейтенант Цуйя, и они оба стали внимательно проверять наши прогнозы.

Вскоре Цуйя тяжело вздохнул и положил листок с вычислениями на стол. Вслед за ним закончил проверку и Маккероу.

– Да, то же самое, что и у нас, – безрадостно констатировал он.

– Я посмотрю, что делается наверху, – торопливо сказал Цуйя и вышел из бункера.

Лейтенант Маккероу повернулся к нам.

– Примите мои поздравления, – с кислым лицом произнес он. – Мы все пришли к одному и тому же выводу. В течение ближайших шестидесяти часов можно ждать сильного землетрясения.

После этих слов все замолчали. Было слышно, как в канавку с водой с плеском упала крупная капля. Фиксируя эту ничтожную вибрацию, стрелка моего сейсмографа едва заметно отклонилась в сторону.

Первым заговорил Харли Дэнторп.

– Сильное землетрясение! – пробормотал он. – И что же мы будем делать?

– Скорее всего, просто наблюдать за ним, – пожал плечами Маккероу. – А у вас есть какие-то другие предложения?

Он серьезно и требовательно посмотрел на нас.

– Зато я знаю, чего делать не надо. Не надо понапрасну распускать язык. Вы меня поняли? Наши исследования засекречены. Разглашать прогноз посторонним лицам строго запрещено. И исключений быть не может!

Меня эти слова озадачили.

– Но как же, лейтенант! Городу грозит опасность, неужели мы никого не предупредим?

– Эта опасность угрожает городу с момента его основания, – едко возразил лейтенант.

– Но не такая же, как сейчас! Если сила толчков достигнет двенадцати баллов, представляете, сколько погибнет людей? Надо принять какие-то меры по эвакуации населения…

– Это уже не наши проблемы, – сказал Маккероу. – Пусть этим занимается лейтенант Цуйя.

Он хмуро посмотрел на исписанные нами листки.

– Станция была создана городским правительством и подводным флотом. И одним из условий ее создания было то, что мы не имеем права обнародовать прогноз без специального разрешения правительства. Вчера вечером лейтенант Цуйя позвонил мэру города и предупредил его о возможной опасности. Сейчас он пошел, чтобы встретиться с ним лично и потребовать созыва экстренного заседания правительства Кракатау. Только на таком заседании может быть принято решение об обнародовании прогноза.

– Какое заседание? Мы же не можем держать этот прогноз у себя в столе! – в отчаянии закричал я.

– Ничего другого нам не остается, – мрачно возразил лейтенант.

В течение следующих двух часов мы по нескольку раз проверяли каждую цифру. Ошибки не было.

Вскоре вернулся лейтенант Цуйя.

Он успел побриться и надеть свежую форму, но его по-детски округлое лицо выглядело нездоровым, пожухлым, как оставленная на морозе тыква. Он торопливо проверил приборы, внимательно посмотрел на ленту самописца сейсмографа, а потом сел за свой стол.

Лейтенант Маккероу вычерчивал новый поперечный разрез сейсмоопасного участка скальной платформы.

– Есть что-нибудь новое? – быстро спросил Цуйя.

– Ничего, – покачал головой Маккероу. – А что отцы города?

– Они слишком заняты, чтобы собраться на заседание! – со злостью бросил Цуйя. – Ведь большинство из них – бизнесмены. Может быть, они боятся чрезмерной паники, но паники хватает и без наших сообщений.

– Паника? – Маккероу с недоверием посмотрел на нас с Дэнторпом. – Что, кто-нибудь проболтался?

– Думаю, что нет, – задумчиво пробормотал Цуйя. – Скорее, это запоздалый эффект первого землетрясения. Вы же знаете, что на бирже вчера поднялась волна продажи акций. А сегодня торги открылись как раз тогда, когда я поднялся в резиденцию мэра. Судя по всему, биржа превратилась в сумасшедший дом. Я не смог дозвониться до мистера Дэнторпа…

Лейтенант вопросительно посмотрел на Харли, но тот с недоумением пожал плечами.

– В какой-то момент я даже решил действовать сам… Но – нет. Мы должны сделать все так, как положено, по официальным каналам. Но мэр говорит, что до окончания биржевых торгов кворума на заседании городского совета не будет. А торги закончатся… – Цуйя взглянул на часы, – часа через три, не раньше.

– Сэр, неужели же мы не можем хоть что-нибудь предпринять? – с отчаянием спросил я.

– Что-нибудь? – Цуйя бросил на меня быстрый взгляд. В этом взгляде чувствовалась та напряженная работа мысли, склонность к которой я замечал в лейтенанте и раньше. У него уже явно созрело какое-то решение, и тревога по поводу надвигающейся катастрофы – какой бы реальной она ни была – отступила на второй план. Я прекрасно понимал его положение. Он руководил небольшой экспериментальной станцией, штат которой состоял всего из двух офицеров. Сейчас к нему подбросили трех курсантов, каждый из которых по-своему представлял проблему. Взять хотя бы Эскова – ведь он вел себя более чем странно! Что касается меня, то, с точки зрения лейтенанта, со мной тоже было немало вопросов. О поступках Боба Цуйя судил только с моих слов. Естественно, он мог думать, что я каким-то образом участвую в преступном плане, который разработал мой дядя. Наконец, был еще и Харли Дэнторп, сын того человека, от доброй воли которого зависело само существование станции.

Да, Цуйя находился в непростой ситуации!

– Допустим, Иден, мы возьмем на себя инициативу и обнародуем прогноз, – вдруг сказал лейтенант. – Но без взаимодействия с городским советом и полицией мы все равно будем беспомощны. Представьте, какая возникнет паника! Ведь вы, наверное, еще не имели дела с обезумевшей от страха толпой. В общем, мы скорее добьемся этим противоположного результата… А с другой стороны, – в его тихом голосе вдруг появились жесткие интонации, – если вы боитесь за свою собственную жизнь, я могу вас успокоить. В штабе флота имеется план экстренной эвакуации. Для этого у нас достаточно кораблей. Я уже познакомил с нашим прогнозом командира базы. Конечно, станция до последнего момента будет вести наблюдения, ее эвакуируют в последнюю очередь. Но если вы подадите рапорт с просьбой о переводе из сейсмологической группы, вас вывезут отсюда раньше…